Страница 107 из 176
— Успокойся, мама, — вздохнула Валентина. — Мы что-нибудь придумаем. — И поняла, что этого говорить ей не следовало.
— Так почему мы должны что-то придумывать? — громче заплакала мать. — Али мы не в государстве живем? Голосовали за Ельцина, пущай он нам защиту дает.
Вон сколько милиции разной, даже какая-то полиция налоговая есть. За что же они деньги получают?
— Успокойтесь, — подошла к ней Лена, — все будет хорошо, не волнуйтесь.
Вот, — она подала женщине таблетку, — выпейте. Вам нельзя волноваться. — Она с осуждением взглянула на растерянную Валентину. Мать машинально взяла таблетку, Лена осторожно приподняла ее голову и поднесла к губам стакан с водой. Запив таблетку, мать посмотрела на Валентину. По ее щекам по-прежнему катились слезы.
— Дочка, — всхлипнула она, — что же нам делать? Я-то уже свое отжила.
Но ты молода. И...
— Мама. — Валентина тоже заплакала. — Не говори так. Все будет хорошо.
Мы... — Не зная, что говорить, замолчала.
— Ты мне с детства врать не умела. — Мать погладила ее по волосам. — Доченька моя милая, отправь меня в больницу. Вызови «скорую». Сердце что-то жмет. — Вздохнув, положила руку на грудь. Лена, бросив на Валю успокаивающий взгляд, стала считать пульс. Нахмурившись, ушла в другую комнату. Почти сразу вернулась и, накапав в стакан с водой каких-то капель, мягко попросила старую женщину:
— Выпейте. Вам легче станет.
— Полтора дня я там отсидел, — раздраженно говорил рослый молодой мужчина. Пошевелив налитыми силой плечами, вздохнул. — Ты-то как?
— Я же просил тебя, Лешка, — тихо сказал Себостья-нов, — по возможности...
— Да успокойся ты. — Алексей заботливо поправил под головой Василия подушку. — Все там нормально. Я же говорю, почти полтора дня там отторчал.
Больничный у матери взял, — подмигнул он. — И ничего. Квартиру я помню, раза четыре поднимался. Все нормально.
— Лешка, — вздохнул Василий, — ты как-нибудь сам, без милиции, обойдись. В квартире Резковой, помнишь, я рассказывал тебе...
— Помню, — прервал его Алексей. — И успокойся, тебе волноваться вредно.
Я это дело проконтролирую. Если кто появится...
— Должны появиться, — кивнул Василий. — Ведь тогда, не окажись там парня с оружием, перебили бы женщин. Там и мать Резковой. А вот кто парень? — Василий вдруг потерял сознание.
— Доктор! — не отрывая взгляда от мгновенно побелевшего Василия, приглушенно позвал Алексей. — Плохо ему! К палате бежала медсестра.
— Отсюда уходить надо, — промычал лежавший с перевязанной грудью Георгий. — Они снова явятся. Хорошо, милиция не нашла квартиру, — слабо улыбнулся он, — а то бы меня за незаконное хранение оружия забрали. — Он взглянул на стоявшую рядом Лену. — Где пистолет?
— Под подушкой. Да не волнуйся ты, никто не придет. Не думают они, что мы у Резковой на квартире. Иначе бы давно пришли.
— Их милиция напугала. — Вздохнув, он потрогал бинт. — Здорово меня? — спросил он Лену.
— Не знаю, — сказала она. — Пуля в тебе. В правую сторону груди вошла, ребро сломала.
— Вот почему дышать больно, — слабо улыбнулся Георгий, — а я не пойму никак. Ведь на легких нервов нет, они не болят.
— Говори меньше. — Лена поцеловала его в губы. — Я люблю тебя, — прошептала она.
— Валька, — тихо позвала мать. Валентина подошла. — Я знаю, куды нам поехать. К моей сестре двоюродной. О ней никто не знает. А я у нее совсем недавно была. Только без их. — Она махнула рукой на дверь комнаты, в которой были Жора и Лена.
— Да ты что, мама, — упрекнула дочь. — Они мне жизнь спасли. А ты... — Вздохнув, покачала головой.
— Ну я же не знала, — смутилась мать. — Только вот на чем ехать?
— Куда вы собрались? — Услышав голоса, из комнаты вышла Лена.
— Мама предлагает поехать к нашей родственнице. Там и...
— Жоре к хирургу надо, — вздохнула Лена. — У него пуля в легком застряла. Он вроде улыбается, а как уснет — стонет. И кровь иногда на губах. А вот куда обратиться, — она беспомощно взглянула на Резкову, — не знаю. Ведь наверняка у...
— Надо позвонить Себостьянову, — сказала Валя. — Он поможет, хоть и милиционер, а мужик хороший.
— Он в больнице, — тихо сказала Лена. Удивленно посмотрев на нее, Валя положила уже поднятую трубку телефона. — По воронежскому каналу говорили.
Капитан Себостьянов, следователь прокуратуры. Дважды был в горячих точках. Его у дома ранили. Троих задержали. Одного милиционера убили. Так что... — Не договорив, опустила голову.
— Здоров, Фантомас, — протянул руку атлетически сложенный мордатый мужчина.
— Привет, Сорока. — Усмехнувшись, тот пожал ему руку.
— Сорокин, — необидчиво поправил его тот.
— Какая разница, — засмеялся Фантомас. — Садись. — Он кивнул официанту.
— Давай нам пива, моего любимого.
— Ты, Фантомас, — ухмыльнулся Сорокин, — все самое дорогое пьешь и ешь.
И телочки у тебя — загляденье. — Он бросил взгляд на двух сидевших за столиком девушек.
— Зачем изменять привычкам? — обняв девушек, пожал плечами Фантомас. — Живем мало, и надо брать все, что можно. А что нельзя, — он подмигнул Сорокину, — отнимать. Это непременное условие жизни. И я следовал и буду следовать ему.
Ты чего пришел? Давненько сюда не заглядывал. Наверное, опять бабки понадобились?
— Да нет, — покачал головой Сорокин. — Просто интерес имеется. Скажи, — понизив голос, наклонился он вперед, — что там за канитель с Резковой Валюхой?
— Брысь отсюда, — легонько шлепнув девушек, спровадил их Фантомас. — Ждите в тачке. — Как только они отошли, Фантомас с любопытством взглянул на Сорокина. — Ты, Коля, можешь неплохо хапнуть, — сказал он, — если скажешь, где найти эту Вальку. Получишь очень даже прилично.
— А что за дела? — спросил Сорокин.
— Ты знаешь, где она? — жестко спросил Фантомас. — Если да — имеешь бабки. Если знаешь и не скажешь, — он криво улыбнулся, — будешь маять белые тапочки и деревянный макинтош. Ну?
— Пугать меня не надо, — недовольно проговорил Сорокин. — Я не из...
— Коля. — Фантомас похлопал его по плечу. — Давай ближе к делу. Валька эта перешла дорогу очень деловым людям.