Страница 20 из 71
Глава 5. Заложницы
«12:07» — это что, я только что заработал «+5» в карму? И теперь у меня семь жизней, почти как у кошек? Не помню, чтобы Пётр упоминал о такой возможности. Хотя, он тогда отмахнулся от меня, сказав «разберёшься на месте». Вот и разбирайся теперь…
И что самое непонятное — из-за чего конкретно моя карма полезла вверх? Из-за речи перед друзьями? Из-за того, что я сумел достучаться до них, поменял их мировоззрение и уберёг от ошибок в будущем? Вряд ли за один раз мне это удалось сделать. Но что-то я всё же поменял? Действительно! Я уже поменял историю этого мира, запустив её в другое русло. Судя по стрелочке, в нужное, правильное русло.
Нужно почаще смотреть на часы Петра и отслеживать движение стрелки. Может такое статься, что она начнёт тикать назад, о чём-то таком как раз мой новый русский небесный друг и говорил. Эх! Не было забот…
Первым делом я забежал на кухню. Закинул в себя кусок хамона, краюху хлеба, запил это дело свежим апельсиновым соком и довольно опустился на высокий барный стул, не спеша пережёвывая мясо. И только через пару секунд заметил, что на кухне я не один.
Возле печи испуганно замер повар Рикардо, шеф этой большой светлой кухни. Забавный толстяк с добрым лицом, бородкой клинышком и стильными квадратными очками. В этот раз поварского берета на нём не было, только белый, почти не замаранный фартук.
За большим рабочим столом, нарезали овощи два молоденьких поварёнка. Рикардо с опаской поглядывал на меня, но поняв, что я просто забежал опустошить его продуктовые запасы, обрадовался, бросил своё занятие, подбежал к холодильнику и начал доставать из него рыбу, осьминогов, креветки, фрукты, сыр…
— Сеньор Кастро, — обернулся он ко мне и заискивающе улыбнулся, — Вы желаете поужинать? Сказали бы, я бы накрыл в столовой.
— Да… Нет, наверное. Просто голодный как волк. Хочу просто закидаться едой, без всех этих изысков, накрывания на стол и правил приличий… Есть мясо?
— Да, конечно! Вот.
Повар рванул в сторону печи и достал оттуда половинку печёного поросёнка.
— Вот! Готовил для работников… — Виновато сказал он и с опаской протянул блюдо в мою сторону.
— Сойдёт, — ответил я, забрав у него поднос с поросёнком и едва не подавившись слюной. — А будет чем покормить наших людей? — Опомнился я. — А то я сейчас сожру всё…
— Не переживайте, сеньор! — Махнул повар руками. — У нас достаточно еды. Накормим всех!
— Спасибо, Рикардо!
Тот довольно кивнул и застенчиво улыбнулся.
— Сеньор Кастро… — Осторожно обратился он ко мне.
— Да?
— Я хотел сказать… Я не имею отношения к тому, что Вас хотели отравить! Поверьте!
— Верю, Рикардо. Если бы не верил, ты бы уже здесь не работал.
Он довольно закивал, затем задумался и побледнел. Пришлось его успокаивать.
— Да не переживай ты так! Я же не в этом смысле. И не бойся. Меня не в первый раз пытались убить и не в последний. А ты… С тобой мы столько всего прошли вместе… Уж если бы ты хотел меня убить, то точно сумел правильно рассчитал порцию яда.
— Никогда, сеньор! Никогда! — Ещё сильнее побледнел он. — Клянусь Девой Марией!
— Да успокойся уже! Я же пошутил. — Снова принялся я его успокаивать. — Я тебе верю. Если нельзя верить человеку, который тебя кормит, кормильцу, то кому тогда можно?
— Это правда, сеньор! — Расплылся мой повар в робкой улыбке и с облегчение выдохнул. — Значит, я вне подозрений?
Хотел сказать «Пока да»… Но понял, что он сейчас совсем не воспринимает шутки. То ли за мою жизнь так переживал, то ли всё же за свою. Не важно…
— Да, Рикардо. Ты вне подозрений. Тем более, я точно знаю, кто виноват.
— Сраный гринго, — выплюнул с особым пренебрежением Рикардо, — который притащился вместе с прелестной сеньорой Жаклин! Я так и знал!
— Да, он. — Не стал отрицать я.
Рикардо тяжело вздохнул, покачал головой, с умилением посмотрел как я уплетаю его поросёнка, развернулся к своим бездельничающим помощникам, и несколько раз гаркнул на них, приказав им заняться делом а не греть уши. Затем подвинул к себе высокий стул, сел напротив меня и принялся наблюдать как я ем.
Минут через десять я с сожалением отодвинул блюдо, тяжело вздохнул от количества съеденного, и наконец, почувствовал себя сытым. Фух! Такое впечатление, словно неделю не ел.
— Могу ещё что-то предложить, команданте? — Тут же подскочил со стула хозяин кухни.
— Спасибо, накормил! — Поблагодарил я и отрицательно покачал головой. — Было вкусно. Пойду на боковую, нужно отдохнуть, набраться сил перед важным делом. Хотя… Есть что-нибудь попить?
— Конечно, команданте!
Рикардо хитро подмигнул мне, ловко для своей комплекции нырнул под стол, достал большую, запечатанную темную бутылку без опознавательных знаков, и довольно протянул её мне.
— Алкоголь? — Нахмурился я. Выпивать сейчас совсем не хотелось.
— Нет, что Вы! — Расплылся он в счастливой улыбке, и смешно выговаривая каждую букву, на русском произнёс: — Узвар!
— Узвар? — Удивился я.
— Да. Недавно познакомился с русским поваром, и мы обменялись с ним парочкой рецептов. Попробуйте, команданте. Уверен, Вам понравится.
— Спасибо! — Ещё раз поблагодарил я, хмыкнул, взял бутылку и направился на выход…
Так. Одно важное дело сделал. Я мельком глянул на часы. На одних было семь вечера, на других всё ещё 12:07. Хорошо. Моя карма всё ещё в плюсе. Интересно, а если бы я казнил повара, насколько бы ушёл в минус? Проверять я это, конечно, не буду, и не из-за боязни испортить карму. Просто интересно, как, за что, и в каком количестве капают плюсы и минусы.
Ладно. Что у нас там ещё на повестке дня? Вроде всё распределил, задания выдал.
Арнальдо с близнецами улетает в Европу на поиски Батисты. Вильма занята тратой бюджета, как, впрочем, и все женщины в нашем мире, Рауль останется здесь, пока я на несколько дней отлучусь по делам. Нужно наведаться на аэродромы, которые собираются бомбардировать американцы, навести там порядок, и устроить засаду в зоне высадки американского десанта…
Это уже на завтра. Завтра утром возьму с собой Хосе — будущему генералу МВД, на данный момент руководившему службой моей безопасности, место рядом со мной, на поле битвы. Ещё нужно прихватить Эрнесто, любителя драк и сражений. Ему точно понравится заварушка с американцами. Когда-то это приведёт его к закономерному печальному финалу… не когда-то, а через шесть лет. Это я прекрасно помню.