Плохие Манеры

Теперь отчётливо вижу — так я мог бы уверенно ответить, если бы Ник был сейчас рядом.

— Ты можешь сильно пожалеть, Димочка. — девушка спокойно делает глоток кофе и хмурит свой маленький носик. — Не боишься потерять все дорогие игрушечки и шуршащие бумажки, которыми так привык разбрасываться? — ее взгляд, как бы намекая, останавливается на оставленных мной на столе деньгах. — Папочка может закрыть золотые краники.

— Можешь ему в этом помочь, если желаешь, отговаривать не стану. — разворачиваюсь, чтобы уйти, как мне летит в спину:

— А о Вере с Лизочкой ты подумал? — последняя надежда, что она не такая сука, рассыпаетесь, чувствую ее хруст под обувью. Я реально дурик, как часто любит повторять Ник. К счастью, награждает меня данным званием он исключительно наедине.

Поворачиваюсь, чтобы ответить единственное, что давно хотел ей сказать:

— Моя мать для тебя не Вера, а Вера Игоревна. И если ты ещё раз ей позвонишь, я найду интересные темы для диалогов с отцом.

— Ты мне угрожаешь? Ты мой лучший друг, и так со мной разговариваешь?

— Мы с тобой давно не друзья. И, наверное, никогда ими не были. А теперь, пока, Валя.

— Дима! — разъярённо кричит она мне вслед, но я уже открываю двери кафе и жадно вдыхаю холодный воздух улицы.

Глава 43

Стоит мне сесть в машину и завести двигатель, как начинает звонить телефон. Экран мобильного, оказавшегося в моей руке, сообщает: Мама.

Провожу по зелёной кнопке большим пальцем и прикладываю трубку к уху, одновременно начиная выезжать с парковки.

— Привет, мам.

— Привет, сыночек. Вы уже встретились? — в ее голосе я ощущаю сильную

встревоженность. — Я не вовремя?

— Мам, ты всегда вовремя. И мы с Ивлиной уже закончили. Поверь, тебе совершенно не о чем переживать.

Два дня назад мама зашла ко мне вечером в комнату. Я сидел без света, наушники в ушах, полный раздрай в голове, темная клякса, кинутая в меня однажды отцом, сильнее расползалась внутри, давила и мешала дышать. И я пытался, как и обычно, отогнать ее от себя, глушил песнями Linking Park, выливал на неё отбеливатель, но она, усмехаясь, впивалась сильнее и проползала в кишки.

Мама опустилась в кресло напротив меня и молча протянула руку. Я снял один из наушников, протер его краем футболки и вложил в её ладонь.

Вместе мы прослушали ещё три композиции.

Мама задумчиво смотрела в окно, а я наблюдал за ней и думал, что она в свои сорок пять лет даст фору многим молоденьким девушкам.

В очередной раз осознал, какое все же дно мой отец, раз бросил ее: любящую, красивую, добрую, понимающую и успешную в карьере женщину. Променял на ту, которая готова с улыбкой отсосать его сыну в туалете.

В эту минуту вдруг подумал, что не знаю, кого в этой ситуации действительно следует жалеть. Отца, уверен, без-пяти-минут-рогоносца, если не уже… или маму… Углубиться в размышления не удалось, мама сняла наушник из уха и тихим голосом расколола окружившую нас тишину.

— Твой папа звонил мне сегодня. Мы немного поговорили. — взгляд на меня. — Мне известно о просьбе его новой жены. — свет бледной луны осветил ее грустную улыбку.

— Мам, я…

— Мне казалось, что я поступаю правильно, когда прошу тебя общаться с отцом. Ведь то, что мы с ним разошлись, вовсе не означает, что и вы с Лизой должны перестать с ним видеться или поддерживать контакт.

Он, отдать ему должное, продолжает исправно ежемесячно переводить нам существенные денежные суммы и оплачивает любую прихоть твоей младшей сестры. — она потёрла наушник в своих пальцах и вложила его обратно в мою руку. — Прости меня, сынок. Я не хотела быть эгоистичной, но, выходит, именно такой я и была, каждый раз упрашивая тебя выполнять просьбы Виктора.

Ещё мне стыдно признать, но мне, должно быть, нравилось оставаться немного слепой и не верить, что ты что-то чувствовал к Вале.

Когда вы учились с ней в школе, я пыталась спросить тебя о ней, о твоих чувствах, но ты всегда усиленно начинал отпираться. Сразу весь закрывался от меня. Уверял, что вы просто друзья и тут же менял тему, и я подумала, может мне и правда только кажется. — она откинулась на спинку кресла и потёрла пальцами висок.

— Прости меня, Дим. Пожалуйста. Твоя мама обычная женщина и к тому же дура. Но, понимаешь, я тоже любила ее. Как свою родную девочку.

Мы с ее мамой дружили с третьего класса, ты и сам знаешь, я тебе рассказывала. И к Вале я относилась, как к дочери.

Несмотря на твои уверения, верила и надеялась, что однажды вы сойдётесь, и она осчастливит моего сына, но… она увлеклась твоим отцом.

Когда я начала замечать ее взгляды в его сторону, то убедила себя, что мне это только кажется, что я совсем уже сбрендила. — снова пришла тишина.

Я смотрел на маму, на ее глаза, устремлённые куда-то в окно. Она была настоящей. Ее улыбка, когда она раньше болтала с папой за ужином, всегда лучилась искренней радостью. Но тогда почему он променял ее на ту, которая любит только себя.

— Не соглашайся. — неожиданно произнесла она в тот вечер. — Я по одному тому, как ты сидишь, вижу насколько тебя тяготит эта просьба. И, пожалуйста, впредь общайся со своим отцом, если только сам этого захочешь, а не потому что тебя твоя слепая и дурная мать попросила.

— Он урежет деньги. — не посчитав нужным придумывать небылиц, произнёс я.

После моих слов ма за секунду изменилась. Вся ее мягкость вмиг пропала, лицо и тело словно окаменели, застыли, обратившись на меня.

— Я ещё большая дура, чем полагала, раз мои слова о том, что твой отец посылает нам деньги, ты воспринял, как нашу обязанность выполнять все его нелепые прихоти.

— Мам, я не…

— Твоя мама тоже работает и неплохо зарабатывает. Возможно, мы не будем купаться в роскоши, но с голоду точно не помрем. Между прочим, меня сегодня повысили. А ещё не забывай о квартире моего отца и о том, что у твоей недалекой мамы имеются сбережения.

— Вряд ли недалекую женщину назначили бы директором. — улыбнулся я. — Но какое повышение тебе дали? Другое направление, ты больше не HR?

— Нет, все ещё HR, но теперь под моим руководством не только Москва, но и Питер. — самодовольно ухмыльнулась она.

— А почему за ужином нам не сказала? Почему не праздновали? — спросил и сразу сам все понял без лишних разъяснений. — Чтобы Лиза не начала увеличивать свой и без того увесистый соц пакет?

Она виновато пожала плечами, и мы оба начали смеяться.

Затем мама встала со своего места, подошла ко мне, обняла, и, поцеловав в макушку, с теплом сказала:

— Мне очень повезло, что у меня такой умный сыночек. Ты самый красивый мальчик на свете, хотя нет, ты у меня уже мужчина. Ложись спать и знай, что я всегда на твоей стороне. И ради тебя и Лизы твоя мама способна на очень многое. Люблю тебя, милый.

— И я тебя, мам.

— А почему тогда не знакомишь меня и сестру с девочкой, с которой ты встречаешься? — этот вопрос застал меня врасплох, поразил сильнее предыдущей темы, и я удивленно посмотрел на неё. — Честно признаюсь, это твоя сестра как-то вычислила, не я. И мы теперь обе ждем и ждем.

— Познакомлю, — улыбнулся в ответ, — Только чуть позже. Она тебе понравится.

— Должна предупредить, наша Лиза уже немного ревнует. Сказала, что, наверняка, ты нашел себе ужасно толстую девушку с кругами под глазами, раз называешь ее пандой.

— Мне кажется, она установила на мой телефон подсушивающее устройство.

— Зная свою дочь, я ничему не удивлюсь. — сдерживая смех, пожала плечами ма.

*

— Мам, я не согласился. И соглашаться не собираюсь. — слышу, как она облегченно выдыхает на другом конце провода, и мне становится непередаваемо радостно, что она на моей стороне. Словно с плеч упал огромный камень, который больше не надо нести, опустив в отчаянии свою голову.

— Отлично! Ты домой едешь? Подогреть тебе ужин?

— Нет, я заеду к девушке. Не знаю пока во сколько вернусь. Не ждите меня.