Страница 12 из 15
Она птицей взлетела по ступенькам крыльца, слуга услужливо распахнул дверь, и Беата, подхватив юбки, не выбирая дороги, побежала в сторону кухни.
Погоня между кастрюль, плит, пышущей жаром решётки с углями могла бы закончиться печально, если бы не повара и поварята. Как в лабиринте, они подталкивали принцессу из одного безопасного места в другое, помогая укрыться за мешками с мукой и бочками с капустой и мочёными яблоками.
Мочёные яблоки во дворце готовили сами, одного сорта и всегда в конце лета. Любимый гарнир короля занимал половину подпола и часть места на кухне. Конечно, Его Величество не съедал и десятой части заготовленного, поэтому яблоками с удовольствием лакомились и придворные, и слуги.
Беата спряталась за бочку и притихла: если сейчас Ричард её не заметит, есть надежда переждать сегодняшнюю бурю в укромном уголке. Брат вспыльчивый и горячий, но не будет же он злиться несколько дней?
– Где ты, пакостница? Всё равно найду! – закричал Ричард. – Или выходи, или я немедленно поднимусь в лабораторию и перебью все твои колбы!
Беата выскочила из-за бочки:
– Только попробуй! – она откинула крышку и яростно атаковала Ричарда яблочным припасами.
Летели яблоки замечательно: как маленькие ядра, они заставляли Ричарда приседать, отклоняться, прятаться и не давали приблизиться к принцессе.
Принц не растерялся, разбрызгивая в разные стороны кислый сок, в Беату, прицельно полетели комки квашенной капусты.
– Все сюда! – приказал Ричард жавшимся к стенам слугам и поварятам. – В атаку!
– Ко мне, на помощь, – завопила Беата, торопливо вытаскивая из волос капустную кочерыжку.
Бой разразился не на шутку: большая половина слуг и поварята заняли сторону Беаты. К Ричарду присоседился только главный повар.
– Сэр, вы мужчина, а принцесса всего лишь большая девочка, – почтительно объяснил он.
Ричард кивнул и открыл следующую бочку.
Пользуясь тем, что брат увлёкся яблочно-капустной битвой, Беата, прячась за спинами своих помощников, выскочила и кухни и поспешила в отцовскую спальню.
Его Величество, в длинной, обшитой воланами из широких кружев ночной рубашке и ночном колпаке, вкушал завтрак. Сидя на кровати он, жмурясь от удовольствия, откусывал свою любимую булочку с тёртым миндалём, запивал её кофе со сливками, наслаждался трапезой и видом из окна. Утро было чудо как хорошо – ясное, светлое, тихое. В такое утро хочется слушать придворных музыкантов и думать о приятном.
Беата шлёпнулась рядом на кровать, от чего король чуть не пролил кофе.
– Беата, доченька, что за манеры? – пожурил он. – Чем ты пахнешь, дитя? И почему надела мокрое платье?
– Папа, Ричард хочет меня убить, – пожаловалась принцесса, хватая с блюда вторую булочку и засовывая её в рот. – Он злой и жестокий.
– Твой брат неудачно пошутил, – уверенно сказал король. – Между прочим, вам обоим пора бы прекратить дурачиться.
Он втянул носом воздух, поморщился, отодвинулся в сторону и продолжил:
– Тебе выйти замуж, а ему думать не о развлечениях, а о будущем королевства.
В спальню ввалился Ричард.
– Вот ты где! Я так и знал! Папа, не защищай её, на этот раз Беата перешла всякие границы! Моё терпение кончилось! В кандалы! В тюрьму! В самую мерзкую, холодную, ужасную камеру!
Король отпил кофе, облизал губы:
– Ты её открой сначала, нашу тюрьму, – усмехнулся он. – Её лет сто никто не открывал, если не больше.
– Открою. Папа, она отрезала хвост моему джимарханскому скакуну!
– Что-о?!
Его Величество вскочил с кровати. Поднос с кофейником и блюда с булочками упали на ворсистый, подаренный далёким восточным королём, ужасно дорогой ковёр.
– Что? – повторил он, поворачиваясь в дочери: – Как ты посмела? Победителя соревнований!
Беата, не теряя времени, нырнула под кровать. Ричард присел и ухватил её за щиколотку.
– В башню. Запереть и никуда не выпускать, только замуж, – заявил он, вытаскивая принцессу.
Беата, вырываясь, из-под другого конца кровати протянула руки к королю.
– Папа! У тебя одна дочь! – закричала она. – Единственная!
Король обошёл кровать, нагнулся, схватил принцессу за руки, потянул на себя. Голова и плечи Беаты показались из-под кровати.
– Она в следующий раз вас побреет! – пообещал Ричард королю.
Король отпустил руки дочери, Ричард потянул за ноги и теперь из-под кровати показались ноги и попа Беаты в кружевных панталончиках, облепленных мокрым платьем.
– Вам лошадь дороже дочери, – завывала Беата, отбиваясь от Ричарда и хватая Его Величество за руку. – Продайте меня на галеры за вашу старую клячу!
Король опять потащил Беату к себе:
– Беатрис, когда ты вырастешь? – увещевал он. – Вылезай немедленно, девочка. Ричард, да отпусти же её!
– Если она не бросит алхимию, мы все на галеры пойдём, – пообещал Ричард. – Сожжёт дворец и разорит королевство.
Он, наконец, отпустил ноги принцессы. Король помог дочери подняться.
– Значит так, дети мои, – сказал он, поправляя колпак. – Вам обоим пора взяться за ум: и тебе, Беата, и тебе, Ричард. Дочь, последний раз говорю: выбирай жениха, или я сделаю это сам. Ты знаешь, что долг каждой принцессы – укрепить удачным браком своё королевство. А не варить в банках адское зелье и портить драгоценных коней. Я старею, хочу понянчить внуков. Надеюсь, ты родишь много детей. Ричард, хватит развлекаться и скакать по полям, ступай к казначею, займись делами. Пора, сын, пора, бремя короля скоро ляжет на твои плечи. Ты должен заботиться обо всём уже сейчас: о подданных, о целости границ, о казне.
– Сначала запру её в башне, – хмуро сказал Ричард. – И уничтожу всю алхимию, хватит!
Беата опустилась на ковёр, закрыла лицо руками и зарыдала:
– Папенька-а-а… Он меня хочет запереть… У меня не будет ничего-о-о… Ни балов, ни платьев… Ленточек не будет и брошей… А-а-а-а… Вы меня не любите.
Король и Ричард вдвоём кинулись поднимать Беату с пола. Утешали, обещали балы, ленты, любые наряды и украшения, которые она попросит.
Беата, пряча хитрые глаза, ещё немного пошмыгала носом и попросила разрешения уйти к себе. Пусть мужчины решают свои мужские серьёзные дела, а ей надо готовить следующий этап опыта. Не зря же джимарханский скакун пожертвовал своим хвостом.
Глава 4 О вере в свои силы
4.1 Бонвиания, Маркус
– Ну что, поздравляю. Наши расчёты оказались верными, – улыбнулся Диурий, глядя на приближающихся послов от короля Бонвиании. – Дав бой подальше от границ столицы, они не захотят разрушить всё то богатство, что успели настроить в Бальбекане.
Бонвиания была богатым и сильным королевством, поскольку могла на свои богатства нанять бесконечное количество наёмников. Но в этом и состояло слабое звено защиты – бонвианцы не хотели воевать, а наёмники легко переходили с одной стороны на другую.
Увидев огромное войско, встречающее их на границе с Бонвианией, превышающее по количеству в три раза, воины Маркуса впали в уныние. И только страх перед своим предводителем и вера в Маркуса, не дали поддаться панике и покинуть поле боя.
Каждый приносил клятву верности Маркусу, в которую втайне от них Маркус вливал свою магию. После этого, он иссушенным валялся от нескольких часов до нескольких суток – смотря сколько воинов давали присягу, но оно того стоило. Ему не нужны были продажные наёмники, которые предадут его в первом же бою. Ему нужны были верные воины, которыми он может повелевать и которые будут слушаться его приказов.
Он не сообщал заранее о магическом характере клятвы, чтобы у воинов не было возможности её избежать. А потом, если они вдруг решали ослушаться его приказов или предать, их ждал неприятный сюрприз. Отдача зависела от степени злого умысла.
Если воин только противился приказу, то он просто не мог не подчиниться. А потом уже шло наказание – секли розгами или ставили на тяжёлые работы. Если же речь шла о предательстве, то тут были варианты.