Страница 128 из 134
Как всегда, командование держало крупные силы яа
татарской границе. С наступлением осени угроза втор
жения крьшцев стала ослабевать, и Пожарскому разре
шили вызвать более тысячи дворян из южной армии.
Степные пограничные крепости получили предписание
прислать в Калугу тысячу гарнизонных стрельцов, каза-
ков п запорожцев с огненным боем.
Смута многому научила русских людей. Они уяснили себе значение вооруженных народных ополчений. Прибыв в Калугу, Пожарский призвал па службу асех горожан, способных носить оружие. Посадские люди, их дети,; братья, племянники, соседи и «захребетники» (квартиранты) - все были расписаны по воротам, башням и стенам на случай штурма. Более тысячи калужан - посадских людей, ямщиков, черных мопастырских людей - получили оружие - пищали и «всякие бои» - и приняли участие в обороне города.
Приготовления Пожарского были весьма своевременными. Гетман Ходкевич рассматривал Калугу как важнейший опорный пункт московской обороны. Овладев Калугой, поляки вышли бы на ближние подступы к Москва. Гетману казалось недостаточным использовать против Калуги одних лисовчиков, и он направил туда воеводу Опалипского с тяжеловооруженной гусарской конницей.
Пожарский явился в Калугу с малочисленным отрядом. Подкрепления из дальних городов прибывали медленно, с запозданием. Немудрено, что первые стычки с неприятелем закончились не в пользу русских. 13 декабря 1617 года кавалерия Опалипского напала из засады на калужское войско и основательно потрепало его. Пожарский потерял сто человек убитыми и более пятидесяти пленными. В руки к полякам иона л молодой племянник князя Дмитрия.
Прошло десять дней, и неприятель попытался овладеть Калугой. Чтобы избежать потерь, Онллипсшш прибег к хитрости. Глубокой ночью его солдаты, соблюдая все необходимые меры предосторожности, подошли к внешней ЛИНИИ укреплений и ворвались в спящий город. Нападение не застало Пожарского врасплох. Пропустив неприятеля за надолбы, воевода обрушился на них всеми силами. Литовские люди бежали прочь, понося урон..
Не сумев занять Калугу, Оналнпскпй устроил зимний лагерь в селе Товаркове в пятнадцати верстах от города. Русские разъезды постоянно тревожили лагерь, захватывали «языков» и чишгли «многую тесноту Оиалпнскому». В свою очередь, гусары чинили «великую шкоду калужанам». Бои шли с переменным успехом.
Поляки пытались перерезать дорогу, связывавшую Калугу с Москвой. Пожарский не допустил этого. Когда ему дали знать о появлении отряда рейтар на московской дороге, он без промедления атаковал- их и рассеял. Большие неприятности русским доставляли вражеские фуражиры. Они забирались под Серпухов и в Оболепск. Пожарский решил отрезать им нути и велел выстроить острожек у Горок. Опалинский пробовал выбить русских из Горок, но успеха не добился.
Исключив Пожарского пз списка больших воепод, бояре пи разу пе поручали ему командовать главными силами русской армии. На высшие посты они назначили знатных воевод вроде князя Бориса Лыкова, давнего недоброжелателя Пожарского. Лыков с главными полками занял позиции в Можайске.
Едва настало лето 1618 года, гетмап Ходкевпч созвал в Вязьме военный совет и предложил свой план новой военной кампании в России. Гетман призвал Владислава покинуть разоренную смоленскую дорогу и перейти в окрестности Калуги, местность, богатую продовольствием.
Польское командование стремилось уклониться от столкновения с главными силами русских, сосредоточенными в Можайске и Волоколамске, и пробить оборону русских под Калугой, где войск было мало. Ходкевпчу много говорили об унижениях Пожарского. 'Поэтому он предполагал сначала потеснить знаменитого воеводу, а потом переманить его в стан законного «даря» Владислава. Литовскому гетману доводилось скрещивать меч с Пожарским на поло брани. Но как прежде, так и теперь он совсем не знал своего противника. Верность родине всегда была главным жизненным принципом князя Дмитрия.
Ничтожные люди между тем не давали покоя калужскому воеводе. Какими бы ни были его заслуги перед страной, старая знать и новодельпые господа не переставали докучать ему местническими придирками. Дворянин Колтовский отказался нрипять назначение па ноет младшего воеводы в Калуге. 10 июня 1618 года князь Дмитрий дал знать в Москву, что приступ свалил его с йог и он лежит при смерти. Царь Михаил послал в Калугу стоды-шка Юрия Татищева молвить Пожарскому милостивое слово и справиться о здоровье. Татищев паотрез отказался ехать к больному воеводе. Время было тревожное, и царь велел бить кнутом упрямых дворян и выдать пх князю Дмитрию головой.
Гетман Ходкевич не смог осуществить наступление на Калугу. Военный совет в Вязьме отверг его план, хота этот план был наилучшим. Эмиссары Сигизмулда III настояли иа том, чтобы Владислав шел напрямик к Моские. Калужское направление теряло прежнее значение, и Огта-линешш, бросив лагерь в Товарконе, ушел к Можайску на соединение с Ходкевичем. Калужане вздохнули с облегчением, избавившись от опасного соседства.
Поход королевича Владислава на Москву начался но слишком удашо. Его войска пытались овладеть Борисовым городищем в окрестностях Можайска, но защитники крохотной крепости мужественно отразили двукратный штурм. Тогда Ходкеикч придвинул войска вплотную к Можайску, установил батареи и подверг город обстрелу. В Можайске скопилось слишком много войск. Они несли потери. Запасов продовольствия хватило ненадолго. Возникла угроза голода.
Чтобы вызволить армию Лыкова из окружения, решено было привлечь отряды Дмитрия Черкасского и Пожарского. Черкасский выступил из Волоколамска в Рузу, откуда направил в Боровск на соединение с Пожарским воеводу князя Василия Черкасского. В Боровске уже находились несколько казачьих сотен, составлявших авангард войска Пожарского. Казаки получили наказ укрепиться подле Пафпутьева монастыря и ждать подхода основных сил. Князь Василий Черкасский не хотел пи подчиняться Пожарскому, ни делить с ним славу победы. Человек горячий н нетерпеливый, он стал уговаривать атаманов не ждать и по медлить, а атаковать врага. Литовские люди стояли в семи верстах от Боро некого монастыря, и казаки пе стали раздумывать. Соединившись с Черкасским, они затеяли бой, но нападение вышло «нестройным». Всяк командир действовал по своему разумению и воле. Отбитые «литвой», ратные люди смешались и побежали. Им пришлось бы совсем плохо, если бы на помощь не подоспели две конные сотни смоленских дворян. На поле боя осталось лежать сто пятьдесят калужских ратников и шестьдесят смоляп. Виновник поражения Василий Черкасский без славы отступил в Рузу.