Страница 69 из 70
— А как же ты объяснишь лишение титула?
— О, просто, — Паоди кисло улыбнулся. — После смерти второй супруги ты не желаешь иметь ничего общего с высшим светом, вот ты и отказался от титула.
— В какой город мне ехать?
— Ты с ним знаком. Тебя ждет Ройштален.
Доран поклонился, принимая волю императора, а позади него сочувствующе и с жалостью улыбался кардинал, выполнивший свое обещание.
Осознание, что он в последний раз идет бесконечными, мрачными коридорами дворца, которые скоро ему заменит уют какого-нибудь северного особняка, наполненного свежим воздухом, так не похожим на столичный, вызвало улыбку.
Когда Доран вышел в сад, сквозь вечную пелену туч пробился золотой солнечный лучик.
«Хороший знак. Может, и мне пора узнать, что такое — жить?» — Доран расправил плечи, и с него словно упали оковы, словно он избавился от ошейника, привязывавшего его к Тонолю, к городу, полному страданий и несчастий.
Ввысь вспорхнула стая птиц.
Эпилог
Тянулось время… Дни, пока Киоре забирала из банка деньги, пока собирала вещи для дальней поездки, пока добиралась на дирижабле на юг, казались бесконечными. Миновав владения княжны Торвит, она отправилась прямиком на границу с хаанатом.
— К хэ-фар решила податься? Думаешь, ждет тебя кто там? — спрашивал мужик, на телеге которого она и ехала.
— Я возвращаюсь домой, — ответила Киоре, своим тоном обрывая все следующие вопросы.
Домой… Она возвращалась домой, кто бы мог подумать!
Особняк ее отца стоял нетронутым, словно его покинули вчера, однако пыль на окнах и заросший сад развеивали это впечатление.
Время тянулось, пока она вступала в наследство, приводила в порядок дом, искала встречи с кха-этх. «Шаитария умерла вместе с отцом. С тех пор я — Киоре, ей и хочу остаться», — колдун, наконец-то согласившийся увидеться, слушал внимательно и вместе с тем не слышал — он читал всё нужное в ее душе. «Будешь ты отныне Киоре Ка-Роэш», — объявил кха-этх.
Время тащилось сонной улиткой, и каждый новый день, похожий на предыдущий, не приносил ожидаемого покоя, что мучило Киоре и изводило. Она бродила длинными коридорами пустого особняка, и долгие, наполненные теплом разговоры с Лагреши не спасали ее от тревоги, от бессонницы, от ночей, когда она сидела в своей огромной кровати и обводила контуры шрама на запястье.
И время понеслось взбешенной лошадью, когда Киоре пригласил к себе кха-этх и объявил, что он отправляет новое посольство в Лотгар, и ей теперь ехать в Тоноль в роли кидо-та.
— Как я могу стать главной над колдунами?
— Ты лучше всех них знаешь жизнь в империи и убережешь от ошибок, — отвечал кха-этх. — Ты справишься. Силы говорят, что тебе здесь неспокойно. Заверши свои дела в мёртвых землях и освободись. Найди свой путь, Киоре.
Посреди полуденного жара степи в мареве Силы нарисовали призрачный Тоноль, и сердце Киоре не дрогнуло, нет, но замерло, сбившись с ровного ритма.
И до отъезда время вновь тянулось…
Время тянулось для Дорана Хайдрейка. Он купил небольшой особняк в Ройшталене, нанял прислугу, которая, убираясь, на чердаке нашла сундук с книгами — целая коллекция с северными преданиями и легендами, и эти истории сурового края неожиданно увлекли мужчину.
Время тянулось — будучи градоправителем Ройшталена, он также помогал герцогу Миста, и эта работа оказалась такой монотонной, такой простой после столичных дел… И такой успокаивающей!
Север дышал свободой, и он жадно впитывал эту атмосферу, вся боль, все страдания забывались, покрывались коркой льда.
— Совсем ты заледенел здесь, скоро чувствовать разучишься! — сетовал герцог. — Ничего, отогреешься скоро. Нас, Доран, ждут в Тоноле. Принцам три года!
И время пулей понеслось вперед — их ждал город, который никого и никогда не отпускал…
Торжество в честь принцев поражало пышностью, обильностью закусок и разливаемых вин. Наверное, императорская свадьба была в половину менее роскошной. Доран, как всегда в черном, ходил тенью за герцогом.
— Вечно тут людно и шумно. Теснота одна, не так ли, Доран? — старый герцог, одетый в древний камзол, неимоверно шедший его возрасту, брюзжал чуть ли не с самого въезда в столицу.
Пахло ему не так, дороги трясли, люди шумели, да и вообще город напоминал свалку, не то что родное приволье севера, где нельзя было найти и двух близко расположенных селений. И самое удивительное, с герцогом Доран был согласен.
— Ваше сиятельство! — поморщившись, он остался стоять с бокалом, ожидая появления императорской четы, однако именно его тронули за плечо, вызвав усмешку старого герцога.
— Высокий господин Корте, уже три года я просто господин Хайдрейк, — чуть нахмурившись, повернулся Доран к своему когда-то заместителю. — Либо князь Хайдрейк, — с неудовольствием вспомнил он о титуле-пустышке, лишить которого император его не мог.
Модного покроя костюм стального цвета делал Вайрела незаметным и незаменимым в толпе. Простолюдин Корте высочайшим указом приравнялся к дворянам, но остался без земель и без титула, однако он не унывал, продолжал служить и делал это как нельзя лучше, если верить газетам.
— Бросьте, — и Вайрел лукаво улыбнулся. — Я всего лишь высказал всеобщее мнение. Вас до сих пор считают герцогом по духу. Вы, оказывается, были исполнены дворянской неприступности, блюли долг рода и вообще вели себя достойно предков.
— Избавьте меня от столичных сплетен, — он поморщился, как будто его макнули лицом в грязь. — Позвольте представить…
— Оставь, Доран, мы с Вайрелом уже знакомы, — и герцог привычно подкрутил ус. — Я не против, если вы пообщаетесь, — и важно удалился навстречу какой-то древней даме, расплывшейся в неожиданно нежной улыбке.
— Что, вам совсем неинтересно? — скис Вайрел, отходя с Дораном к стене.
— Совершенно.
— Это правда, что вы собираете старинные книги?
— Легенды неожиданно увлекли меня.
Ответил уже с улыбкой: это была правда, которой с бывшим подчиненным можно поделиться.
— В таком случае я обязан представить вам одну особу, горячо интересующуюся преданиями империи. Подождите минуту, я приведу ее.
И Вайрел, не дожидаясь разрешения, исчез в толпе. Осуществить задуманное ему помешала императорская чета, с чьим появлением все веселье стихло. Речи, поздравления, потоки лести… В списке дарителей Доран шел чуть не последним, и едва дождался, чтобы вручить Саире небольшую шкатулку, в которой по кругу ездили заводные машинки. Шкатулку, разумеется, из дорого камня, с золотым и серебряным механизмом. Получив благосклонный кивок императрицы, ретировался, нарочно не заметив ее встревоженного взгляда.
— Ну и гадость эти приемы, — с ним рядом оказался Вайрел, отдарившийся гораздо раньше. — Кстати, вон она, та госпожа, которую я хотел вам представить. Идет последней дарительницей.
Доран даже не взглянул в сторону трона, окруженного людьми, а предпочел взять еще бокал у кравшегося мимо слуги. И чуть не пролил его, услышав громкий и знакомый голос:
— Я, Киоре Ка-Роэш, от имени хэ-фар и кха-этх, принесла дар твоим детям, император Лотгара. Эти амулеты создали колдуны. Два — для принцев, один для тебя или супруги. Если надеть их, то вы на расстоянии будете чувствовать своих детей, как они — вас. Амулеты нагреваются, стоит кому-то из носителей попасть в беду…
Она расписывала свойства ажурных подвесок, лежавших на бархатной подушечке, а Доран, пробравшись сквозь толпу, разглядывал незнакомку. Лицо он знал, помнил огромные зеленые глаза, но вот осанка, уверенные жесты, исполненные достоинства, какая-то отстраненная порывистость были незнакомы и чужды. Чужд был и наряд на стройной, гибкой фигурке — она казалась просто завернутой в летящую, светлую ткань, оставлявшую руки неприлично открытыми.
Дары император принял, а гостья из хааната не спешила уходить. Преклонив колено, она продолжила речь:
— Я, Киоре Ка-Роэш, избранная кидо-та, снимаю с себя полномочия и передаю их Лагреши Штормовому, которому полностью доверяю и прошу слышать его, как меня, император Лотгара, — из толпы вышел пестро одетый мужчина и поклонился. — Я смею просить тебя об одолжении принять меня в империи не как кидо-та, а как гостью.