Страница 108 из 115
Маскил — неясный жанровый термин.
Песнь приязни. В Септуагинте — «песнь о Возлюбленном». Здесь стоит вспомнить, что Возлюбленный — одно из имен Мессии. В масоретском тексте употреблено слово [йедидот] скорее означающее «дружество» (в переводе Бубера вместе с предшествующей лексемой Freundschaftslied).
44/45:7 Престол твой от Бога… Возможно прочтение: «престол Твой, Боже, вовек». Вопрос связан с другим, более тонким вопросом: {стр. 459} как провести в ветхозаветном тексте границу между знаком, т. е. образом (земного) царя Избранного Народа, и означаемым, т. е. Божественным Царем, а в христианском понимании — Христом-Царем? Нет никакого сомнения, что перед нами текст с очень сильным теократическим измерением, которое само по себе постулирует выход в мессианскую перспективу. Столь же очевидно, что ближайший смысл текста в контексте культуры, в которой он был создан, имеет самое прямое отношение к придворным реалиям. Поэтому мы, ориентируясь на традиционное богословие «прообразования», в этом случае не находим приемлемой практику Синодального перевода, строящего передачу текста этого псалма на всемерной ликвидации различия между «прообразованием» и самим Образом — так, как если бы Псалмопевец совершенно сознательно говорил ο Христе, и притом в терминах созревшей христологической доктрины: слово «царь» и все местоимения, к нему относящиеся, даны с большой буквы, возможны и такие формулы, как «помазал Тебя, Боже, Бог Твой» (ст. 8). Постольку, поскольку речь ближайшим образом идет все же не ο Втором Лице Троицы, такие черты перевода могут вызвать у современного читателя опасное представление, будто здесь обожествляется земной царь, как это бывало у язычников. С другой стороны, нет надобности соглашаться с распространенной в нынешней научной литературе точкой зрения на этот псалом, как на «единственный в Псалтири образец светской лирики» (ср., например, А. Weiser, I. Salmi, I, Brescia, 1984); она противоречит не только христианской традиции, но и тому, что называется историзмом, т. е. здравому культурно-феноменологическому подходу, воспрещающему переносить наши представления ο границах «сакрального» и «светского» на явления иной эпохи.
45/46:1 На аламот. Снова то ли указание на мелодию, то ли название музыкального инструмента.
52/53:1 На махалат. Значение неясно; обычно понимается как терминологическое указание для исполнения.
Поучение. Буквально [маскил] от глагольного корня {стр. 460} [hискил] «улучить, уразуметь, понять, вразумиться». Возможно, существительное это служит в контекстах т. н. надписаний псалмов чем-то вроде жанрового обозначения.
52/53:2 Сказал безумный… Мы сохранили из уважения к культурной памяти, живущей в русском языке, традиционную передачу существительного [навал], хотя существительное это весьма специфично: «безумный» (или «безумец») для его передачи слишком красиво, а «глупец» — слишком невинно, поскольку оно имеет в виду дефект ума, но с концентрацией на дефекте морального и религиозного сознания, на некоторой онтологической «бессмысленности».
52/53:7 Когда возвратит Бог плененных из народа Своего. Понимание этого места спорно. Мы выбрали традиционное понимание, которое остается никем не опровергнутым. При другом возможном понимании это место надо было бы перевести так:
56/57:1 «Не погуби». Почти несомненно указание на мелодию.
Давидов миктам. Снова жанровое обозначение, вызывающее различные интерпретации (например, по Буберу) «песнь покаянная».
…при бегстве его от Саула, в пещере. Ср. 1 Кн. Царств 22:1 и 24:1.
75/76:1 …щит, и меч, и брань. Возможно прочтение: «…и бранную снасть».
76/77:1 Иедуфуну. В передаче этого имени собственного (которое, как и имя «сынов Кораха» может быть только предметом догадок), мы искали пристойного компромисса между еврейской формой и традиционной греко-славянской передачей буквы тав — тэтой и, соответственно, фитой.
76/77:11 И сказал я: «Вот боль моя: десница Вышнего изменена!» Мы следовали пониманию текста, принятому Септуагинтой, Вуль {стр. 461} гатой и Синодальным переводом (а также новейшей редакцией латинской версии, разработанной католической ученой комиссией при Пие XII). При другом возможном понимании мы получим:
Оба прочтения предполагают общебиблейскую символику десницы / правой стороны как знака милости.
83/84:7 …юдолью слез… Или: «долиной Бака».
86/87:4 Помяну ли Раав… Под именем стихийного чудища Раав, воплощающей предмирный хаос, имеется в виду Египет.
Куш — Библейское наименование Эфиопии.
87/88:1 На «махалат леаннот». Снова предположительно название мелодии. Возможно также, что таковым является только первое слово, а второе указывает на попеременное пение сменяющих друг друга певцов или хоров.
94/95:8 Мерива и Масса — топонимы, связанные с эпизодом перехода через пустыню. См. Исх 17:3-4 и 7: «…И роптал народ на Моисея, говоря: "Зачем ты вывел нас из Египта, уморить жаждою нас, и детей наших, и стада наши?" Моисей возопил к Господу и сказал: "Что мне делать с народом сим? Еще немного, и побьют меня камнями. […] И нарек месту тому имя: Масса и Мерива, по причине укорения сынов Израилевых» (слово «Масса» понималось как «искушение», Мерива — как «укорение». Ср. также Втор 6:16, 9:22, 33:8.
95/96:5 …ибо все боги народов — морок и прах. Совершенно непереводимое словечко [элилим] («морок и прах»), как бы ироническим эхом передразнивающее звучание евр. лексемы [элоhим] «Бог», «боги». Традиционный перевод «идолы» не передает всей остроты этого приговора над ложной божественностью.
{стр. 462}
102/103:5 …насыщает благами зрелость твою. Значение редкого слова не вполне ясно. Согласно версии Септуагинты, определившей традиционные переводы: «…насыщает благами желание твое».
…как у орла, обновится юность твоя! По древнему представлению, орел от смены перьев молодеет (ср. Hieron. In Isaiam 40, 31 (Patrologia Latina XXIV, col. 412).
109/110:1 Слово Господа к Государю моему. Постольку, поскольку этот псалом интерпретируется в полемике с книжниками Самим Христом (Мт 22:42–46) и особенно важен для христианской богословской и богослужебной традиции, все упомянутые выше вопросы выступают в отношении к нему с особой остротой, и это начинается с 1-го стиха. Традиционный перевод: рече Господь Господеви моему, «сказал Господь Господу моему»; он вполне соответствует тексту Септуагинты, где оба раза употреблено существительное κύριος. Проблема, однако, в том, что это существительное (как и церк.-слав. Господь) нормально может быть употреблено и в отношении к Богу, и в отношении к человеку, как русское «господин». В масоретском тексте первому κύριος соответствует непроизносимое Имя Божие, но второму — нейтральное [адони] «господин мой», нормально относимое к человеку. Это возбранило нам перевести его словом «Господь», в русском обиходе совершенно однозначным. С другой стороны, очевидно, что речь идет не просто о «господине», но о сакральной, мессианской фигуре Царя; поэтому мы перевели его не словом «господин», но словом «Государь», не только предполагающим царский сан, но несущем в себе особые смысловые потенции, заодно решившись — в соответствии с традиционным обиходом — писать это слово и относящиеся к нему местоимения с большой буквы.