The Kills

— И все же. Что будешь делать, если он вернется нескоро?

— Я весьма терпелив, уж поверь мне. А теперь, — Люций указал глазами на мою тарелку, — еда.

Оставшуюся половину обеда мы обсуждали жизнь в большом городе и ее отличие от сельской. Спорили о футбольных клубах и том, где же лучше, в Чикаго или Нью-Йорке, ни на минуту не возвращаясь к обсуждению убийцы.

Когда с едой было покончено, я сложила тарелки в раковину и полезла в шкаф за кофе. Открыла банку и, сунув нос едва ли не до дна, поняла, что там пусто.

— Кофе… купить я забыла.

— Ничего страшного. Спустимся в бар. Но сначала надо помыть посуду.

— Ой, да пусть лежит! — я махнула рукой.

— Не согласен. Самоорганизация — это очень важно.

Мужчина поправил закатанные рукава, открыл кран и начал мыть тарелки.

— Ты ставишь меня в неловкое положение, — посетовала я, беря сухое полотенце, чтобы вытирать посуду.

— Значит нужный процесс запущен, — он поучительно поднял палец в пене вверх.

Еще полчаса было потрачено на уборку, прежде чем мы наконец-то спустились в бар. Сегодня за стойкой была моя сменщица Валери Эванс — высокая блондинка двадцати четырех лет с серыми глазами и вечно подернутым томной поволокой взглядом. Она налила нам кофе, но отходить не спешила, поставила кофейник на место, снова вернувшись к стойке.

— Детектив, — девушка положила руки на столешницу, плавно наклоняясь, и едва не растеклась грудью в шикарном декольте по ее поверхности. — Как вам наш город?

Я чуть не подавилась горячим кофе, застрявшем поперек горла от такого откровенного флирта.

Люций опустил глаза в маячащие перед его лицом части тела, затем поднял их обратно к томному лицу Валери. На лице мужчины не дрогнул ни один мускул.

«Кремень, а не мужик».

Я спрятала смешок за чашкой.

— Хороший город, приятный.

— А жители? — не унималась Валери, подпирая щеку рукой и заглядывая в глаза детективу.

— И жители интересные.

Валери закусила губу, стреляя глазами.

— М-м-м, точно, — она закивала, едва не ложась на стойку полностью. — Стоит познакомиться с ними как можно ближе.

Люций потер подбородок, задумавшись.

— Я подумаю над этим.

— Подумайте, детектив. Еще я могу стать вашим личным гидом.

Она провела пальцами по вырезу платья, но мужчина остался непреклонен, смотря ей точно в глаза.

— Обязательно.

— О, скажите, детектив. У вас есть наручники? — томно протянула Валери.

— Да, — невозмутимо ответил Люций.

— А пистолет?

— Тоже.

— Большой пистолет? — с очевидным намеком уточнила она.

Валери положила палец в рот, слегка прикусывая.

— Большой, большой, — тон детектива стал снисходительным, словно он разговаривал с кем-то не очень далеким.

Впрочем, так оно и было.

Я сделала громкий всхлюп напитком, пытаясь не заржать в голос, обжигая себе небо и язык, чем привлекла внимание. Валери дернулась, ударяясь локтем о стол. Люций спокойно повернул голову в мою сторону, будто ситуация была самая рядовая.

— Совсем забыла! — поставив чашку на стол, я вскочила с барного стула. — Мне нужно провести собрание клуба.

— Клуба? — коллега захлопала глазами, детектив молчал.

— Клуб свидетелей кринжа. А я его председатель. Собрание вот-вот начнется. Прошу меня простить.

Валери изменилась в лице, выражая полное недоумение от моих слов. Переведя взгляд на мужчину, я заметила, как он прячет широкую улыбку за чашкой. Обогнув стойку, я пошла к лестнице, соединяющей бар и жилой этаж, оставляя мою сменщицу в полном недоумении.

Оставшуюся половину дня я предпочла потратить на просмотр сериала, зашаурмившись в одеяле на диване. Компанию мне составила пачка чипсов и бутылка пива, чем я, в общем-то, не была расстроена. Сюжет затянул меня не на шутку, время пролетело незаметно.

Я не сразу поняла, что в соседней квартире хлопнула дверь и послышались два голоса, мужской и женский. В сериале как раз случился неожиданный поворот, плавно перешедший в темный экран, и в ноутбуке отразилось мое обалдевшее от сюжета и гостей соседа лицо, с чипсиной во рту.

Глянув на часы, с немалым удивлением осознала, что уже глубокий вечер. Дневная смена в баре закончена, а значит Валери сменил сам хозяин бара, работающий теперь с нами вместо его покойной дочери.

Голоса о чем-то разговаривали буквально минут десять, затем замолчали. Я все пыталась смотреть сериал, но то и дело отвлекалась на то, чтобы прислушаться. Правда в следующий момент стало понятно, что сильно навострять слух не придется. Послышались громкие женские стоны, с каждой минутой лишь набиравшие децибелы.

— Да ла-а-адно.

Глаза закатились так, что я чуть не увидела свой череп изнутри. Недовольно пыхтя, пришлось выбраться из образа шаурмы, засунуть ноги в тапочки и направиться к выходу.

Нет, я все понимаю, личная жизнь она такая, но мне мешают смотреть сериал. Где это видано?

Забарабанив в соседскую дверь что есть мо́чи, я обрушила слой штукатурки, но меня было не остановить. Стоны затихли. Спустя мгновение дверь отворилась, явив мне детектива, обнаженное тело которого прикрывала только простыня в нижней части. Мне стоило больших стараний не смотреть ниже пояса, но когда я увидела его татуировки в полной красе, прилагать усилия и не понадобилось.

С широкой, мускулистой груди на меня смотрел самый настоящий Бафомет, задорно подмигивая своим третьим глазом на лбу. Тело Люци было без преувеличения совершенным: накаченные руки, плотно покрытые чернильными узорами; косые мышцы, уводящие взгляд ниже; рельефный пресс.

Я мысленно отхлестала себя по щекам.

«Соберись, Уилсон!»

— Кейт?

— Люций? — послышалось из квартиры.

— Замолчи, — крикнул мужчина вглубь, не отрывая взгляда от меня.

— Детектив, — задрав голову так, чтобы увидеть глаза соседа, я натянула ехидную улыбочку. — Весьма впечатлена, что вы так активно взялись за расследование дела, глубоко погрузившись в него, — слова о глубине сопроводились соответствующим жестом руки. — Но показания допрашиваемого вами свидетеля слышно в моей квартире. Не могли бы вы немного сбавить градус допроса? Стены здесь тонкие, как чле… Кхе. Неважно. Тонкие стены тут, короче.

Тирада получилась очень эмоциональной. Я запыхалась, гневно раздувая ноздри. Люций сделал вид, что потирает подбородок, но от меня не укрылось, как он старается сдержать смех и улыбку.

— Понял. Извини, я все улажу.

— Премного благодарна.

От нервозности я на кой-то черт исполнила кривой книксен, оттянув в сторону края длинной футболки, только в этот момент осознавая, что на мне из одежды лишь тапки и футболка, едва прикрывающая зад. В порыве негодования я даже не натянула штаны. Мужчина не спешил уходить, стоя в дверях, откровенно рассматривая мой образ.

«Светить трусами не хотелось бы».

Как на зло он словно ждал, что я сдамся первой. Не найдя лучшего варианта, крабьей походкой я доковыляла до своей квартиры, натягивая футболку едва ли не до колен и стараясь не поворачиваться задом. Соседняя дверь хлопнула. Женский голос чему-то возмущался, но не долго. Стало тихо.

«Похоже, он применил свой большой пистолет».

В подтверждение моих мыслей я услышала тихий мужской стон. Снова женский голос, мужской, отвечающий недовольно. Девушка негодующе взвизгнула. Послышался топот, грохот с размаху закрытой двери и стук каблуков по коридору. Все стихло, звеня столь резкой тишиной в ушах. Потянуло запахом сигарет.

«Надеюсь, Валери не насыплет мне в кофе цианид за такой облом».

Больше мой вечер ничто не омрачало.

То ли я утомилась длительным просмотром сериала, то ли пиво взяло свое, но в итоге я так и заснула прямо на диване, в глубине души почему-то радуясь тишине в соседней квартире.

***

Половину следующего дня я посвятила попыткам властвования над контролируемым хаосом в своей квартире. Вещи кочевали с места на место, что-то шло на выброс, что-то оставалось до следующего раза. На колонке, подключенной к ноутбуку тихо играла музыка, и я махала тряпкой, подпевая. Настроение от чего-то было отличным.