Страница 3 из 17
– Слава богу, – вздохнул мужчина в белом халате, когда он говорил плотная щётка чёрных усов неприятно шевелилась. – Вам сегодня, Анастасия Захаровна, лучше полежать в постели, подобные нервные срывы чрезвычайно опасны. Рекомендации я напишу вашему мужу, но для внутреннего баланса успокоения я предложил бы вам выбрать какое-либо хобби, подумать о прошлом, возможно о школьных друзьях или к примеру, об отдыхе, я часто с удовольствием вспоминаю, как еще ребенком меня родители отправляли в пионерский лагерь, это стало для меня лично самыми счастливыми воспоминаниями.
Когда доктор покинул дом Никольских, в спальню с виноватым выражением лица вошёл Константин.
– Настена, прости меня за мою мерзкую выходку и за те слова, – Никольский замолчал. – После инъекции доктор настаивал, чтобы ты полежала и посоветовал приготовить тебе травяного чая.
– Костик, с нами обоими происходит нечто ужасное, – Настя повернулась на бок, посмотрела на супруга и протянула еще дрожащую руку за чашкой с напитком. – Давай договоримся ты поможешь преодолеть все, что происходит со мной, а я помогу тебе, но у нас обязательно должен родиться ребенок.
– Я постараюсь приложить все силы, чтобы помочь тебе, – Константин опустился на кровать, – моя вспышка гнева вызвана состоянием бизнеса, я не могу допустить разрушения дела Матвея Захаровича.
– Мы вместе не допустим, – прошептала Настя.
– Сейчас, чтобы выжить мне нужен вменяемый инвестор, кредитные ставки у банков очень высоки. Покачал головой Константин. – Без дополнительных финансовых вливаний мы, боюсь не выживем.
– У моего отца был хороший друг из финансовой сферы, – вспомнила Анастасия, – я думаю, с Ильей Фёдоровичем Заслоновым мы сможем договориться. Я сейчас вспомнила, как фотографировала их вместе с моим отцом, а потом немного обработав фотографию, напечатала, подобрала раму и самолично отвезла этот подарок дяде Илье, тогда его офис находился на соседней улице с нашей фирмой.
– А текущие координаты этого Заслонова тебе известны? – Заинтересовался Константин и вдруг словно вспомнил. – Уж не тот ли это Заслонов, чей банк "Капитал Инвест", уполномоченный финансировать реконструкцию исторической части областного центра Старогорска?
– Да, это банк Заслонова, – подтвердила Настя, – как только мне станет легче я поеду к нему и обо всем договорюсь, а далее подключишься ты.
– Спасибо тебе, Настенька, и еще раз прости ты меня дурака. – Константин поднялся с кровати, забрал пустую чашку и замер, рассматривая фотографию на стене, в потом посмотрел на жену. – Мне в голову пришла сумасшедшая идея. Давай организуем выставку из твоих работ, как когда-то отец договорился об экспозиции твоих снимков из поднебесной?
– Ты же только что рассказывал об необходимости инвестиций в фирму. – Удивилась Анастасия.
– Это совсем другое, – Константин позволил себе улыбнуться. – Примерно месяц назад мы с трудом завершили проект для компании Алисы Арефьевой.
– И кто эта такая? – Лениво спросила Настя.
– Она хорошо тебя знает, – заторопился Костя, – Алиса твоя бывшая одноклассница, сейчас руководит бизнесом своего отца. Это очень серьезная дама, а в Тарске у нее филиал компании.
– У меня никогда не было одноклассницы Алисы Арефьевой, – отрезала Настя.
– Значит так, моя дорогая жена, – настроился на деловой лад Константин. – Ты решаешь вопрос с инвестициями для нашей фирмы, а я договорюсь с Арефьевой о твоей выставке. Недавно я случайно пересекся с ней в ресторане, где встречался с одним из заказчиков, Алиса сочла необходимым подойти поздороваться со мной и пока заказчики, взяв таймаут удалились для короткого совета, Арефьева расспрашивала о тебе, о твоем позабытом хобби и сообщила о своей галереи искусств в центре Старогорска. – Довольный собой Костя покинул спальню жены с улыбкой на губах.
***
1944 г. Польша
Штурмбанфюрер Карл Хевениц был озлоблен приказом Отто Ленца, курирующего лагерь, и с недовольной физиономией трясся на ухабах польских дорог, возвращаясь на секретный объект документально проводимый как школа совершенствования. Штандартенфюрер СС Ленц самолично пересылал информацию о достигнутых результатах в один из отделов Аненербе, контролируемый Бергом, хотя формально его подразделение подчинялось оберштурмбанфюреру СС Генриху Мауреру, являющемуся заместителем командующего группы D, входящей в главное административно-хозяйственное управление СС.
Штандартенфюрер Ленц еще три дня назад отдал приказ оставить лагерь и эвакуироваться вместе с архивными материалами и образцами газовых смесей. Карл прикрыл глаза, принялся растирать виски, чтобы успокоиться от накатывающей головной боли, когда стало полегче он сам не заметил, как задремал, а во сне ему припомнилось его прибытие на доклад.
Региональное подразделение группы D под командованием штандартенфюрера СС Ленца еще неделю назад перебралось из польской столицы в пригород Яники. Отдел Ленца располагался на втором этаже правого крыла здания, где до войны располагалась католическая библиотека. Адъютант Ленца сразу же заметил входящего и, словно извиняясь перед ожидавшими приема офицерами, попросил направить к нему штурмбанфюрера СС Хевеница сразу же по прибытии.
Кабинет Ленца оказался на удивление просторным и составлял в длину не менее двенадцати метров. Карл смело прошагал по старинному паркету до стола штандартенфюрера, не отрывающего головы от документов, разложенных на столе. Перед глазами Хевеница несколько минут маячила лысая макушка штандартенфюрера, красная от излишнего усердия или натуги. Наконец-то начальник отдела оторвался от документов, сложил их в папку из жёлтого картона и убрал ее в сейф позади себя. Ленц выбрался из-за своего стола, Карл знал о его невысоком росте, но в этом помещении штандартенфюрер показался ему маленьким. Первые несколько минут в адрес Хевеница посыпались слова отборной брани.
Разглагольствования и вышагивание штандартенфюрера по кабинету, как на параде, вводили Карла в небрежную невнимательность, но, прислушиваясь к произносимым бредням, понял, как штандартенфюрера, что говорится понесло. Ленц разглагольствовал о каком-то неведомом оружии возмездия, о грядущем переломе в новом стремительном наступлении.
Хевениц никогда не был фанатиком идей Фюрера, трезво оценивал текущее состояние на фронтах, а своего непосредственного начальника Ленца считал дураком. Когда поток великодержавной риторики из глотки штандартенфюрера иссяк, тот вернулся к своему столу, налил из графина воды в стакан и неприятно булькая горлом осушил его.
– Слушайте меня Хевениц, – закричал штандартенфюрер Ленц, – за то, что вы оставили в лагере наше германское достояние доктора Артура фон Кланке вас мало расстрелять.
– Доктор категорически отказался эвакуироваться с нами, – попробовал возразить штурмбанфюрер.
– Заткнитесь, Карл! – Прогремел голос Ленца. – Этим вы подставили меня, так как о вашей выходке я был вынужден доложить в Аненербе Бергу, хвала богам, но это известие не дошло еще до ушей Гиммлера.
– Штандартенфюрер, – попробовал вставить слово Карл, стоящий на вытяжку в кабинете и следящий глазами, как мечется по кабинету Ленц. – Если Артур фон Кланке категорически отказался следовать с нами, то мне следовало его силой увозить.
– Вы Карл, либо дурак, либо враг, – Отто остановился возле подчиненного, – ладно второе оставим, так как вас бы уже расстреляли. Впрочем, если бы доктор фон Кланке достался русским, то вас расстреляли бы в любом случае. – Штандартенфюрер глубокомысленно хмыкнул, потер подбородок и решил сменить тон. Русские рвутся к Варшаве, как бы нашим войскам не оказаться в котле, но Вермахт не допустит окружения. Поступил приказ оставить этот город, а для вас возможность проявить себя.
– Что я должен сделать? – Недовольно запыхтел штурмбанфюрер и позволил себе дерзкую фразу. – Может мне залезть в нору русского медведя?
– Не валяйте дурака, дружище. Вам передаю Horch с водителем, с парой мотоциклов охранения, с проверенными фельдфебелями и обер сержантом, но привезите мне доктора.