Жертва на замену

— «Оставить все как есть?», — волнение в голосе фродаса усилилось. — Неужели, мы должны бросить Лайонела…

Он осекся, не желая продолжать. Я его прекрасно понимала: сама физически не могла поднимать тему возможной смерти мужчины, что занял место в моем сердце.

— Нет! Ее слова касались конкретно меня! Думаю, Нин-Лиль хотела сказать, что я могу не искать способ вернуться в собственный мир — все и так наладится… — замахала головой и руками, всем видом показывая, что слова Нин-Лиль никак не относятся к Лайю. А вдруг…

— Нин-Лиль смертные называют Владычицей Судеб. Ее предсказания всегда сбываются, — Ишум задумчиво тер подбородок, явно пытаясь понять, почему Нин-Лиль решила одарить меня своим вниманием.

— Не думаю, что это было пророчество. Нет… — внутри все вздрогнуло. А вдруг она все-таки имела в виду Лайя…

«Иногда счастье не требует выбора или отказа», — прошелестело в голове.

Это немного приободрило — если в итоге меня ждет счастливая судьба, значит мы справимся со своей задачей и добудем Чашу.

— Как знаешь, — Ишум не стал настаивать. — Смертные сами творят свою судьбу. Боги лишь намечают путь, с началом и концом. При достаточном везении и упорстве, каждый может изменить не только предначертанный маршрут своей жизни, но и ее конец. Ладно, нет времени для теологических дискуссий. В Хайме уже прошло почти двое суток, нужно торопиться.

Настоящий ужас схватил за горло, а потом провалился в грудь и сжал в своих когтях незащищенное сердце.

— Двое суток? Но ведь… — посмотрела на Ишума вопрошающим взглядом «Ты ведь шутишь, правда?». — По ощущениям прошло часов пять. Может, восемь. Ладно, максимум — 10. Но не…

Ишум покачал головой — сердце превратилось в ледышку и упало в желудок, норовя оттуда скатиться в пятки, а в идеале — совсем покинуть мое тело. Столько переживаний за такой короткий срок оно просто не выдержит.

Вот же я дура, теряла драгоценные минуты, гонясь за обманкой.

— Не падай духом, — Амнон вручил мне брошенный походный мешок, и похлопал по поникшему плечу. — Куда нам теперь?

Позволила себе один протяжный вздох, накинула свою торбу обратно на плечи и выпрямилась.

— Веди. Я уже сыта по горло загробной экскурсией.

— Остался последний рубеж…, — пауза в конце мне не понравилась. Совсем. — Озеро Зи-Шар. Обитель потерянных душ.

— Это то самое место, про которое говорила Эа? — я уже знала безрадостный ответ, но надежда, как говорится, умирает последней.

— Да, — коротко произнес Ишум: ноги сразу потяжелели, но я усилием воли заставила конечности двигаться в нужном мне ритме, нет у меня такой роскоши — без особой охоты шаркать по гладкой, прозрачной поверхности владений Эн-Лиля.

— Чем опасно это озеро? — поинтересовался Амнон. Мне вот совсем не хотелось слушать, уж лучше будет неприятный сюрприз, чем накручивать себя.

— Это не совсем озеро… — чувствовалось, что Ишум нехотя поддерживает эту тему. Но Амнон упрямый, это любой почует: если бы Огнебог не ответил — он бы его замучил предположениями или потоком других бессвязных вопросов. — Да, это озерная чаша, только вот заполнена она не водой…

Повисла пауза, Бог-провожатый сделал вид, что его заинтересовала нечто, белеющее вдали.

— А чем? — фродас подталкивал Ишума, не давая ему увильнуть и сменить тему.

— Душами неприкаянных. Подземная Река разветвляется, лава остывает и покрывается льдом, под которым заключены души. Ваши предки называли ее Хубур, а твои, — Ишум посмотрел на меня, это я заметила лишь краем глаза, с замиранием сердца шагая все ближе к стелящемуся впереди туману, — называли ее Смородина. Ее охраняет Первый Убитый. У него много имен Хамар-Табал, Хэбэл, Ур-Шанаби.

— Насколько я помню, у египтян была похожая река Стикс, а по ней душ перевозил паромщик — Харон, — решила поделиться своими знаниями. — За провоз он брал обол, монетка такая.

— Хэбэл не берет плату, — Ишум загадочно улыбнулся, будто знал нечто неведомое нам двоим. — Он добровольно помогает потерянным душам.

— Должно быть, их тут тьма тьмущая… — представила овраг, кишащий стонущими душами, и поежилась.

— Богиня Эреш помогает им найти свой путь: вернуться в мир или же уйти дальше — в чертоги Создателя…

Мы пересекли зыбкую границу, и теперь шагали бок о бок по земле, припорошенной снегом, что растворялся в молочно-белом мареве. Снег не таял, оседая на ботинках и плечах, отчего было не по себе. Могильный холод кусал открытые участки кожи.

— Долго нам еще идти? — нетерпеливо спросила, кутаясь в плащ. Все во мне вопило, что из этого места следует убираться, и как можно скорее.

Ишум неуверенно склонил голову сначала к правому плечу, поток к левому, прикидывая в уме расстояние.

— Если не собьемся с пути, и нам никто не помешает, то думаю…

Хотела уже спросить, кто нам может помешать в этом явно вымершем месте, как вдруг…

— Кто посмел нарушить мой покой? — голос — холодный и властный — в котором слышался треск лопающихся промерзлых костей — донесся до нас, тревожа туман, что до этого неподвижной массой стелился у ног.

Из плотной завесы начал вырисовываться силуэт, с огромными темнеющими на белом фоне крыльями.

59

— Эреш! — Ишум натянул на лицо улыбку, распахнув объятия, пока мы с Амноном стояли в оцепенении напротив женщины, закутанной в темные траурные одежды, с черными крыльями за спиной. По мне ей только косы не хватало, что выглядеть истинным жнецом смерти. Волосы цвета вороньего крыла развивались, хотя ветра, который по идее должен был их шевелить, я не почувствовала.

— Что ты здесь делаешь, Гибил? — подол ее длинного платья сметал туман, волочась по земле, а маленькие вихри пепла — я наконец-то поняла, что это за «снег» — боязливо кружились в отдалении от ее белого лица с обескровленными губами, будто бы боясь испачкать кожу своей госпоже. — Ходили слухи, что ты сбежал, оставив все на Гирру. А теперь ты пришел в мои владения, в самое сердце Ир-Каллы. Зачем?

Голос ни на йоту не повысился, но было очевидно, если он не ответит, сам, может, и избежит худшей участи, а вот мы с Амноном «искупаемся» в Озере Зи-Шар, и станем не просто гостями этого места, а пополним ряды тех самых несчастных, что стекаются в Обитель Потерянных Душ.

Туман вокруг посерел, стал плотнее. Чувство, что нас окружили неведомые существа, чьи когтистые лапы мелькали в дымке, пощекотало затылок. На нас смотрели сотни глаз, я уверена. Наблюдали за решением своей повелительницы.

— Мало того, что ты пренебрег своими обязанностями, ты еще привел в Нижний Мир смертных…

Ее холодный взгляд, сине-зеленый, с красными всполохами, будто замороженные языки пламени, скользнул по мне. А я почувствовала себя так, будто у меня по пищеводу пустили жидкий азот, превращая внутренности в лед.

Еще ни один из здешних Богов не вызывал во мне такое сильное смешанное чувство страха и трепета. Взгляд прилип к серым от пепла носкам ботинок. Ледяной взор прожигал во мне дыру, смывая всю мишуру и заглядывая в самое нутро.

— Зачем? — снова повторила она.

Ишум сглотнул. Ему тоже было неуютно в присутствии Богини Подземного Мира.

— Мы пришли за Чашей Пяти Стихий.

Посеревший туман, скрывающий прислужников Эреш, замер, как только черные брови сдвинулись на переносице.

— Ты знаешь, — женщина принялась описывать вокруг нас круги, разглядывая каждого по отдельности, ее крылья подрагивали, будто от возмущения. — Ни один Эн и ни одна Нин не могут коснуться чаши. Она — дар Создателя смертным.

— Поэтому я и привел их, — Ишум указал на нас, а мне жуть как захотелось спрятаться за спины мужчин. — Чтобы они вернули Чашу в Средний Мир.

— Смертные лишились этого дара, когда стали использовать ее силу в алчных целях, жаждая встать вровень с самим Создателем. Повелитель Неба наказал их, вернув чашу в Эр-Каллу. Оставляя их беззащитными перед тварями, что они создали, в попытках обрести бессмертие. Но ты и так знаешь эту историю, Гибил. Ведь ты был там. Именно ты ослушался Создателя и решил помочь смертным, за что был изгнан из Верхнего Мира.