Похитители жизней

– Мы уже скоро приедем, и ты сможешь поиграть с девочками.

Императрица и сама боялась за Хельгу, объяснения Гариха не успокоили её. Но она надеялась на верную кормилицу.

– Мы уже подъезжаем, – сказал Гарих.

Они выехали из леса и увидели шпиль церкви. Дорога шла через поле в небольшую деревню. Белые домики с красными черепичными крышами были увиты зеленью. Справа от дороги, по которой ехали путники, среди травы лежало несколько коров.

– Вон там усадьба Хардбора, – Гарих указал на самый большой дом, стоявший на отшибе, территория вокруг него была огорожена невысокой деревянной оградой.

Дом был красив, хотя и прост. От ворот к дверям вела аллея, засаженная деревьями. Везде чувствовалась заботливая рука садовника.

Когда императрица проезжала по деревне, встречающиеся на пути крестьяне зажиточного вида останавливались и смотрели ей вслед.

– Здесь неплохо живут, – заметила Ани.

– Да. Хардбор один из лучших хозяев, – ответил Гарих, спрыгнув с коня, чтобы открыть шире ворота.

Пока путники ехали по аллее, в доме их заметили и узнали. Хозяева вышли навстречу. Хардбор, еще молодой мужчина с окладистой бородой, в светлом кафтане. Отца окружали три дочери от десяти до трех лет, тоже в светлых платьях. На светлом фоне контрастно выглядело синее платье жены Хардбора. Рыжеватая блондинка держала на руках недавно рожденного ребенка.

– Ваше величество, – поклонился барон. Добро пожаловать в наше скромное жилище.

– Я смотрю, у тебя прибавление, – заметил Гарих.

– Да.

– Неужели сын?

– Нет, снова дочка, – улыбнулся Хардбор. Но что привело Вас ко мне?

– В Хаубурге беспорядки, – напрямую ответил Гарих, – там стало небезопасно.

– Какие страшные новости вы принесли, – вступила в разговор жена барона. Неужели опять война?

– Я думаю, что нет, – ответила Анихильда. Но мы решили переждать в Тьоре, пока не вернется император.

– Карел отсутствует? – живо переспросил Хардбор. Где же он?

– Отсутствует, – с досадой в голосе ответила императрица. Он поехал в гости к хану нулгов.

Барон замолчал, но в разговор снова вступила баронесса.

– Что же мы стоим? Проходите. Сейчас я попрошу слуг накрыть ужин, а вы пока сможете привести себя в порядок. Для нас большая честь принимать таких высоких гостей. Эмма, – обратилась она к старшей дочери, позаботься о принцессе.

За ужином барон расспрашивал гостей о событиях в столичной жизни. Но они мало, что могли ответить.

– Я уверен, что в беспорядках замешан Пайен, но также видел цвета герцога Луга, что очень странно, – отвечал Гарих.

– Нас не было в городе, когда это началось, – говорила Анихильда.

– Я не открою тайны, – произнес барон, – если скажу, что многие до сих пор считают Вашего мужа узурпатором. Причем не только узурпатором, но и врагом веры. Это внушают крестьянам на каждой проповеди.

– Но мой муж всего лишь хочет сделать жизнь простого народа лучше, а государство сильнее. Он хочет, чтобы крестианцы жили не хуже тьорцев.

– Я это понимаю, но многие против этого. Церковь потеряет доходы. Им всё равно как живет их паства. Главное, чтобы она платила и кормила их. Мне кажется, что император недооценивает возможности церкви.

– Может быть. В Тьоре почти нет религии, и он не понимает, какую роль она играет в нашей жизни. Но я смотрю Вы, барон, сторонник императора?

– Да, конечно, но я не могу противостоять тому, что проповедуют в нашей деревенской церкви. Поэтому веду себя осторожно.

– Если ваш приходской священник бунтовщик, то его нужно предать императорскому суду, – заметил Гарих.

– Не всё так просто, – возразил ему барон. Да, я местный светский владыка. Но власть священника иногда сильнее. Зачастую я нуждаюсь в его поддержке. Настоящий властитель душ именно он. Никто из крестьян не пойдет наперекор его слову. Это воспитывалось сотни лет. Вспомните, что костры с обвиненными в ереси потухли всего несколько лет назад.

– Всё это так, но неужели простой народ не понимает, что ограничение церкви в его интересах? –спросила императрица.

– Увы, нет. В основной массе. Кто-то отдельный, может быть, да. Но большинство не любит перемен.

– Даже если перемены освобождают?

– Особенно, поэтому. Это значит, что нужно самостоятельно думать и самостоятельно отвечать за свои поступки. Куда проще объяснить их волей бога и дать решать кому-то за себя.

– Неужели всё так плохо. Тьор же смог избавиться от всего этого! – эмоционально произнесла императрица.

– В Тьоре растет уже третье поколение, которое почитает науку вместо религии, а у нас первое еще не выросло, – барон кивнул на свою дочь. И не нужно забывать, что тьорцам было проще отказаться от перекрестия. Оно ассоциировалось с нами, с крестианцами, а мы были на тот момент захватчиками. Освобождение от религии воспринималось, как освобождение страны от оккупации.

– Возможно, что Вы правы, – сказала Анихильда, посмотрев на зевающую Велизу. Но думаю, что сегодня уже пора спать.

– Да. Конечно, вы все устали с дороги, моя жена вас проводит.

Анихильда спала очень плохо. Ей снились кошмары. Во сне Пайен схватил её детей и развел костер прямо на главной площади Хаубурга. В центре костра стояли два столба, к одному была привязана Велиза, к другому Хельга. Хельга, молча, смотрела на мать, в её глаз был немой упрёк. Велиза кричала от боли. Пайен хохотал. Анихильда попыталась кинуться к костру, чтобы вытащить детей, но ноги её не слушались, они как- будто потеряли силу, стали ватными, колени подгибались. Она закрыла уши руками, чтобы не слышать вопли Велизы. С девочки, пузырясь и лопаясь, слезала кожа. Вдруг, императрица увидела Карела. Но муж, словно не видел детей, он смотрел на Пайена и тоже не двигался. С главным священником происходили странные метаморфозы, его плоть осыпалась, оставляя один белый скелет. Вместо лица проглядывала ухмылка черепа, из челюстей которого по-прежнему раздавался хохот. Ани позвала императора, но тот словно оглох. Тогда она просто стала кричать и звать на помощь.

– Не кричите так, я тут, – сказала баронесса. Вам приснился страшный сон, вы кричали, звали на помощь?

– Да, – ответила императрица и села в кровати, её ночная рубашка промокла от пота, она посмотрела в окно, еще была ночь. Но, Вы одеты, что-то случилось?

– Да. Моего мужа вызвал священник. Приехали люди. Два монаха из Хаубурга и с ними десяток вооруженных людей в ливреях дома Лугов. Они ищут Вас.

– Но что же делать? Как Вы узнали?

– Муж прислал слугу. Он сказал, что ненадолго задержит их, но Вас видели многие крестьяне, и они уже знают, что Вы остановились в нашем доме.

– Нужно дать им отпор!

– Нет, – покачала головой баронесса. Мне Вас очень жаль, но у Вас только один воин, а у нас слуга, конюх, и старый садовник. Против десятка вооруженных людей у них нет шансов. Я не хочу умереть на глазах своих дочерей. Вы, как мать, должны меня понять.

– Да, да, – стыдливо признала Ани. Но что же нам делать?

– Бежать, одевайтесь Ваше Величество. Принцессу уже одевают. Ваш спутник должен быть уже во дворе за домом с лошадьми. Там есть вторая калитка, она выводит на лесную тропу. Если по ней скакать десять минут, то она разделиться еще на три тропы. У Вас есть шанс скрыться.

– Хорошо, хорошо, – согласилась императрица, одеваясь, её сердце колотилось.

Когда они вышли из дома, то Анихильда увидела в деревне процессию из нескольких факелов, которые приближались к ним.

– Быстрее, – поторопила её баронесса.

За домом уже ждали Гарих и Велиза, на конях они проехали до калитки в лес, которую приоткрыл слуга, и углубились в ночь. Ночной лес наполняла тишина. Только глухой стук копыт о землю нарушал покой. Первым ехал Гарих. Хорошо, что начинало светать, иначе было бы непонятно куда ехать. Наконец, как и обещала баронесса Хардбор, они достигли распутья. Далее уходили три дороги. Две широкие и одна тропинка, очевидно, ведущая дальше, в глубь леса.