Принцесса

- Вот хороший лук, - прыгал среди этой груды Шор, торопясь принять участие в сражении. - И вот, это тебе, Стас. Олаф, ты видишь стрелы?

- Нет, - сотник смотрел в окно, на котором сгорели ставни.

Отсюда ему был виден кусочек дворца Повелителя. Здание уже пылало, на глазах Олафа оттуда выбежал смертоносец, запутавшийся в горящей паутине. Был ли это сам Повелитель, ему не удалось рассмотреть. Стрекозы летали, казалось, во всех направлениях, но каким-то чудом не сталкивались.

- Что происходит? - возле него оказался Стас с луком.

- Они вытесняют последних защитников из города. Ветер дует от нас ко дворцу, спасаясь от огня всем придется уйти в степь. Там им не поможет уже ничто. - А нам что делать? Шор хочет бежать к Повелителю… - И правильно. Нельзя предавать своих. - Но он погибнет там! - возмутился Стас.

- Что ж, там все погибнут… А мы попробуем отсидеться здесь, приятель, - сотник посерьезнел. - Это не наш город, не наша война. Мы никого не предаем, лишь пытаемся вернуться домой, и ты, и я. Сюда огонь не придет, в этом квартале гореть уже нечему.

Совсем рядом с окном прилетела стрекоза, висевший под ней воин повернул голову в их сторону и вскрикнул.

- Ну вот, нас заметили! -расстроился Олаф. - Шор, ты нашел стрелы?! Давай скорее!

- Немного есть! - воин подбежал с охапкой стрел. - Бежим ко дворцу!

- Подожди, тут у нас уже есть мишень.

Олаф выбрал стрелу подлиннее и приготовился. Как он и ожидал, стрекоза сделала вираж, и теперь летела прямо на окно. Сотник поднял лук и увидел, как то же самое сделал человек в сетке.

- Прячьтесь, - сказал Олаф, отпуская тетиву, и упал на пол.

И Стас, и Шор остались стоять у окна, вражеская стрела пролетела между ними. Сотник поднялся, сердито скривив губы.

- Я попал?

- Да, но не в стрекозу, а в воина, он убит, - сказал Шор. - Бежим во дворец!

- Да, пора. Беги первым, - ободряюще улыбнулся ему Олаф.

Горожанин повернулся, собираясь спуститься вниз по лестнице, и тут же Стас сильно ударил его по голове. Меч он держал плашмя и оглушенный Шор упал, как подкошенный.

- Зачем ты это сделал? - удивленно посмотрел на приятеля сотник.

- Не хочу, чтобы он умирал! - Стас выхватил из кучи оружия перевязь, содрал с нее ножны и быстро стал связывать бесчувственному Шору руки. - За что? Все равно ему не спасти Повелителя, хоть он его и любит.

- Да ты способен на поступки! - уважительно посмотрел на него Олаф. - Боюсь только, что Шор тебя никогда не простит. Хотя делай что хочешь, мы и сами еще не знаем, спасемся ли.

Пока Стас возился со своим пленником, Олаф опять выглянул в окно. Город пылал, стрекозы, избегая огня, в котором вполне могли поджариться вместе со своими воинами, летали теперь над самой окраиной. Там продолжался бой, в небо взлетали стрелы. Большинство из них падали вниз, не найдя цели, но вот одна из летучек покачнулась в воздухе, едва не рухнула в огонь.

Спрятавшись за обожженными кирпичами, сотник наблюдал за метаниями пытающейся удержаться в воздухе стрекозы. Отлетев подальше от огня, летучка оказалась над сожженными запретными садами. Наконец на ее пути попалась уцелевшая стена какого-то дома, насекомое вцепилось в нее лапами. Из сетки торопливо выбрался лучник и спрыгнул на землю, Олафу показалась знакомой его черная борода.

Стрекоза недолго сидела на стене, стрела убила ее. Когда насекомое рухнуло вниз, к Дому Собраний, часто оглядываясь, побежал Барук. Сотник злорадно ухмыльнулся.

- Стас, найди еще ремней. Я тоже хочу кого-нибудь вывести из этого города!

Стараясь ступать неслышно, Олаф слетел вниз по лестнице. Выскочив наружу, он сразу увидел своего знакомого. Барук, спрятавшись за угол, смотрел на пожар, не замечая за своей спиной чивийца.

- Здравствуй, Барук! - вежливо обратился к нему Олаф.

Но на командира эскадры это не произвело должного впечатления. Он, взвизгнув от неожиданности обернулся, готовясь выпустить стрелу. Сотник едва успел протянуть вперед руку с мечом и разрезать тетиву.

- Что же ты делаешь? А если бы это был кто-нибудь из твоих друзей?

- Олаф! - узнал его Барук. - Куда же ты делся? Мы тебя искали по всему городу, а потом…

- Потом расскажешь, - сотник приставил острие к горлу противника. - Стас, ты несешь мне ремень?

Островитянин уже вытащил наружу слабо сопротивляющегося Шора, протянул приятелю длинный мягкий ремень. Олаф с удовольствием, на совесть связал Барука.

- Зачем он нам? - спросил Стас, который как только признал в незнакомце слугу стрекоз, сразу утратил все свое человеколюбие. - Давай убьем его.

- Пригодится, - с надеждой сказал Олаф. - Если доставить его домой, для разговора с Повелителем, не получится - просто скормлю в степи кому-нибудь.

- Давай поговорим не спеша, - попросил Барук. - Ты ведь многого не знаешь, а…

- Будет время - обязательно поговорим, и я многое узнаю, - пообещал ему сотник. - А сейчас лучше не спотыкайся, я на тебя сердит.

- Но я тебе ничем не навредил, - напомнил Барук. - Мы тебя приняли как своего, разве не помнишь?

- Вот это меня особенно обидело, что вы меня приняли за своего, вздохнул Олаф и толкнул пленника: - Беги для начала вот к тому дому, и никуда не сворачивай!

Передвигаясь от строения к строению, все четверо опять попали в полностью выгоревший квартал. Здесь, среди почерневших остовов домов, стрекозы могли бы их легко заметить, но все еще продолжавшие бой слуги Повелителя занимали все внимание летучек. Наконец город кончился, впереди снова расстилалась степь.

- Мы вошли немного правее, вот там, - показал Стас. - Значит, в ту сторону - к реке. А вон и наши жуки!

Упряжка, по счастью, так никого и не прельстила. Хищники не приближались к городу, и жуки, мирно пощипывая травку, стояли возле чахлой рощицы. Нечто подобное и искал Олаф, чтобы переждать до темноты.

- Упряжка - это знак того, что удача к нам возвращается, - прошептал сотник. - Если стрекозы не заметят, как мы добежим до рощи, то уже не найдут. Скоро стемнеет, и тогда…

- Вас заметят, - хмуро сказал Барук. - Лучше давай спокойно сядем и поговорим, потому что ты умный человек, как я теперь вижу, и сам все поймешь.

- Я уже все понял, - Олаф от души кольнул пленного мечом. - Если бы было время, то Шор рассказал бы тебе, что со мной лучше не пререкаться. Бежим!