Страница 10 из 15
На лице королевы отчётливо виднелся ответ, что ему надо сделать – кое-что завязать узлом. Но королева была слишком воспитана, чтобы давать такие советы, а потому дала другой:
– Жениться тебе надо, сын мой. И делать законных наследников одним за другим, если так неймётся. Не за горами война, какой-то выскочка Маркус стоит на пороге твоего дома – а ты не женат и без наследников!
Мать выпалила это зло и эмоционально. Потому что тема для обоих была опасная, как красные флажки для волка.
– Ма-ма-а-а, – простонал Норманн. – Опять ты за своё…
– Опять! И не отстану от тебя, пока не скажешь «да»!
Королева-мать даже вскочила и заходила, меряя комнату взволнованными шагами.
– А я тебе уже отвечал, – лениво высказался Норманн. – Делаем королём умного и ответственного Ульриха, меня – военным советником и главой армии. Ульрих выполняет все твои требования: женится, рожает, повелевает и слушается тебя. А я веду свободный, разгульный образ жизни, которым меня всё время попрекают, и провожу время в походах, как можно меньше попадаясь всем на глаза.
– Норманн! – возмущённо окрикнула мать, встав напротив. – Не смей даже думать об этом!
– Но почему, мам? – серьёзно спросил Норманн. – Я действительно считаю, что Ульрих больше достоин трона: он проявляет несвойственные возрасту благоразумие, рассудительность и любовь к наукам. Это прекрасные качества для короля. Разве не так?
– Не так! – возразила мать, поджав губы, и села обратно в кресло. – Этого недостаточно для короля огромных земель. Чтобы удержать Скальдию, король должен обладать такими качествами как смелость, отвага, благородство, ум и смекалка. Твоими качествами, Норманн!
Она в упор посмотрела на старшего сына.
– Короля Скальдии должны уважать подданные, любить народ и бояться враги! И такое возможно только с тобой. Тебе просто надо остепениться. Если бы тебе не пришлось так рано становиться королём…
Мать сделала скорбную паузу, как всегда, когда речь заходила о смерти мужа и отца Норманна, и продолжила:
– Всё бы произошло естественным путём в своё время. Понимаю, тебе было тяжело. Но тебе уже двадцать шесть лет, Норманн. И принцы, и короли женятся раньше… Ты и так тянул слишком долго. Ты должен поскорее жениться и оставить свои развлечения. Пора принимать и обязательства.
Норманн почувствовал, как его припёрли к стенке. Загнанным в силки зверем. В горле пересохло, стало совсем нечем дышать, и он сорвал с себя ненавистное жабо. Кто только ввёл его в моду?
– Я даже не настаиваю на кандидатуре невесты. Выбери кого хочешь, – жарко увещевала мать. –Хочешь, иноземную принцессу, чтобы породниться с сильными королевством, как мечтал твой отец. Устроим лучший политический брак за всю историю мира! Хочешь, выбери из дочерей придворных, это будет большая честь для любого подданного королевства! Тебе же нравится сестра графа Гринуэя? Как бы ты не пытался казаться легкомысленным повесой, но тебе нравятся девушки умные и острые на язык. Хочешь, я договорюсь о браке с ней?
– В неё влюблён Ульрих, – осадил мать Норманн.
– Зато она любит тебя! Ульрих переживёт.
– Мам, ты меня иногда поражаешь. Несмотря на то, что я часто подначиваю нашего зазнайку, я люблю брата и не собираюсь причинять ему боль. Девушек много, а брат у меня один. Неужели тебе плевать на его чувства?! – неприятно поразился Норманн.
– У монархов не может быть чувств, – высокомерно ответила уязвленная королева-мать. – Ульрих осознаёт свою ответственность перед страной.
– И к чему такие жертвы? – скривился Норманн.
– Я не настаиваю на кандидатуре графини. Выбери другую, – пошла на попятную мать. – Но ты же понимаешь, что будущая королева должна обладать умом. Что стало бы с королевством, если бы я не прикрывала тылы Генриха, пока он по несколько лет находился в походах?
– Да, матушка. А потом сохранила королевство для нас до моего совершеннолетия, – согласно кивнул Норманн. – Но в семье кто-то должен быть умным, а кто-то красивым. Ульрих точно не выберет глупышку, и представь нашу семью: ты, умнейшая женщина из всех мне известных, мудрейший муж Ульрих, умнейшая жена Ульриха, умная жена Норманна… и Норманн… Я хочу, чтобы кто-то был глупее меня. Должен же я блистать умом хоть на фоне одного человека в нашей умной семье?
– Ты всё переводишь в шутки, – вздохнула королева-мать. – Нацепил на себя эту маску шута. Иногда я совсем не понимаю тебя, Норманн…
В покои королевы-матери после предупреждающего стука зашёл её камердинер.
– Ваши Величества, – обратился он к ним со всей серьёзностью, – вас срочно хочет видеть советник герцог Свенссонн. У него важные новости.
– Где он? – встрепенулась королева.
– Здесь, за дверями.
– Пригласите его сюда! – королева недоумевающе повернулась к Норманну: – Что случилось?
– Эритопия пала! Маркус занял Эритану, эритопский король Берведеус присягнул на верность Маркусу! – испуганно вращая глазами, выплеснул на них вместе со своим страхом новости советник.
– Какие чудесн… ужасные новости! – обрадованно воскликнул Норманн на встревоженный взгляд матери. – Я должен уехать на разведку! Пойду собираться!
– Что?! Да ты никак ополоумел… ли Ваше Величество, – осеклась королева, скосив глаза в сторону советника. – Оставить сейчас королевство…
– На три недели! – бодро закончил за неё Норманн.
– На целых три недели?!
– Всего три недели. Оно в надёжных руках, – не дав больше сказать ни слова, поцеловал в поклоне руки матери Норманн и почти выбежал за дверь.
3.3 Фландия, Беата
На широком подоконнике, греясь в лучах заходящего светила, развалился Шершень. Кот вытянул лапы, откинул в сторону пушистый хвост и время от времени открывал глаза, наблюдая за хозяйкой.
Беата сидела за рабочим столом, заваленным книгами, трактатами и древними свитками которые, казалось, готовы рассыпаться в прах от одного прикосновения. Раскрыв на закладке толстый трактат, Беата читала, тихо шевеля губами.
– Мяу? – лениво спросил Шершень.
Что можно читать так долго и внимательно? Пора бы поужинать, накормить котика свежей котлеткой и плеснуть в миску жирненьких сливок. Если, конечно, кое-кто хочет ночью спать. А не слушать, как один голодный несчастный кот ходит по дворцу и поёт – разумеется во всё горло – о своей несчастной доле.
– Подожди, Шершень, – попросила Беата. – Для следующего этапа опыта нужен конский волос. Волос я найду, но не понимаю, какой надо. Текст мелкий и буквы немного стёрлись от времени.
Она расправила загнувшийся кончик листа. Каждый учебник был нужен и дорог, а трактат магистра алхимии Амалиуса вообще бесценен.
Принцесса собрала в стопку книги, унесла в шкаф кожаные свитки и поставила на стол тяжёлый канделябр. Зажгла свечи, достала из ящика большую лупу на потёртой костяной ручке. Лупой Беата гордилась и берегла – её подарил друг отца, купец и путешественник, специально привёз этакое чудо для Беатрисы из далёкой заморской страны. Купец рассказывал, что только там умеют делать потрясающие вещи из стекла, очень дорогие, потому что каждое – произведение искусства.
Беата подвинула канделябр поближе и наклонилась над страницей.
– Волос Джимарханского скакуна! – воскликнула она. – Слышишь, Шершень? Джимарханского скакуна!
Беата схватилась за голову, от чего из причёски выпал карандаш, обгорелая деревянная палочка, которой принцесса поджигала маленькие жерла сосудов с горящим маслом для опытов, два потрёпанных гусиных пера с заточенными для чернил наконечниками и шпилька.
– Их всего в мире меньше сотни, и каждый стоит как полкоролевства! – сокрушалась принцесса. – Где, ну где я возьму волос джимарханского скакуна? У нас на всю страну один такой, любимый конь Ричарда…
Беата вдруг замолчала и посмотрела на кота. Тот лениво выгнул спину, потянулся, спрыгнул с подоконника, вытянул вверх пышный хвост и встряхнул боками.
– Мяу! – сообщил Шершень.