Системная операция

— С трудом, — я даже не знал, заржать сейчас или все-таки подождать, когда Марина выйдет. — А ты чего залетела сюда? — я попытался увести разговор в сторону от Ереминой. Но права Маринка, шмара она добрая.

— Там у Демидова что-то с показателями странное, — я ее когда-нибудь прибью. А нет, не прибью, это я по инерции подумал, еще не осознал себя пенсионером. В первые дни вообще будет казаться, что прогуливаю.

— Так с этого и надо было начинать, а не мозги мне Ереминой своей забивать, — я быстро встал и вышел из ординаторской.

Демидов, похоже, именно в мою последнюю смену решил определиться и уйти в мир иной. В тот момент, когда я зашел началась фибрилляция желудочков, и прикроватный монитор взвыл дурным голосом, намекая, что тут что-то не так. Хорошо еще пациент на трубе, интубировать не надо, а то совсем весело бы стало. Дефибриллятор стоял в углу, заряженный и готовый к работе. Бегом подскочив к кровати, открыл крышку и вытащил электроды. Рядом уже суетилась Маринка. Дефибриллятор зажужжал, оповещая, что готов стрельнуть и одновременно с этим дикие скачки на мониторе прервались ровной линией и таким же ровным и непрерывным писком. Да, твою же мать, не успел, все равно стрелять надо.

— Остановка сердца, — взгляд на часы, — двадцать один час тринадцать минут. Двенадцатое июня две тысячи восемнадцатый год. Начинаю реанимацию. Дежурный реаниматолог Филин Алексей Владимирович. — Надеюсь, что камера пишет, а то основное веселье уже утром начнется, если реанимация неудачно пройдет. Маринка умница быстро фиксировала в листе все мною сказанное, ничего, прорвемся, не в первый раз замужем. — Разряд! — тело на кровати выгнулось дугой, взгляд на монитор — ноль ампер на выходе. Бросаю электроды Маринке и начинаю качать, чувствуя, как из-под шапочки по виску на щеку поползла соленая капля пота. Краем уха слышу, как дефибриллятор пропищал готовность. Отнимаю руки, сцепленные в замок от груди.

— Алексей Владимирович, комплекс, — прошептала Маринка, подавая электроды, в то время, как я чувствовал, что с трудом расцепляю словно сведенные судорогой пальцы. Что за черт? Перед глазами снова замелькали мушки, на этот раз полноценная рябь, такая, что захотелось смахнуть ее рукой. Да что со мной сегодня? Взгляд на монитор, действительно комплекс, вот только не тот, что был мне нужен.

— Это я надавил, заставил сократиться, — говорю сквозь зубы, стараясь соблюдать спокойствие. Ведь опытная же девка, зачем дурацкими вопросами отвлекает? — Разряд!

Выгнувшееся дугой тело, на этот раз чуть дольше, так ведь и разряд сильнее предыдущего. Снова отбрасываю электроды. Руки в замок, поехали. На пятой экскурсии противный писк прервался. Пик-пик-пик, — взгляд на экран и с облегчением перестаю качать. Получилось.

— Ритм восстановлен, в двадцать один час девятнадцать минут, — поворачиваюсь к Маринке, которая с деловым видом ставит дефибриллятор на зарядку. Правильно, он всегда должен быть заряжен, всегда должен быть готов начать работу. — Ритм синусовый. Ты записала?

— Конечно, Алексей Владимирович, не беспокойтесь, все в лучшем виде.

— Смотри у меня, — монитор продолжал размеренно пищать, аппарат искусственного дыхания равномерно дышал за Демидова. Мне же, как это всегда бывало после успешной реанимации, захотелось курить. Оставив Маринку на посту, я пошел из ПИТа, отмечая про себя, что скованность, совсем недавно поразившая меня, куда-то исчезла, так же, как и рябь перед глазами. — Да, пенсию не зря дают, — пробормотал я, направляясь в ординаторскую.

В ординаторской ничего не изменилось. Васька все так же рубился за очередного эльфа или орка, периодически издавая нечленораздельные звуки. Сашка пока нас не почтил своим царственным вниманием. Скорее всего, в своем кабинете хвосты бумажные подчищает, пользуясь случаем. Я подошел к окну, отодвинул штору и сел на подоконник, открывая форточку. Было пасмурно, и, уже началось смеркаться. Я успел сделать пару затяжек, когда тишину наступающей ночи прорезал звук сирены, несущейся к приемнику скорой.

— Начинается, — сказал я, поднося сигарету к губам.

— Может инфаркт? Или инсульт? — в голосе Васьки послышалась такая надежда, что я едва не расхохотался, покосившись на него. Молодой хирург так внимательно слушал звуки сирены, что даже оторвался на время от игры, что не преминуло сказаться на результате. — Ах, ты, зараза! Все, меня сделали. — он заложил руки за голову и потянулся. И тут послышался очередной звук сирены, а потом еще один. — Не, не инфаркт, — и он витиевато выругался. — Как бы не авария какая.

В ординаторскую заглянул Сашка, наши взгляды встретились, и он кивнул. Ну, все, время короткой передышки вышло. А я даже не успел на Демидова запись оставить. Зараза. Сигарета закончилась как-то внезапно, и огонек, добравшись до фильтра, обжег пальцы. Затушив то, что осталось в пепельнице, в которую была превращена пустая банка из-под кофе, я соскочил с подоконника.

— Ну че ты расселся? — рявкнул заведующий, глядя на Ваську. — Мыться! Бегом, марш!

— На что пойдем-то? — Васька с недовольной рожей принялся вылезать из-за стола.

— Огнестрел, и два ножевых на подходе, — хмуро сообщил Саша. — Как-будто в девяностые вернулся, мать вашу, и клиентов с очередной разборки ждем.

— М-да, странно, — я даже немного нахмурился. — Огнестрел куда?

— Не знаю, куда-то в брюхо. В упор стреляли, там месиво. Как вообще жив остался, вот в чем вопрос.

— Его первого берем? — я тряхнул головой. Перед глазами снова замелькали уже порядком надоевшие мушки.

— Да, те двое стабильные, — Сашка посторонился, пропуская Ваську. — Как бы дежурную бригаду поднимать не пришлось.

— Мне некого поднимать. Никитин где-то летит с моря, только завтра меня сменить сможет. Волкова в декрете, а Еремина снова заявление написала.

— Опять? — Сашка сжал губы. — Все, надоела. Если Борисовна не пошевелится, я сам ее турну. Достала уже.

— Давно пора, а то звезду эту с накладными когтями работать, видите ли заставляют, — мы переглянулись и хмыкнули. Ну, мне-то хорошо, я завтра утром все допишу, чтобы долгов не оставлять и поминай, как звали. А вот ему еще эту лямку пять лет минимум тянуть. — Ну, где наша блондиночка с дурным характером? Долго ее ждать?

Из коридора послышались шаги, словно кто-то бежал, стукая каблучками по мраморной плитке пола.

— А вот и я, — в ординаторскую ворвалась молодая женщина с собранными в высокий хвост длинными белокурыми волосами. Эх, был бы помоложе, точно приударил бы. Но как же это непривычно видеть неубранные волосы и расстегнутый халат в хирургии. Она протянула Сашке пленку ЭКГ. Нет ничего более жалкого, чем выдающийся хирург с большим стажем, пытающийся прочитать кардиограмму. Хоть не вверх ногами держит, и не говорит, что она ровненькая, и то хлеб. Наконец, эта стервочка решила сжалиться над заведующим хирургии, и повернулась ко мне. — Можете усыплять, Алексей Владимирович. Нет тут ничего острого.

— Могла бы по телефону сказать, — проворчал я, направляясь к двери.

— Не могла, связь что-то чудит, — Катерина пожала плечами. — Вы, например, у меня вообще не существуете, оба, — добавила она, поворачиваясь к Саше. — А вы, Александр Валерьевич, не расслабляйтесь сильно. У меня в приемнике двое, и оба могут в итоге оказаться вашими, сейчас только биохимию перепроверим. Да, и еще кого-то везут, с болью в плече. Но, с такой формулировкой мне один раз огнестрел в это самое плечо подвезли. Так что, похоже, ночка сегодня та еще будет.

Я уже не стал слушать Сашкины маты и ответы этой язвы, а быстро побежал в операционную. К счастью, мне не надо так намываться, как хирургам, достаточно руки правильно вымыть.

На столе уже лежал молодой парень, а ему в кровь поступал миорелаксант. Маринка деловито заполняла наркозный лист, параллельно перебирая ампулы, ожидая моих распоряжений. Я встал у головы парня и скороговоркой перечислил препараты, которые тут же начали поступать ему в кровь. Открыв клинок ларингоскопа, я уже положил поплывшему парню ладонь на голову, как вдруг он распахнул глаза и довольно отчетливо произнес: