Страница 12 из 14
— ... ватрушку бы выбрал, — делился рыжий и конопатый десятилетний пацан с остальными.
— Не, мне больше ту, с кремом хочется, — возразил ему тощий и выше на целую голову лопоухий приятель.
— Выбирайте, заплачу, — подошел я к ним.
Те тут же настороженно уставились на меня, отлипнув от витрины и сбившись в кучку.
— Чего вам, господин? — спросил крепыш с самыми широкими плечами из всей пятерки.
— Говорю же — выбирайте, я заплачу.
— Зачем это вам?
— Да чего ты, Борян, — толкнул его в бок рыжий. — Раз готов платить — пущай!
Тот упрямо мотнул головой. Битый жизнью, знает, что обычно бесплатно ничего не бывает. Но не в этом случае. Так и не дождавшись от них ответа, я молча вытащил из кармана рубль и отдал в руки крепышу.
— На, сами купите. Радость у меня вот и решил ей с вами поделиться, — слукавил я мальчишкам. — Бывайте.
Эти пятеро напомнили мне о Сашке. А заодно навели на мысли, откуда всякие революционеры набирают себе пополнение. Да в том числе вот из таких пацанят! И как бы это крамольно не звучало, в том, что у них это получается, виноваты как раз сами дворяне и власть. Вот насмотрятся они на богачей, как те двое из ресторации, потом посмотрят на недоступные им пироженки и ватрушки, а еще если и обидят их где — и готов новый революционер, который хочет свергнуть власть. И это я еще не знаю, как тут работают социальные лифты. Может так статься, что будь среди них хоть трижды гении, а наверх не заберешься выше определенного уровня!
Зайдя по пути в бакалею, я купил заварки, леденцов для Сашки и табак для мужиков. Все равно собирался с ними сегодня встретиться, так хоть не с пустыми руками. Будет для Акинфея и остальных еще один повод лучше ко мне относиться.
Сашку я нашел около вокзала, как и ожидал. Подросток лузгал семечки, притулившись у стенки здания, и зорко следил не только за приезжими, но и за тем, где ходит патрульный городовой. Поэтому меня он заметил сразу. Поманив его рукой, я сам присел на лавочку, что стояла на небольшой площади перед вокзалом.
— Здравствуйте, Григорий Мстиславович, — улыбнулся Сашка и после моего кивка на лавку плюхнулся рядом. — Как ваше здоровье? Ух и кровищи из вас вытекло тогда! Я уж испужался, что не дотянете вы до лекаря!
— Как видишь, уже все зажило.
— Магия? — тут же деловито и со скрытой завистью уточнил подросток.
— Она самая. Держи, — передал я ему сетчатую сумку, купленную в той же бакалее, с «подарками». — Леденцы тебе, табак мужикам отдашь, а заварку — ну тут уж сами разберетесь.
— Вот за это спасибо огромное, — расплылись губы Сашки до ушей, и он тут же цапнул авоську.
Достав один петушок на палочке, тут же засунул его в рот и, причмокивая, расплылся в блаженной улыбке. Мне было приятно видеть его таким. Не озлобленно-настороженным, а обычным ребенком, который любит сладкое. Дав ему пару минут понаслаждаться угощением, перешел к расспросу.
— Как к тебе-то отнеслись, что ты ко мне за помощью пошел?
— Да кто как, — пожал плечами Сашка. — Обычно головой лишь качали, мол я какую-то глупость совершил, но глупость полезную. Но есть и такие, для которых губернатор ничем не отличается от других дворян. Вот они — ругали.
— Назовешь мне их имена? — тут же уцепился я. И тут же пояснил насторожившемуся Сашке свой интерес. — А то ведь из-за них не только губернатора, но и других хороших дворян поубивают и останутся среди них только те, кому на рабочих плевать. Тогда до большой крови недалеко. А большая кровь — она такая, правых иль виноватых не разбирает. Все под одну гребенку идут. И твоего брата может кто случайно тогда пристрелить. Или под взрыв попадет, не дай боже.
Сашка с серьезным лицом кивнул и тут же, загибая пальцы, назвал мне шесть имен, которым не понравилось, что бомбистов схватили.
— Ну, бывай, — встал я со скамейки. — Передашь Акинфею с Василием и Сергеем, чтобы вечером ко мне зашли? Разговор до них есть.
— Хорошо. До свидания, Григорий Мстиславович.
Вернувшись в дом, я тут же, пока не забыл, записал названные Сашкой имена, сделав пометку уточнить на их счет уже у мужиков, когда те придут.
Сашка не подвел, и к девяти вечера в коридор уже постучали. Пришли все трое, отчего в моей комнате, куда я их проводил, стало резко мало места. Поздоровавшись, я уже хотел начать спрашивать о названных подростком людях, когда Акинфей упал передо мной на колени.
— Ваше благородие, вы помощь обещали, — я тут же закрыл рот и поощрительно кивнул. — Есть у обчества до вас одна просьба!