The Kills

— Что-то на богатом, — подурачилась я и помахала возле уха ладонью. — Не понимаю.

Люцифер печально усмехнулся, возвращаясь к своему завтраку. Он от души добавил сыр на одну из половинок и потянулся ко второй пиале.

— Буду иметь в виду, — отметил скорее сам для себя. — Тебе бы подошло что-то легкое, цветочное. Такие, — он сделал паузу, призадумавшись, — девочковые ароматы.

Я внимательно слушала его рассуждения, тщательно пережевывая еду, взяла чашку и сделала небольшой глоток кофе, слегка обжегшего язык.

— Кто ты без своего костюма? Детектив, бизнесмен, парфюмер, любовник-террорист, — я положила в рот вторую половинку скона.

Люцифер рассмеялся, впервые за время нашего знакомства с набитым ртом, и, прожевав, произнес:

— С последним поосторожнее, — он пригрозил мне столовым прибором. — Сочту это вызовом.

Я потянулась за новой порцией, одарив его многообещающим взглядом.

— Затрахаешь меня до смерти? — подразнила я.

— Ой, допрыгаешься, Уилсон, — он покачал головой и игриво приподнял бровь, хитро оскалившись.

— Разве что на тебе, — с хохотом отбила шутливую угрозу, покачнувшись назад.

Люцифер озорно прищурился, облизываясь на мою шутку.

— Жду не дождусь воплощения твоих слов в жизнь.

— Сейчас допью и начнем, — не сдавала я позиций.

— Кстати, кофе здесь посредственный, — он заглянул в чашку. — Надо заехать в нормальную кофейню.

— Зато все остальное зашибись.

— Зашибись, — повторил он мое словечко.

— Обожаю маскарпоне, — начала я петь дифирамбы еде. — Да и клубничный джем тут в тему, — рассмотрела пиалки поближе. — Текстура у булочек божественная, хрустящая корочка, начинка мягкая. Все это такое вкусное, можно душу продать.

— Кому?

Люцифер вытер руки, отставляя пустую посуду в сторону.

— О! Люциферу, например, — в порыве эмоций я чуть не запульнула свой завтрак на пол.

— Беру, заверните, — он пощекотал меня за бока, заставляя извиваться и хохотать.

Я обняла его одной рукой за шею и звонко чмокнула в лоб.

— Шустрый какой.

— Делаешь мне предложение, от которого невозможно отказаться.

Он произнес эти слова с толикой грусти, напомнив о вчерашнем разговоре, когда стало ясно, что наши планы на жизнь несколько расходятся. Настроение начало стремительно портиться, желания поднимать темы вчерашней беседы не было. Какой смысл обсуждать то, что не изменилось за ночь никоим образом?

— Вообще их нужно есть с чаем, — нарушила я тягостное молчание.

— Правила существуют, чтобы их нарушать.

Люцифер выглядел немного расстроенным, но старался не подать виду, поддерживая беседу как ни в чем не бывало. Я же, в свою очередь, всячески пыталась увильнуть от вероятности того, что он поднимет вчерашний вопрос.

— Надо будет приготовить тирамису, — вернула беседу к еде.

— Жду не дождусь, — оживился Люцифер. — Десертов в твоем исполнении я еще не пробовал.

— Придумала! — почти прокричала, озаренная мыслью. — Ты будешь готовить основные блюда, а я сладкое.

Идея так взбудоражила меня, что я сжала скон в руке, раздавив начинку.

Несколько тягучих, сладких капель клубничного джема упали мне на грудь, скатились ниже к животу, заблестев под льющимся из окна солнечным светом.

— Ох, черт, — выругалась я, быстро пережевывая еду, смачно облизала с пальцев сыр и потянулась за салфеткой. — Аккуратность — не мое.

Люцифер остановил мою руку на полпути, беря ладонь в свою и переплетая наши пальцы, проделал то же самое со второй. Жест показался очень милым, пока я не поняла: он призван ограничить свободу моих рук.

Он приблизился к моей груди, вытащил кончик языка и слизал красную каплю, оставив влажный след. Прихватил зубами кожу на этом месте, чуть царапнув. Тишину разрезал мой томный вздох, я выгнулась вперед от дрожи, пробежавшей по спине. Люцифер спустился языком ниже, добираясь до ареолы, обвел ее по кругу и втянул губами сосок, выпуская его с причмокиванием. Я тихо застонала и качнула бедрами, оказываясь прямиком на его паху. Стараясь раззадорить как можно больше, вильнула задом, потеревшись о член под одеждой, как делала всегда.

Он расцепил наши пальцы, положил руки на мою спину, с приятным усилием сминая кожу, потянул вверх, и я, не задавая вопросов, последовала за ним, поднимаясь до упора на колени. Люцифер склонил голову и собрал языком клубничные капли с живота. Я запустила пальцы в его густые, чуть влажные волосы, несильно сжимая их. Он откинул голову, сталкивая наши взгляды, не прерывая зрительного контакта, опалил дыханием кожу и поцелуями начал опускаться ниже, поглаживая мои бедра и ягодицы, постепенно ложась на кровать так, чтобы я оказалась сверху.

Он слегка надавил мне на поясницу. Я согнула колени, покачнувшись, уперлась одной рукой в спинку кровати, вторую оставляя в его волосах. Язык прошелся по всей длине, раздвигая половые губы, с нажимом обрисовывая петлю вокруг клитора. Остановился, начиная напористые ласки, жесткими, упругими касаниями поднимая горячую волну по телу.

Я закрыла глаза, обозначая свое удовольствие просящим стоном, отдаваясь наслаждению и сжимая копну черных волос. Люцифер проник в меня сначала одним пальцем, подразнил медленным темпом и желанием ощутить наполненность, добавил второй, одновременно начиная посасывать клитор и ускоряясь. Ногти царапнули деревянную поверхность изголовья, пульсация между ног усиливалась, концентрируясь тянущим ощущением внизу живота. Люцифер нежно потянул губами клитор и, не отпуская, буквально пару раз ритмично с силой задел его языком, резко обрушивая на меня оргазм.

— Боже, — прервалась я, вздрагивая с протяжным стоном. Пальцы сами собой сжали густые волосы, вынуждая его остановиться.

Люцифер осыпал легкими поцелуями внутреннюю поверхность бедра каждой из ног, пока я приходила в себя, по-прежнему стоя на коленях. Затем переместился назад, попутно прихватывая с тумбочки презерватив. Я хотела развернуться, но он не дал мне этого сделать. Обхватил талию рукой и придвинул ближе к себе. Пытаясь удержать равновесие, я положила ладони на постель, очутившись на четвереньках. Он уперся второй рукой в кровать и ловко устроил подушку подо мной.

— Мне нравится, что ты молишься на меня во время секса, — с хрипотцой шепнул Люцифер мне на ухо.

— Я…

Меня прервал властный жест, выбивший слова и превративший их в короткий вскрик. Люцифер внезапно потянул мои бедра на себя, я рефлекторно выпрямила ноги, обжигая колени о простынь и оставляя упор только на руки. Волосы сползли с плеч, освежающие влажные пряди упали на грудь, открыв спину.

Он перенес вес на одну руку, проминая матрас, прижался к моей спине и навис сверху. Его напряженный член дотронулся до моих ягодиц, вызывая сдавленный стон желания.

— Ты только стонешь, — отрезал он, несильно сжимая мои щеки. — Поняла? — спросил он напоследок.

Я быстро закивала и в следующий момент очутилась грудью на кровати. Подушка отказалась под животом, приподнимая мою задницу для удобства. Люцифер привычным движением провел членом по половым губам и плавно, наслаждаясь теснотой, вошел. Мой восторженный стон заглушила постель, в которую я уткнулась лицом. Крепкие руки стиснули талию. Первый толчок бедрами, и я сжала в кулаках простынь, еле слышно всхлипывая.

Из-за позы проникновение получалось максимально глубоким, до приятных, постепенно отступающих спазмов, превращающихся в нарастающее напряжение, готовое вот-вот обрушиться на меня сильным оргазмом. Люцифер сделал упор руками в кровать по бокам от меня, ускоряясь и делая движения резче. Я прогнула спину, поднимая зад и чувствуя, как легко скользит его член в обильно выступившей смазке.

Он двигался грубо и быстро, смешивая мои приглушенные стоны со своим частым дыханием. Соски терлись о постельное белье, подстегивая возбуждение, а волосы путались, прилипая к лицу и телу. Я закрыла глаза, полностью растворяясь в моменте и его властных движениях.

Оргазм вырвал из горла громкий вскрик, сковал все мышцы сладким спазмом и затуманил разум. Перед глазами замельтешили черные мушки, руки непроизвольно натянули простынь почти до треска. Прерывистый стон Люцифера отозвался мурашками на спине. Он вошел до упора, замерев и давая почувствовать его наслаждение, поцеловал меня между лопаток и устало рухнул рядом. Я перевернулась на спину, откинула назад спутанные волосы, довольно потянувшись.