Бывшие

– Ясно, выдохни! Пойду к себе в кабинет. Ко мне на обед должна подруга заскочить. Ее не задерживай! А после проведаю нашего пострадавшего.

– Хорошо. И кстати он был не один, с ним был еще какой-то мужик. По телосложению они похожи и мне сразу стало страшно. Честно!– в подтверждение она кивнула головой. – Он нашего пациента «Германцем» называл.

– Немец может? Хотя он не похож на иностранца.

– Да нет же. Именно «Германец».

– Ладно, разберемся. Иди, работай!

Через несколько часов оформления карт лежавших в клинике пациентов, я с нетерпением ждала подругу на обед. Ровно в двенадцать она влетела в кабинет без стука, чем вызвала улыбку на моем лице.

– Ого! Ты чего такая возбужденная?

– Привет! – она села на стул напротив меня и радостно растягивала свои губы в ослепительной улыбке.

– Привет! А где мой обед?

– Ах, да! Вот! – она выложила контейнеры с едой из итальянского ресторана.

–Я вижу в твоих глазах счастье. Колись! – я воткнула вилку в спагетти, накручивая их на нее и отправляя в рот.

– Я беременна!

– Я так и знала! – без доли удивления констатировала я.

– Блин, как?

– Ты на Новый Год только делала вид, что пьешь алкоголь.

– Черт! Ну, да ладно. Тебя вообще ничем нельзя удивить.

– От чего же? Сегодня утром я была крайне удивлена, придя на работу. В моем кабинете восседал такой красивый мужчина, который умудрился лицезреть мою грудь в одном нижнем белье.

– Ого! Что такой красивый? Ты запала?

– Запало мне другое! Его глаза. Они мне показались до боли знакомыми. Он смотрел так, как смотрел на меня только… В прочем, не важно! – я немного подвисла в своих ощущениях.

– Ты серьезно? Ты теперь в каждом мужике будешь искать Марка?

– Я не ищу, Кать! Я вообще никого не ищу. Ты же знаешь, что кроме Артема, мне никто не нужен.

– Так нельзя! А как его зовут?

– Я не знаю. Он поступил с пулевым ранением, и пока я добиралась на смену, прошло много времени, а он отказывался от других врачей. Медсестра сказала, что его называли «Германец».

– Ты серьезно? Криминальные разборки?

– Я не вдавалась в расспросы, ему стало плохо, и я отправилась его спасать.

– Так, а документы?

– Кать, ты серьезно? Я что, по-твоему, первый день работаю?

– Ну, я уточнила! Хоть покажешь его?

– Тебе может фотосессию еще в больнице устроить?

– Пошли, так покажешь! – все не унималась подруга.

– Отстань! Нужно выяснить кто он такой.

Мой телефон на столе просигналил, оповещая о приходе нового сообщения: «Завтра в шесть, напоминаю! Не опаздывай!»

– Черт!

– Что такое?

– Папаша решил вспомнить о дочери. На ужин приглашает.

– Странно! Что на него нашло?

– Не знаю и если честно, и знать не хочу!

– Ладно, если нужна будет помощь, звони!

– Я так рада за тебя! Вы очень долго к этому шли. Влад знает?

– Спасибо! Нет, еще не знает! Думаю, устрою ужин при свечах и сообщу ему. Но наверно лучше после его этой сделки.

– Зачем тянуть? Надень вечером красивое белье, приготовь ужин. Может это повлияет на какие-то его дела. Лучше если он сразу узнает. Так ему будет проще ориентироваться.

– Хорошо, я думаю, ты права. А на счет красавчика, ты подумай. Если он тебе запал… а я вижу, что это так, то не тушуйся. Жизнь продолжается. А эти громогласные намеки судьбы… Может это знак?

– Намеки судьбы, вот это ты загнула! Ахах! – мой истерический смех раздался в небольшом пространстве кабинета.

– Чего ты смеешься? Может серьезно, стоит рискнуть?

– Не знаю. Здесь скорее что-то не реальное. Я как будто посмотрела в глаза Марку. Я не могу объяснить. Ладно, забыли! Тем более я думаю, что у него таких как я целый вагон и маленькая тележка.

– Ну и посиди в этом вагоне, отвлекись!

– Посмотрим.

Я взглянула на часы и разочарованно вздохнула, поняв, что обеденное время закончилось. Катя упорхнула из кабинета. А через пару минут Таня сообщила, что незнакомец пришел в себя. Я собралась с духом и направилась к нему в палату. На мое удивление, он стоял возле окна, смотря куда-то вдаль.

– Как вы себя чувствуете?

Он повернул голову в бок и хриплым тихим голосом ответил мне:

– У тебя золотые ручки, я почти как новенький. Только как будто на отходняке.

– Хорошо, что не было сильной кровопотери. Мне нужны ваши документы, чтобы заполнить карту.

Он прошел к кровати и, взяв с тумбочки телефон, набрал чей-то номер. Строгим голосом приказал принести его документы в палату.

Попросила лечь его, чтобы произвести осмотр. Смерила температуру и давление. Он все также всматривался в окно, избегая взгляда со мной.

– Я надеюсь, криминальных разборок в клинике не будет?

– С чего ты взяла, что я как-то связан с криминалом?

– Это понятно по вашей высокомерной манере общения, ну и по пуле, которую я извлекла из вашего тела.

– И ты не боишься меня спрашивать о таких вещах? Может, я захочу тебя пристрелить.

– Я всего лишь хирург, ну и мне чуточку любопытно.

– Чуточку любопытно… – он усмехнулся, прикрыв глаза.

В палату вошел какой-то верзила и протянул мне увесистую папку.

– Вы что же решили предоставить мне все свои данные? Мне нужен только паспорт, СНИЛС и страховой полис.

– Я всегда вожу все документы с собой. Никогда не знаешь, что может пригодиться.

– Что же ясно!

Он передал необходимые документы мне и уставился обратно в окно. Я открыла паспорт и только после прочтения инициалов и даты рождения, меня парализовало. Я всхлипнул, зажмурив глаза. Меня накрыла волна горького непринятия и гнева. Он повернулся ко мне и смотрел, как я переписываю данные, а по моим щекам скатываются слезинки. Заполнив карту, я всталаи, не смотря в его сторону, направилась прямиком из палаты. Но на моем пути встала персона моего начальника.

– О, Смоленцева! А я тебя как раз ищу. Я смотрю, тебя уже отчитали, судя по твоему лицу. Марк Петрович, не переживайте я решу вопрос с этой сотрудницей и она будет наказана.

Я стояла как вкопанная, пропуская половину слов мимо ушей.

– Вышел отсюда!

Я вздрогнула от тона голоса Марка.

– Не понял? – недоумевал мой начальник. Его такое потерянное лицо я видела впервые.

– ПОШЕЛ ВОН!!!

Виктор Анатольевич с выпученными пешками выбежал из палаты. А моих плеч коснулись горячие руки мужчины, которого я ненавидела сейчас больше всего.

Глава 7.

– Убери руки! – шептала я, пытаясь подчинить себе тело от пробиваемой меня дрожи.

– Мира, девочка моя, позволь мне все тебе объяснить?

– Я сказала, убери свои руки! – процедила я сквозь зубы, поворачиваясь и смотря ему в глаза. В них плескался коктейль из боли и печали. А я испытала злорадство от того, что он испытывает то, что чувствовала я все восемь лет без него.

– Мира…

– Засунь свои объяснения себе в зад! – скинув его руки, я вылетела из его палаты, как торнадо.

Ощущение пустоты и предательства, вот что я чувствовала сейчас. Меня бросили, обманули, предали. Восемь лет я лелеяла любовь, которой, по всей видимости, не существовало.

Оставшийся день прошел, словно в прострации. Я вроде бы и здесь, но, в то же время, меня здесь и нет. Мои стеклянные глаза заметила Таня и, молча принесла мне успокоительное. Я мысленно поблагодарила ее и приготовилась к вечернему обходу. Напоследок оставила палату Марка. Войдя в нее, заметила мужчину, как и в прошлый раз стоящего у окна. На улице было уже темно, так же, как и в палате. Не горел даже ночник, только свет от уличного фонаря пробивался сквозь окно. Я протянула руку вверх и щелкнула по выключателю на стене. Яркий свет озарил небольшое помещение, а серые глаза с прищуром уставились на меня, пытаясь привыкнуть к освещению.

– Вам нужно лечь! Я должна осмотреть рану.

Он, молча прошел к кровати и лег, задирая футболку и оголяя свой пресс. С утра, я даже не заметила какое накаченное и мускулистое у него тело. Как сильно оно изменилось за восемь лет.

//