Жена напрокат

Не успеваю договорить. Через секунду босс неожиданно сильно хватает меня за руки и толкает к стене, устрашающе нависая надо мной.

Ясно, я его достала.

Едва сдерживаюсь от ужаса. Его крепкая фигура закрывает доступ света, и всё, что я вижу, это острые скулы и горящие бешенством глаза.

— Вы ещё недостаточно много потребовали от меня, Анна?

Этот выпад шокирует. Я не могу пошевелиться. Никогда не видела со стороны босса столько эмоций в мою сторону. И теперь не могу вспомнить, куда надо деть язык во время говорения. Крупный мужчина давит на меня своей мощью и силой, брутальным терпким запахом и грубой харизматичной властью.

Мои кавалеры никогда не толкали меня на стену, чтобы что-то объяснить. Обычно они интересовались тем, что я читала на выходных и не хочу ли я сходить в арт-галерею на открытие выставки новых импрессионистов. А кидать на стену и давить мужской силой — ни разу!

Каюсь, я очень сильно теряюсь.

— Напоминаю вам, Анна, что наш брак фиктивный и отношения тоже искусственные. Я очень люблю проводить время наедине с женщиной. Даже не так, — сжимает челюсти, — мне это необходимо, согласно моей конституции и темперамента. И очень часто. Если вы готовы обеспечить на время и это тоже, то давайте внесём этот пункт в наш договор. — Осмотрев меня с ног до головы, он зло добавляет: — Но я сомневаюсь, что вы потянете мои аппетиты и сможете чем-то удивить.

Мне опять становится обидно, я отпихиваю его руку и проскальзываю мимо, выбираясь из плена. Он мне что, сейчас предложил ублажать его за деньги в качестве бонуса? А я радоваться должна? Фу, какая гадость! Отвратительный, гнусный тип. Я даже разочарована, я не думала, что он такой. Нет, ну я думала, что он с женщинами…

Но чтобы вот так прямо:

«Мне часто надо, по фиг с кем, могу вот хоть с тобой».

Фу, фу, фу и ещё раз фу!

Я иду быстро. Каблуки высокие, юбка узкая, всё трясётся, из блузки вываливается. Ещё этот лифчик пуш-ап неудобный и давит во всех местах сразу. Дайте мне мою нормальную одежду!

Босс настигает, равняясь со мной.

— Знаете, Аня, я не ожидал, что вы обладаете такими привлекательными формами, ваши одёжные мешки до этого всё скрывали. — Я прям чувствую, как он меня разглядывает. — Может, и вправду стоит расширить границы нашего брака? А вдруг мне понравится? Куплю вам ещё и дачу.

Молчу, сжав зубы. Я ему сейчас просто врежу. Надо идти ровно и не дёргаться! Он издевается. Я заставила его встать на колени, и только что тритон нашёл моё слабое место.

Да, я не сильна в этой части отношений с мужчинами. В школе у меня был ужасный опыт с парнем, потом во время учёбы в колледже снова не сложилось. Мне далеко до горячей чувственной барышни у витрины. Я ничего такого не умею и боюсь. А тритон, как ловкий бизнесмен, ухватился за эту ниточку.

— Может, потренируемся в машине, Ань? День был трудным. Насыщенным. Мне не помешает расслабиться. Как я раньше не замечал, какая чудесная у вас форма рта, — хохочет.

Ну это уже перебор! Во мне бурлит целый гейзер эмоций.

— Ещё одно слово, Герман Игоревич... — Резко торможу, поворачиваюсь к нему, и мы останавливаемся друг напротив друга. — И вам придётся жениться на самом себе.

— Вы же ради денег согласились, Анна. Какая вам разница?

Он смотрит мне в глаза. Это ужасно стыдно! Что это на него нашло? Бороться с таким тритоном сложнее. Всё остроумие куда-то улетучивается. Раньше я отлично ставила его на место, а тут растерялась.

— Я подам на вас в суд за домогательства!

Тритон загадочно приподымает брови. Теперь он знает, что я — то ещё бревно в постели. Сдавив губы и кулаки, я иду дальше.

И не замечаю, что мы уже дошли до машины и тритон... Великий и ужасный босс… О боже ты мой! Тритон открывает для меня дверь.

Я должна его победить! Он не может надо мной стебаться! Но он уже подсёк рыбку и наступает.

— Давайте вернёмся к вопросу вашей личной жизни, Анна.

— Давайте лучше подумаем, что будем врать немцам. — Красная, отползаю по сиденью.

— Немцы — это скучно. Вы же у нас такая смелая и крутая, а тут теряетесь как школьница, пойманная за списыванием. Боитесь обсуждения этих тем? Стесняетесь? Дима, в офис! — командует громче.

— Да, босс, — отвечает водитель и тише добавляет: — Ух ты, у вас какая-то новая фаза отношений. Интересно.

— Представляешь, Дима, моя невеста против того, чтобы я флиртовал с девушками, её это расстраивает.

— Понимаю, босс, любую девушку это бы смутило.

Они, наверное, родственники, иначе как объяснить, что Диму никто на место не ставит. Я беру себя в руки. Мой прадед до Берлина дошёл, а прабабушка, пусть и недолго, но была в концлагере. Белозерскому меня не победить. Он просто пытается самоутвердиться, поломать меня, выиграть этот бой. Достаю из бара воду и стаканчик, наливаю для него.

— Герман Игоревич, у вас после общения с молодой красивой девушкой произошёл гормональный всплеск. Это нормально. Это природа. Этого не стоит стесняться. Вот, возьмите, попейте. И вспомните наконец-то, что нас ждут немцы.

— Если вы не будете меня слушаться, Анна, то нашему фиктивному браку конец.

— Отлично, встретимся в отделе кадров. Пока вы доберётесь до центра, я как раз успею написать заявление. — Открываю дверцу и на ходу пытаюсь выйти из автомобиля.

— Стой! — орут Дмитрий и Герман одновременно.

Я захлопываю дверь. Дальше мы втроём молчим и громко дышим. Смотрим прямо пред собой. Лучше бы сегодня днём я осталась в офисе и, танцуя с бубном, развлекала немцев.

— А я думал, у меня жена проблемная, — шепчет водитель и блокирует мою дверь.

Герман щурится и пьёт воду. Я же сажусь ровно и аккуратно пристёгиваюсь, как двумя часами ранее велел мне босс.

Глава 13

До офиса наше чудное трио едет молча. Дима отгоняет машину на стоянку. А мы с тритоном входим в здание через разные двери и тут же разбегаемся в противоположные стороны.

— Где вы были?! — С трагическим сопением, распухшим носом, рыдая и хватаясь за сердце, ко мне навстречу бежит Ирочка.

Очки подруги съехали на нос, а юбка перекрутилась.

— Мы с Германом Игоревичем были в больнице, куда госпитализировали его отца. Он приказал ехать с ним, чтобы заодно решить рабочие вопросы. Как обстановка?

— Ужасно. Всё очень и очень плохо, — шмыгает носом, хватается за мои плечи и плачет.

Ира по натуре паникёрша и истеричка. Я её не осуждаю. У неё характер такой, импульсивный. Что ни день, то конец света. Что ни событие, то Великая Отечественная. Но иногда — да простит меня папа Карло! — мне очень хочется зарядить ей между глаз бревном.

Тритон внимания ни на меня, ни на Ирину не обращает и, уткнувшись в телефон, направляется к лифтам. Скорее всего, просматривает по дороге электронную почту. Я провожаю его взглядом и думаю, как бы скорее подняться наверх. Понятия не имею, можно ли ехать с ним в одной кабине. И вообще: как теперь общаться с коллегами? Но Ирочка преграждает мне путь, не давая пройти.

— Что это на тебе надето?

А вот это плохо. Про это мы с Тритоном Игоревичем не подумали. Уезжала-то я из офиса в своём, а явилась обратно в наряде горячей секретарши. И туфли… Я ни разу в жизни не ходила на работу в таких туфлях. Да я никогда в таких не ходила, в принципе.

Осматриваю сама себя.

— На мне одежда, Ир. Мы с Игорем Германовичем, вернее, с Германом Игоревичем поехали к его отцу, там были врачи и койки, шприцы и клизмы... — Господи, какую же придумать причину, почему на мне эта одежда! — А потом…

— А потом начался Хэллоуин. — Вытирает нос моя подруга-коллега, пытаясь стянуть полы блузки и застегнуть пуговицы на моей груди. — Только месяц не тот для этого праздника. Не октябрь.

Прыснув со смеху, оглядываюсь по сторонам, продолжая ломать комедию. Отчего люди переодеваются посреди рабочего дня? Надо срочно что-то придумать. Только вот что?

— Пока мы были в больнице, — растягиваю слова, медленно соображая, — тритон, естественно, находился в палате с отцом. А я ждала снаружи, в коридоре, и случайно облилась из бумажного пакетика с томатным соком, купленного в автомате. Ну и вынуждена была переодеться в то... — Смотрю на свои классические лабутены на тонкой шпильке. — Переодеться в то, что попалось под руку. К тому же я давно хотела что-то в себе поменять.