Страница 18 из 71
Да, теперь с высоты прожитых мною лет и полученного опыта мне это кажется просто, но тогда я был лишь глупый окрылённый удачей молодой парень, мужчина…
Много ошибок мы допустили из-за сраных Штатов. Сука! Нам приходилось выкручиваться, чтобы выжить.
Тони в своё время будет отмечен орденами за то, что организует канал контрабанды кубинских сигар в США, ведь это принесёт сотни миллионов долларов прибыли экономике Кубы! А потом, спустя несколько десятков лет, его осудят за то, за что награждали. Почти за то же. За контрабанду…
Он просто взял ту же отработанную схему контрабанды, те же наработанные годами маршруты и связи, и заполнил нишу новым, более маржинальным товаром — чистейшим колумбийским кокаином. Кокаин и сигары это, всё-таки, не одно и тоже.
Сука! Cagada! Нельзя переступать через правила! Один раз нарушил, сделал себе поблажку, и всё. Тормозов больше нет… А оправдания самому себе всегда можно придумать. Поэтому и нельзя.
И всё это они делали с благоволения Рауля, братишки… Куда же без него… Ну да, потом он их сдал, когда это нужно было, но всё это время они действовали либо с его указки, либо с его позволения. Вернее, будут действовать.
Хоть в этом американцы были правы, как ни прискорбно. Я, Куба — мы виноваты в распространении кокса по миру, даже если мы сами были якобы чисты и не производили эту дурь на нашей земле. Хотя американцы сами были в этом косвенно виноваты… Но это снова оправдания для слабых!
— С этой минуты, мы начинаем жить по законам чести и достоинства. — Закончил я свою маленькую речь. — Никакой контрабанды, никаких левых Левайсов и сигар, никакой наркоты и торговли оружием, никакого шантажа, вымогательства. Всё делаем честно, даже если наши враги так не делают. Нужно прожить жизнь так, чтобы представ перед высшим судом или перед богом, нам не было стыдно за то, что мы сотворили. А если мы хоть раз оступимся, нам будет стыдно!
Я обвёл друзей взглядом. Я сказал им лишь часть, из того, что помнил, но этой части должно хватить. А если нет, я буду контролировать их в этот раз и не дам опуститься на дно.
— И никаких, блядь связей с Пабло! Этот гандон столько всего наворотил… наворотит…
— Пабло Эстефано? При чём здесь Пабло? — Удивился Рауль.
Бля! С Эскобаром здесь ещё не знакомы, этому сопляку здесь ещё нет и десяти лет, наверное, он не скоро станет знаменитым Королём кокаина.
— Ладно, проехали. Про Пабло я потом как-нибудь расскажу.
— И где нам тогда брать деньги, Алехандро? У нас на счетах голые нули, а Штаты не спешат идти нам на уступки. То, что мы национализировали, это так, крохи. Всё уже потеряно и разрушено. Казино пустуют, в отелях нет миллионеров… Где брать деньги, брат? Да ещё и законным, честным путём. Скоро наш народ начнёт голодать, в прямом смысле слова.
Я ухмыльнулся.
— Никто не будет голодать. Не теперь. — Я повернулся к Санчесу. —Арнальдо, бери близнецов и дуйте на поиски Батисты. Он нам должен в первую очередь, пора востребовать долги.
— Да где его искать, и есть смысл… — Проворчал Арнальдо. — И что нам дадут те тридцать миллионов, которые он увёл? А из этих тридцати, дай бог, осталось… — Арнальдо прищурился, пытаясь сосчитать. — Десять миллионов, по нашим сведениям, он заплатил доминиканцам за защиту и убежище, но те его кинули. Пять заплатил за переезд в Европу, тем же доминиканцам — они умеют извлекать выгоду, у них этого не отнимешь. — Очоа рассмеялся. — Но Европа большая, Алехандро. Там Фульхенсио тоже пришлось обустраиваться, платить за право остаться и налаживать быт. По итогу, у него на руках пять-десять миллионов наличкой, при условии, что он их никуда не вложил… Пять миллионов нас не спасут…
— Триста…
— Что «триста»? — Нахмурился Очоа.
— Триста миллионов. Именно столько он вывез с Кубы. — Пояснил я.
— Да иди ты нахер, Алехандро! Нет, ты серьёзно? — Арнальдо глотал воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Подскочил со своего места и не мог сесть обратно, от перевозбуждения.
Не он один. Глаза Рауля широко распахнулись и полезли на лоб, как говорят русские, а близнецы повскакивали со своих кресел и принялись о чём-то не в серьёз переругиваться между собой.
— Я же говорил, что он вывез в разы больше! — Возмущался младший де ла Гуардиа. — А ты мне «не может быть, не может быть»! Нужно было раньше искать его, а не тянуть…
— Ладно, ладно… Проехали. — Примирительно ворчал старший.
Я разделял их восторг и переполнявшие их чувства. 300 миллионов — в это время это колоссальная сумма... Если приравнивать к ценам 21 века — это примерно три миллиарда долларов, если не ошибаюсь. Тут можно радоваться, не спорю. Правда, сначала эти деньги нужно вернуть.
Батиста действительно смылся с 300 миллионами долларов, а не с тридцатью, как мы всё время считали. Об этом я узнал лет двадцать назад, по времени моего прежнего мира.
(Фото. Батиста принимает поздравления от своих американских друзей)
Понятно, что это всё было увезено не в чемодане. Большая часть денег была переведена на счета швейцарских банков за неделю до его бегства с Кубы. Фульхенсио, словно загнанная крыса, чувствовал приближение конца своего правления.
— Охуеть! Может, ты ещё скажешь, где он скрывается в Европе? — Прищурился Арнальдо глядя на меня.
— Скажу. Собирай отряд, бери парней и готовь самолёт. Сегодня вечером вы вылетаете на задание.
— Бля! Да если это правда… Нам понадобится большой самолёт. А откуда сведения? Бля! — Арнальдо хлопнул себя по лбу. — Я уже обожаю миссис Кеннеди! Ох не зря она приехала! — Засуетился Арнальдо, поднял за шиворот близнецов де ла Гуардиа, и принялся подталкивать их к выходу.
Да уж. Похоже, миссис Кеннеди достанутся все лавры, ведь именно с её неожиданным приездом, и после моего к ней визита начнутся серьёзные перемены здесь у нас. Забавно выходит.
— Так он в Европе сейчас или где, я не понял? — Возмутился Тони, старший из близнецов. — Где нам его искать?
— Сейчас он в Португалии. В Лиссабоне. — Хмыкнул я. — Тебе и адрес дать, и время, когда он дома бывает?
— Нет, команданте. — Смутился парень. — Там мы уже разберёмся. У меня есть парочка знакомых в Лиссабоне… Если бы мы знали, что у него в карманах триста миллионов, мы бы его давно достали даже с северного полюса. Триста миллионов, подумать только. — Пробормотал ошеломлённый Антонио и покачал головой.
— Ладно. Раз все поняли задачи, расходимся. Нужно ещё столько всего сделать…
— А я? — Вильма недоумённо похлопала своими чёрными ресницами.— Мне есть задание, или я опять просто красивая обложка? Все при деле, а я нет.