Страница 3 из 14
— Опросили жильцов, узнали, что в комнату их пристроил городовой Алябьев. Взяли уже его, причем в последний момент! Тот уже вещи собирал и в цивильное переоделся. Ну а там уже он на допросе нам это и рассказал. А что касается того, лучший Григорий или нет, — тут Савелий Лукич вздохнул и, потерев глаза, продолжил. — Я сегодня был у генерала Головачева. Как раз обсуждали покушение и результаты расследования. Его высокопревосходительство давил на генерала. Требовал как можно быстрее найти нападающих, а у нас зацепок было — мизер. Прямо сейчас предоставить ничего не могли. Потом-то конечно раскрутили, но сколько времени бы на это ушло? Если бы не Григорий, то у нас и сейчас никакого результата не было бы. Зато теперь имеем в руках и исполнителей покушения и сочувствующего эсерам на допросе. Есть что его высокопревосходительству генерал-губернатору показать. И показали уже. Так что принято решение восстановить Григория Бологовского в звании досрочно и выдать премию. Даже поднимался вопрос о награждении медалью, но так как он еще не закончил обучения, да и сработал не чисто, решили ограничиться деньгами.
— Вот как, — поджал недовольно губы Пантелеев.
— Так как он там? Хорошо себя чувствует?
— Нормально, — буркнул Юрий. — При докладе на здоровье не жаловался.
— Ты с него уже и доклад успел взять? — рассмеялся Прохоров. — Ладно, Юрий Николаевич, не куксись так. Да, курсант тебе достался резвый, но ты ведь сам его к себе в группу взял.
— И уже жалею, — вздохнул Пантелеев.
— Зато такой точно результат даст. И тебя глядишь не обидят. За воспитание отличного сотрудника. Ты подумай об этом.
С этими словами Савелий Лукич пошел к лестнице на первый этаж, оставив Пантелеева в смешанных чувствах.
На обед пришлось покидать палату и идти в столовую. Еду разносили только лежачим, к коим я не относился. Орудовать правой рукой я пока не мог. И болела и повязка была намотана так туго, что и просто пошевелить рукой было затруднительно. Левшой я не был, так что даже простой прием пищи стал для меня тем еще испытанием и растянулся по времени минут на сорок.
Вернувшись в палату, застал там Константина, играющего в шахматы с каким-то поручиком. На того был накинут мундир, а левая рука лежала на перевязи.
— Вам шах, Леонид Васильевич, — азартно комментировал Решало свой ход.
Заметив меня, показательно проигнорировал и с ожиданием уставился на своего оппонента. Тот тоже бросил на меня короткий взгляд, молча дернул головой, с намеком на кивок и, вернув внимание на доску, поскреб здоровой рукой щетину на подбородке. Что-то мне подсказывает, что этому Леониду уже рассказали о том, что я жандарм, и «новичок» нашел полное взаимопонимание с Константином. Ну и ладно. Правда в шахматы я бы тоже не отказался сыграть. Иначе, чем здесь еще заняться?
Добравшись до кровати, я лег и стал с грустью думать, сколько я пропущу в своем обучении, и насколько плохо это отразится моей карьере в дальнейшем. Однако долго мое одиночество не продлилось. Дверь в палату открылась и на пороге возникла та, кого я уж точно не ожидал здесь увидеть. Лидия Воронцова.