Страница 69 из 90
- Они что-то несут, - сказал Стас. - Похоже на камни.
- У тебя хорошее зрение, - заметил Олаф. - Это камни и есть. Сейчас они разнесут нашу повозку, и конец печальной истории будет очень близок.
Он последний раз оглянулся через плечо. Теперь каждый мог бы различить камни в лапах стрекоз, их круглые большие глаза росли на глазах. До улья осталось совсем немного, пчелы сопровождали повозку злобным гудением.
- Зажигай, Стас! И не коли пчел, бей плашмя!
Олаф встал на колени, взяв в одну руку меч, в другую копье. Ему придется защищать от пчел не только себя, но и жуков, а при этом еще каким-то образом не вылететь из трясущейся повозки. Сотник затылком чувствовал, как стрекозы начинают пикировать, готовясь отпустить камни.
Повозка пересекла невидимую границу, первая пчела кинулась на Олафа. Он легко сбил ее мечом, и тут же сшиб еще двух со спин жуков. Стас прижался к его спине часто охая, работая лопатками - и ему приходилось несладко. Нанося удары то направо, то налево, молотя пчел, из-за множества которых почти уже не видел жуков, сотник продолжал ждать удара. Вот сейчас камни рухнут на хитиновые спины насекомых, проломят их и повозка остановится, что означает смерть для всех.
- Я зажег! - крикнул Стас, бешено отбиваясь от полосатиков, которые облепили все, даже хрустели под колесами. Среди могучего гудения сотен крыльев его почти не было слышно и он крикнул еще раз: - Зажег! Горим, Олаф!
Краем глаза Олаф заметил, как упал один камень. Он годил далеко в сторону от повозки, и сотник внутренне возликовал - пчелы помешали стрекозам прицелиться. Может быть, полосатики все же сделают то, но что чивиец так надеялся?
Улей остался позади, но пчелы пока не отставали. Жуков уже не раз ужалили, и от этого они бежали еще быстрее. Хорошо, что насекомые к яду устойчивее, чем люди! Теперь еще немного, и будет ясно, чем обернулась затея.
- Горим же!! - опять закричал Стас и схватил возницу за плечо. - Вся повозка горит!
Пламя относило назад, но и Олаф спиной почувствовал жар. Он сбил еще двух пчел с жуков и понял, что полосатики наконец отстали, только тогда оглянулся. Стас, заслоняя лицо руками, ногами пытался оттолкнуть от себя горящую солому, сгрести ее назад.
- Прыгай, когда покатимся немного медленнее! - приказал ему сотник и по упряжи начал перебираться на спины жукам. - Прыгай и догоняй бегом!
Времени спастись таким же образом и Стасу просто не оставалось - сухая повозка вспыхнула целиком, горели даже колеса. Добравшись до жуков, от жара и укусов совершенно обезумевших, сотник быстро обрубил постромки, потом пробрался вперед и сжал первой паре жвалы, это всегда действовало безотказно.
Жуки замедлили ход, потом остановились, нетерпеливо перебирая лапами. Олаф поудобнее устроился, сев прямо на передний, сдвоенный хомут, и дождался запыхавшегося Стаса. Стрекоз нигде не было видно! Зато вдалеке, около самого улья, продолжали бешено виться облака пчел.
- Как ты медленно бегаешь, - укорил он островитянина. - надо быть подвижнее. Странно, что тебя ни разу не ужалили.
- Так надо было бояться жала или жвал?.. - выдохнул усталый Стас. - Я уж думал, что мне конец, я уж думал, что…
- Не болтай, садись как я и держись покрепче жукам за усы. Пчелки наши друзья, они сейчас стрекоз на части рвут. Едем, пока про нас не вспомнили.
- Они боятся огня, да? - спросил любопытный бернец, когда жуки снова побежали.
- Так боятся, что полетели на реку за водой, пожар тушить.
Он не шутил. Полосатые насекомые исправно тушили все степные пожары, возникающие поблизости от улья. Забывая о пище и отдыхе, они могли целыми днями приносить в степь воду и отрыгивать ее на огонь.
Постепенно направляя жуков левее, Олаф вскоре снова вывел упряжку на дорогу. Как часто ни оглядывались беглецы, стрекоз больше не увидели. наверное, в Хлоя-табе все еще ждали рапорта об уничтожении врагов.
- Везучие мы с тобой люди, Стас! - крикнул сотник товарищу, когда увидел впереди на дороге группу людей.
Однако по мере приближения к ним сотник начал беспокоиться. Люди сначала сбежали с дороги в степь, а потом, разобравшись, кто перед ними, с криками высыпали обратно, натягивая луки. Олаф отпустил усы одному из жуков, схватился за другого, заложил крутой вираж. Когда упряжка снова выбежала на ровное место, оставив позади дикарей, в боку одного из жуков торчала стрела.
- Фольш!! Фольш!! - еще некоторое время доносилось сзади.
- Кто это такие?! - расстроенно поинтересовался Стас. - Ты говорил, надо бояться только стрекоз!
- Повстанцы! Плохо дело, если они здесь. Но впереди я не вижу дыма, надеюсь, с Вахласом все в порядке. По крайней мере одно могу тебе сказать точно: смертоносцев нам бояться не нужно.
- Я их и видел-то только два раза, издали, - пожаловался островитянин. - Но я тебе верю, Олаф.
- Все будет хорошо, - пообещал сотник, в очередной раз обернувшись и обнаружив за спиной пустое небо.
- Жаль только, что вся еда сгорела, и вообще все, что я взял. А нельзя ли нам от города к городу ехать на этих жуках к морю? Они быстро бегают.
- Боюсь, что нельзя, Стас. Очень уж много в степи шатается дикарей, не говоря о стрекозах. Тяжелые настали времена… Но я что-нибудь придумаю.
Чивиец оглянулся еще несколько раз, но с тем же результатом. Ни дикари, ни хищники им больше не угрожали, и вскоре впереди показались высокие каменные дома Вахласа. Силуэт города будто бы подрагивал - это колыхались на ветру огромные полотнища старой паутины. У Олафа даже сердце заныло от этой картины. Пусть это и не Чивья, зато здесь живут друзья. Скоро о Хлоя-табе и измене речников будут знать все, скоро огромные армии сольются в одну, чтобы в отчаянной битве одолеть общего врага хотя бы численным перевесом. И конечно, Олаф-сотник еще более упрочит свое положение в Чивья… Высокородным господином нельзя стать, им можно только родиться. Зато стать тем, кому эти господа кланяются при встрече, при некотором везении вполне доступно.
Они уже почти достигли первых зданий, и сотник весло смеялся над аханьем Стаса, испугавшегося паутины и темных фигур смертоносцев, замерших на ней, когда из города выбежали четыре восьмилапых. В головах у людей одновременно раздалось одно и то же слово.