Песнь койота. Дилогия

— У тебя забыл спросить.

— Мог бы и поинтересоваться, — несколько не смущаясь продолжила шаманка, — ты ведь понятия не имеешь, чем я пожертвовала ради стаи, и сколько чужих тайн я храню. Чтобы понять, что род вожаков в опасности достаточно было одного взгляда на тебя, когда ты был ребенком. На этот раз провидение ошиблось, вложив силу в олуха, и кое-кому пришлось очень постараться, чтобы подобный вожак не угрохал «Серебряный след».

— Что за чушь ты несешь?

— Мы пытались сделать из тебя нормального волка, а ты как был, так и остался упрямым козлом. А ведь я еще тогда говорила Милораду, что надо было прихлопнуть тебя вместе с твоими приемными родителями. Авось родился бы новый вожак, но Милорад не хотел рисковать и брать грех на душу.

— Не смей даже упоминать о моих родителях. Постой-ка, что значит приемными!?

— Мои догадки подтвердились лучше некуда. Ты не захотел помочь стае даже в критический час, — продолжила Агнесс, — только с помощью уловок тебя удалось науськать на Анти.

— Ты не ответила на мой вопрос.

— Значит, Милорад тебе так ничего и не рассказал, а ты все еще виляешь перед ним хвостом?

Найраду вдруг стало тоскливо, шаманка не постеснялась покуситься на самое дорогое, что у него было — память о родителях. Перекидыш окинул взглядом волков, будто ища поддержки, но те смотрели на него пустыми глазами. Только один новообращенный выглядел более-менее осмысленно. Присмотревшись, Найрад понял, что это был Эмиль и отвел взгляд, чтобы не привлекать к нему внимание.

— Что он должен был рассказать? — спросил Найрад без особой надежды на ответ, хотя он не верил ни одному ее слову.

Найрад с грустью подумал о том, что, возможно, это его последняя беседа. Он добровольно загнал себя и Кайта в западню. Здесь перекидыши находились под властью чокнутой волчицы. Если она захочет, чтобы они не покинули этот ангар живыми, так оно и будет. А милосердием шаманка не отличалась. Теперь, когда власть была в ее руках, Найрад больше не был нужен ей, не говоря уже о Кайте, выполнившем свою функцию. Роль, отведенная Найраду в этом спектакле была куда сложнее, но теперь он отыграл свою партию, словно марионетка, которую все время дергали за веревочки, и его вполне можно было пустить в расход. Этот разговор был не более, чем игра в кошки-мышки, Агнесс наслаждалась тем, что она хозяйка положения.

— А ты спроси у него самого, — ответила волчица.

Нехорошо сверкнув глазами, она махнула рукой. Крупный бурый волк прыгнул на Кайта, повалив парня на пол.

Найрад хотел броситься на помощь, когда заметил на себе пристальный взгляд Эмиля. Новообращенный пришел в себя и вспомнил, кто он такой, и почему он здесь оказался. Вспышка болезненных воспоминаний заставила волка зарычать и нахмуриться.

Агнесс повернула голову в его сторону.

Эмиль открыл свои воспоминания стае.

Густой воздух трещал от напряжения. У новообращенных разве что искры не летели из глаз. От злости волки скрежетали зубами, рычали и топтались на месте, словно кто-то пустил по их шкурам разряды электрического тока.

— Ах ты, гаденыш! — воскликнула Агнесс, но было уже поздно.

Найрад медленно отступил к стене.

Кровожадные звери повернули оскаленные морды к своей создательнице.

Волчица махала руками, пытаясь создать вокруг себя защитный барьер.

Стая окружила ее.

Волки подступили вплотную, не давая женщине пространства для маневра. Магия слетала с пальцев и гасла, будто искры, упавшие на влажную почву.

Найрад прокрался к выходу, моля богов, чтобы оборотни не отвлеклись на него.

Перекидыш не хотел оборачиваться на рык, визг, лязг зубов, шум возни и крики Агнесс.

Поравнявшись с дверью, он бросил короткий взгляд через плечо.

Агнесс исчезла под грудой серых мохнатых тел. Оборотни ныряли в центр круга, пытаясь добраться зубами до своей создательницы, которую они ненавидели больше всего на свете.

Глава 59

Перекидыш окинул взглядом пустынную равнину. Серая и безрадостная долина тянулась до самого горизонта. Посреди нее черным пятном выделялась община, обнесенная глухим высоким забором. Когда-то все это принадлежало Найраду, всего несколько месяцев назад он жалел о вырубленных рощах. После того, как исчезли деревья, даже птицы покинули эту неприветливую местность. Только оборотни остались, но надолго ли?

Теперь он вернулся сюда как проситель с протянутой рукой. Хотел вернуть то немногое, что до сих пор осталось ему дорого. Взбалмошную девчонку, сумевшую пробраться в холодное сердце и зажечь огонек надежды.

Даже в этом приходилось полагаться на милость Лиса. Сдержит ли старик обещание, несмотря на то, что Найрад не выполнил свою часть сделки? Он отыскал Агнесс, но доставить ее целой и невредимой не вышло. Так или иначе, старая ведьма получила по заслугам.

Перекидыш подошел к воротам общины и хотел было постучать, но заколдованное ограждение пропустило его как в прежние времена. Либо Лис не удосужился перекодировать охранную систему, либо не видел в нем конкурента, что было довольно обидно.

Колдовской барьер, ограждающий общину от остального мира, просканировал сияние Найрада, обдал холодком, будто замерзшая сторожевая собака, лизнула лицо припозднившегося хозяина. Найрад не стал отгораживаться от охлаждающего касания. Магическая прохлада принесла облегчение как лёгкий ветерок в жаркий полдень. Оно и к лучшему, а то ведь Найрад мог бы и развернуться, рвануть по безлюдной серой дороге, затеряться среди руин, спрятаться под покровом ночи и усмехнуться оттого, в какую глупость он в очередной раз задумал ввязаться.

Внутренний волк привычно ощерился, прокачивая ситуацию. Он тоже был не прочь повернуть назад, но покорно шагал вперед, позволяя ветру заметать обратный путь. Потому что все потеряло смысл. И неважно чем закончится эта война, победой или поражением. Исчезнут ли с лица земли Анти, оборотни или люди. Все это больше не имело значения для Найрада. Поэтому он и вернулся туда, куда в здравом уме возвращаться не стоило.

Зачем он был таким эгоистом? Нужно было спрятать Кейсу далеко, куда бы не добрались загребущие лапы Лиса. Прав был Ленни, когда говорил, что одно знакомство с оборотнем такого масштаба сулит только беду. Кейса угодила в сети старого интригана, словно наивная глупая пташка.

Найрад принюхался. Лис и не думал скрываться, да и кого ему опасаться на своей территории? Раньше Найрад почти жалел старика, но сейчас уже нет. Глупо испытывать жалость к сопернику.

Конечно, Лис почуял его издалека. Догадывался, что Найрад шел в качестве просителя. Подпустил и, наверное, готовил насмешки.

— Соскучился? — Лис не взглянул на Найрада, стоял у окна и даже не шелохнулся строгий и неприступный.

— А ты, небось, заждался? — в тон ему ответил Найрад, плюхнувшись в гостевое кресло.

— Заждался, да не тебя. Где она? — спросил Лис.

Найрад подумал, что глупо было сюда приходить после того, что случилось.

— Так и знал, что не справишься, — Лис бросил на гостя негодующий взгляд.

— Погибла, — сказал Найрад и потупил взор.

— Не за что не поверю, что ты ее прикончил, — хмыкнул Лис, скрестив руки на груди.

— Ее загрызли новообращенные, — ответил Найрад.

— Не без твоего участия? — приподняв бровь поинтересовался Лис.

Найрад запоздало почувствовал, что старик бесцеремонно копался у него в голове. Онпоспешно закрылся, но тот уже узнал, что хотел.

— Ты не видел тела, — констатировал Милорад, — значит она жива.

— Конечно, жива! — Агнесс вышла из портала, отряхивая одежду и гневно сверкая глазами, — кто решил похоронить меня раньше времени?

Выглядела шаманка не лучшим образом. Волосы были всклокочены, местами на голове виднелись проплешины, одежда на ней болталась лохмотьями, а тело было покрыто затягивающимися на глазах следами от укусов. Женщина посмотрела на них, словно на обреченных. Безумный взгляд не предвещал ничего хорошего.