Страница 9 из 48
И этот шоколадный испуганный взгляд, когда зажал ее у полок…
Не в моих правилах лапать незнакомых девушек, но она тогда сполна это заслужила. Как и все то, что я собираюсь с ней сделать.
Делаю глубокий вдох.
И если ты, Райская засранка, сейчас не появишься, обещаю, пожалеешь.
Как дурак искал ее в социальных сетях, понимая обреченность и бесполезность занятия. Ведь не знал ни имени, ни фамилии, ничего. Тупо открывал профили девушек и листал, нутром ощущая, что мы обязаны встретиться вновь. День ото дня попытки проваливались, но я, словно помешанный, листал контакты и со злостью старался найти нагло убежавшую от меня воришку.
Возвращался в тот магазин. Не один раз. Но мне ни разу не везло.
А потом в августе сообщили об этой теме с наставничеством. Единственное желание, которое вызывало успешно практикующееся ноу-хау Киринова — блевать. И я отказался. Вежливо. В своей годами выработанной манере пай-мальчика, так удачно действующей на преподавателей. Киринову никогда нельзя отказывать без веской причины, но я ее нашел.
Меня все до единого обожали в школе и три года в стенах вуза я тоже умело завоевываю приз всех имеющихся симпатий профессоров.
«Хренов Лис. — обычно ухмыляется Ник. — Я понимаю, оргазм еще можно симулировать, но как ты симулируешь эту свою мимимишность. Incredible bitch.»
Но помощница Киринова все равно прислала мне на почту письмо с тремя вложенными файлами и короткой запиской о неразглашении информации. Без сомнения, старик сам ее попросил направить мне эти досье на новичков.
Что-то дернуло открыть первый документ до отправки в корзину.
И именно первой шла анкета девушки с маленькой фотографией в правом углу. Серьезная пандочка смотрела на меня через монитор, а я так и остался с поднесенной ко рту чашкой, не веря в такой подарок судьбы.
Тем же вечером мы тусили с парнями в клубе и Кот сказал, что давно не видел меня таким довольным. Ник удивленно поднял брови, услышав об изменении моего решения в части наставничества, недоверчиво посмотрел, но говорить ничего не стал.
Теперь я мог сполна преподать ей урок. Показать, как именно следует и как не следует обращаться с Дмитрием Ветровым.
И она тоже, несомненно, помнила меня, иначе зачем пряталась под столом.
Еле сдерживался, чтобы не подойти, не схватить и не помочь ей с возвращением в исходное положение.
Ты теперь от меня так просто не спрячешься, Райская Милана.
Даже не надейся.
Уступить выбор Оксане? Ага, как же. Ищите другого идиота. Ольшанская только с виду миленькая блондиночка, когда надо — прогрызет глотку неугодным и не то что не подавится, глазом не моргнет, а еще хорошего дня пожелает, бесстрастно наблюдая за кровотечениями врагов. Она одно время усиленно — вижу цель не вижу препятствий — подбивала к Нику клинья, но тот не поддался на ее провокации. Даже когда они оба были вдрызг пьяными на вечеринке Кота. Только после того случая она от него отстала.
В голове снова мелькает образ в футболке с пандой и я, как дурак улыбаюсь.
Дверь скрипит, открываясь. Сбрасываю с себя веселость и строго озвучиваю свой вопрос, оборачиваясь на ту, что заставила меня ждать.
Узнав о встрече со мной девушки бегут со всех ног и искрометно улыбаются.
Эта же входит медленной походной гордой королевы, высоко подняв свой маленький курносый носик, и недовольно морщится, словно в аудитории не слабо так воняет. Судя по ее виду — первосортным говном.
А у меня от одного ее вида по телу заряд ударяет.
Раздражает не слабо.
Бьет по рецепторам.
В столовой я первым делом заметил именно ее — не понимаю как, но она для меня будто сияет, как самая яркая звезда — но показывать ребятам не захотел.
Хрен знает, что на меня нашло.
Не решил, как буду вести себя с мелкой при друзьях.
А если они ее тронуть захотят? Коту вообще плевать, на кого карабкаться, лишь бы было мягко. Эта мысль вызывает неконтролируемый гнев и пальцы сами сжимаются в кулаки.
Не собирался быть с ней грубым, но вызывающий блеск ее глаз и ее острый язычок вынудили меня к действиям.
Сам не понял, как усадил ее на стол, зафиксировал и вклинился между ног.
Вел себя, как полный придурок с замашками озабоченного мудака.
Но точно не планировал идти дальше.
Хотелось немного разжечь ее злость, которая так сильно заводит, назойливо отзываясь в паху.
В нос ударил сладкий райский запах.
И я чувствовал, как сбилось ее дыхание, видел, как первогодка поплыла, смотря мне в глаза.
А потом раз и она вылила на меня ушат первосортных помоев.
«Ты будешь последним, к кому я обращусь» — мы оба понимали, о чем именно она говорит.
Посмотрим.
Неприятно ей, понимаешь ли, когда я сзади стою.
Подожди, я еще около тебя обнаженной сзади встану.
Сама попросишь.
Задания я выбрал не простые. У нее, судя по пройденным олимпиадам, мозг неплохо шарит, но сейчас моей далеко не благородной целью был ее полный провал. Нужен повод называть ее свалившейся на мою голову бездарью, сокрушенно вздыхать. Ведь придется отрываться от своих собственных важных дел и устраивать с ней внеурочные занятия. Не могу же я бессердечно стоять в стороне, когда доверенная мне первогодка так плохо справляется с легкими задачками…
Тридцать минут слишком мало для этих пяти заданий. Собирался дать ей как минимум час. Но она вынудила скосить мою доброту.
Удовлетворенно подхожу к ней, собираясь сказать, что время не резиновое и молить меня дать еще минут десять нет смысла. Она сама виновата в своем опоздании. Но пандочка сразу протягивает мне листок, стоит оказаться рядом, и, хмурясь, произносит:
— Там в последнем задании у меня возникли сомнения. Поэтому я предположила два решения.
Усмехаюсь. Как же, два. Самомнение у тебя, мелочь, завидное.
Ее сотовый, лежащий на столе, начинает вопить мелодией из «Чип и Дейла». Успеваю заметить на экране надпись: «Папулечка», а рядом аж три сердечка. Если бы я одаривал эмоджи контакт своего биологического родителя, они бы имели совершенно иной окрас. Да, три коричневых куска зловонного говна именно то, что подошло бы лучше всего.
Первогодка выхватывает сотовый и, пунцовая, нервно отвечает на звонок. Затем спешно берет сумку и кидает мне:
— Мне надо срочно домой. Пока. — выбегает прежде, чем я успеваю среагировать.
Лист с ее ответами я складываю и кладу в карман.
Посмотрю дома, вряд ли она меня удивит.
Глава 10
Семейный ужин проходит под звонкое треньканье сестры, рассказывающей о том, как незадачливая девочка Лида попыталась увести из-под носа Янки Андрея. Папу, судя по лицу, красочные откровения его младшей дочери о безжалостной ликвидации вставших на ее пути обнаглевших конкуренток несколько смущают, а точнее — пугают. Он откашливается и как можно деликатнее пытается объяснить нашей местной вышибале, что таскать одноклассниц за волосы — не достойное занятие для маленьких принцесс. А еще доказать, что бедный Андрей имеет право на собственный выбор.
Андрей, держись там. Мы с папой за тебя переживаем.
Мелкая вздыхает, с нескрываемым разочарованием в своем родителе берет в руку стакан с компотом и делает пару глотков.
Я наслаждаюсь едой и с долей ехидства тайно за ними наблюдаю, но сестра, кажется, решила переменить тему, не найдя восхищающихся отзывов, и теперь с улыбкой снизошедшей царевны обращается ко мне:
— Милка, а как дела в твоем университете?
— Отлично. — коротко отвечаю, накладывая себе еще гречки.
— Ты как-то суховато звучишь, — подозрительно щурится мелочь, — Прямо как эта курица. — она у нас крайне придирчива к еде и никогда не будет молчать, если кто-то что-то пересолил или не доварил. Виноваты? Тогда будьте добры сесть и выслушать все о своих косяках, без цензуры.
Мы с папой — каемся, грешны — пару раз давали ей возможность приготовить легкие блюда, надеясь отыграться и также высказаться — исключительно в целях воспитания — о ее способностях. Но не тут-то было. У сестры получалось все идеально. Причем настолько, что теперь яичницу мы безоговорочно доверяем только Янке.