Егерь

Шанс отторжения: 7%

Усиливает обонятельный анализатор, позволяя улавливать и определять запахи на расстоянии до 24-х метров.

Я присаживаюсь на холку инопланетного бобика и начинаю морщить лоб.

Если мне не изменяет память, в обычной ситуации люди могут почувствовать запах с дистанции около трёх метров. Его интенсивность, как и скорость ветра могут существенно увеличить эту дистанцию, но такова медиана. Поэтому улучшить этот показатель почти в семь раз, конечно, круто, но чем за это придётся заплатить?

Шанс отторжения — вероятность, с которой организм носителя не сможет успешно интегрировать чужеродную способность. При отторжении наступят необратимые мутации.

Так и знал. Необратимые мутации звучат не очень весело. Вряд ли это будет что-то крутое вроде вертикальных зрачков или запасного сердца. Скорее, неконтролируемое деление клеток с метастазами и выросший на лбу х…

Кхм. Ладно. Рискнуть или нет? Семь процентов так-то небольшое число. Если тебе скажут, что, съев бутерброд, с вероятностью 7% ты помрёшь. Будешь его есть? Шанс же мелкий.

А на другой чаше весов усиление нюха. В мире, где появились неизвестные угрозы, жрущие людей, возможность учуять её за 20 метров может спасти мне однажды жизнь.

Я неспешно вытаскиваю серебряный доллар и подбрасываю его. Орёл — беру. Решка — оставляю.

Глава 7

Монетка ещё вращается, а я уже касаюсь кристаллического переплетения и мысленно подтверждаю, что хочу интегрировать способность. Потому что всё давно решил. Я не доверяю свою судьбу слепому шансу — я сам творю её.

Нос обжигает огнём. Он начинает дико чесаться, будто я засунул его в перечницу. Хочется расчихаться, но вместо этого я подставляю ладонь, ловя металлический кругляш.

Перед глазами проносятся алые буквы с уже известной мне информацией.

Получено 327 единиц очищенной арканы.

Получена способность “Чутьё ксарида”.

Меня накрывают металлической вонью уже свернувшейся и ещё свежей крови. Непривычным смрадом зубастых тварей, который сейчас ощущается особенно остро. Характерный едкий запах, вызывающий ассоциации с кислотами и болотом. Попахивают забитые лошади, револьвер у меня в кобуре и брикеты с сеном. Снаружи тянется амбре от парочки разодранных конюхов. Я могу уловить даже нотки табака в открытой пачке сигарет одного из них.

Всё это изобилие ароматов перегружает мозг, на некоторое время вгоняя меня в ступор. Приходится соорудить себе затычки в нос из обрывков ткани, чтобы хотя бы частично приглушить запахи.

Постепенно я адаптируюсь, но сейчас нет времени ждать.

Что ж, я не отрастил себе третий глаз в результате мутации. Это радует.

Чтобы оттащить тушу, загораживающую вход в дальний денник, мне приходится повозиться. Да и сам его обитатель — гнедой конь Чарли долго не может успокоиться. Яростно фыркает и косит испуганным взглядом на убитых монстров.

Я трачу ещё час на то, чтобы объехать все конюшни и выпустить запертых лошадей. Не знаю, смогут ли они выжить в дикой среде, вряд ли, но вот в замкнутом пространстве людских построек точно умрут. Они здесь, как сервированный ланч для ублюдочных ксаридов.

Вскоре мы покидаем ранчо, оставляя позади полыхающие здания и землю, усеянную телами. Нас пытается преследовать десяток ксаридов, но мой кольт демонстрирует им, почему это плохая идея.

Пришло время подумать о ближайшем будущем. А именно, куда двигать дальше?

На севере, в пяти километрах отсюда находится городок Уайтклэй. По-русски что-то типа “Белоглинье”. Названо так, потому что… барабанная дробь, раньше там добывали белую глину. Знаю, основатели этой дыры с неприятной историей были те ещё фантазёры.

На юге, в десяти километрах — Церковь “Длань Веры”. Там оболванивают местных индейцев из резервации, обращая их в протестантство.

На востоке леса, в которых засела коммуна амишей, ну а на западе долго тянутся холмы и прерии.

Вообще, места здесь интересные, потому что в пределах ста километров есть военная база, тюрьма строгого режима, казино, аэродром, национальный заповедник и даже дом престарелых. Он, кстати, довольно близко от Уайтклэя — всего полкилометра.

Боюсь представить, что там сейчас происходит.

Собственно, выбор у меня небольшой. Ехать в город, в церковь или выживать в дикой природе. Церковь сразу отпадает, не верю, что там кто-то спасся.

Дикарём в теории я смогу долго продержаться, спасибо запасам Говнюка, но это именно в теории. Хрен знает, что сейчас вылезло в других местах. А если твари похуже ксаридов?

Остаётся только город. Человек человеку, конечно, волк, но иногда и невольный помощник.

На ночь я туда не хочу соваться, слишком велик риск поймать случайную пулю или проворонить иную угрозу. Поэтому надо найти место для ночёвки. Есть тут одна точка, которая может подойти для этой цели.

В пути я вынимаю затычки и учусь вдыхать запахи, не ловя синий экран смерти. Здесь их количество ограничено, а потому мне проще привыкнуть к новым ощущениям. Мозг перестраивается, неповоротливо, медленно, но всё же примиряется с новой “ароматной” действительностью.

Вместе с Чарли мы проезжаем километр на северо-запад от ранчо и вскоре натыкаемся на пещеру. Перепады высот в Небраске сильные. Полно каньонов и взгорий. Вот в одном из таких мы и устраиваем себе ночлег.

Это уютное местечко показал мне Олли, когда мы ездили с ним на охоту. Старик любил это дело, а мне нравилось проводить время в его компании. Он научил меня многим полезным вещам.

Вход в неё узкий, удобно обороняться, но пространства едва хватает, чтобы завести сюда Чарли и поместиться вдвоём. Маскировочная сетка закрывает вход.

Пора позаботиться о коняшке: расседлать и вытереть, напоить, тут пригождается захваченное ведро, накормить и напоследок стреножить. Рацион у него питательный — овёс, которым я загрузил переметную сумку и частично — кольцо.

Дальше забочусь уже о себе, раскатываю спальный мешок и грею консервы на сухом топливе. После пережитых напряжённых часов — лучшая тушёнка в моей жизни. Три звезды Мишлен.

В голове роятся мысли. Мне не хватает информации, но ещё больше мне не хватает какой-то цели. Цели, которая бы придала всему происходящему смысл. Последние несколько часов я действовал из инстинкта самосохранения. Однако если это всё, что будет руководить мной, чем я буду отличаться от животного? Поэтому я формулирую для себя задачи. Краткосрочные и не очень.

Задача первая — выжить. Задача вторая — стать сильнее. И, наконец, задача третья. Самая главная и та, без которой первые две не имеют смысла. Найти того, кто несёт ответственность за все случившееся с моим домом. Найти и заставить его кричать от боли перед тем, как я вышибу ему мозги.

Нужно выяснить границы возможностей Экстрамерного хранилища — кольца. Этим я и занимаюсь. В первую очередь тренируюсь убирать и доставать предметы. Для этого приходится подносить их вплотную к кольцу и мысленно визуализировать, что я хочу достать из него. Процесс не мгновенный, увы. Дальше я приближаю запястье почти вплотную к кольцу и пытаюсь отправить в него часы. Безрезультатно. Аналогично не выходит и с рубашкой. Вывод простой — предмет должен быть свободен, а что-то надетое на тебя, свободным не считается.

Перед сном хочется получить ещё немного ответов, поэтому мысленно я открываю окно статуса и фокусируюсь на таком загадочном слове Аркана.

Аркана — энергия созидания и разрушения, жизненный сок вселенной.

Спасибо, так стало гораздо понятнее. Нет!

Продолжаю дотошно изучать доступную информацию. Одна вкладка содержит все прошлые сообщения от Сопряжения. Удобно, если пропустил.

Почему бы дальше не почитать про параметры? От них ведь теперь зависит моя жизнь. В этом списке все строки кроме одной выглядят понятно и знакомо, и всё же.

Конец ознакомительного фрагмента.