The Kills

Люцифер наблюдал, как я полностью сажусь на него, сжимая широкими жаркими ладонями мои ягодицы. Он прикусил сосок, подстегнув возбуждение болью, оттянул губами, сменив на нежность. Он сжимал, гладил, облизывал, меняя ласки моей груди так быстро, что я потерялась в обилии ощущений. Крепко держась за его шею, я поднялась почти полностью, но мой демон явно был против. Он толкнулся вверх, входя до самого основания, снова сорвав громкий дрожащий стон. Стало жарко, веревки терлись о кожу, а комнату наполняли влажные шлепки тел. Нежность, с которой мы начали, подошла к грани, где она превращается в необузданную страсть. Я впилась в губы Люцифера долгим, прерывистым от быстрого ритма поцелуем. Выдыхая ему в рот каждый сильный толчок, кусая, выпуская свою похоть на волю. Он оттянул нижнюю губу зубами, заставив шипеть и сжать пальцы на задней части его шеи.

Резкий рывок и я оказалась спиной на кровати. Узлы между лопаток вынудили выгнуть спину, что, безусловно, только выигрышно натянуло веревки вокруг груди. Люцифер поднял сначала одну мою ногу, поцеловал, еще и еще, после закидывая ее себе на плечо. То же самое проделал со второй, с силой притянув меня к себе за бедра. Подразнил, проведя головкой по половым губам. Я закусала губы и нетерпеливо повела бедрами.

— Люцифер, — умоляла я.

Он хитро улыбнулся и вошел, обнимая мои бедра и цепляя пальцами второй руки вязь под грудью. Мощные, быстрые толчки, снова и снова. Насаживая, владея, доводя до безумия. Вжимаясь спиной во влажные от пота простыни, я опустила руку вниз, дотрагиваясь до клитора, второй рукой сминая грудь, чем приближала желанный оргазм. Это похоже на безумие, порочную фантазию, в которой есть лишь мое вожделение и дьявольская похоть. Оргазм разлился колючим чувством до самых кончиков пальцев на ногах. Перед глазами потемнело, на долю секунды я забыла, как дышать. Люцифер закончил, замирая на самой высшей точке. Так, чтобы я почувствовала, как пульсирует его член, как становится мокро и горячо от его спермы. Помешательство. И оно мне ужасно нравится.

Не успела толком прийти в себя, как Люцифер опустил мои ноги вниз и, перевернув меня на живот, начал развязывать узлы. Я оперлась на дрожащие руки. Обвязка ослабла, веревка, скользя, упала на кровать. Следом упал чокер.

Люцифер нагло стащил меня с кровати и, пользуясь моим замешательством, понес в душ, одарив парой шлепков по заднице.

— Ты дьявол, — хрипло пробормотала я.

— Мы только начали, — шутливо пригрозил он. — У нас вся ночь впереди.

В ду́ше я с помощью геля и упоминания всех богов мира смогла, не знаю, с какой попытки смыть макияж. Люцифер уже успел закончить и потешался над моими матерными ругательствами.

— Что ты смеешься? Вот не стала бы умываться, и тебе пришлось бы в следующий раз ебать Джокера, — негодовала я, вылезая из кабинки.

Люцифер разразился бурным смехом.

— Такого опыта у меня еще не было. Возможно, это было бы занятно.

— Да ну тебя, — я огрела его полотенцем.

— В честь дня рождения прощаю такую дерзость, — благосклонно проинформировал меня Люцифер. — Но только сегодня.

— Ура! — я запрыгала, вешаясь ему на шею. — Даешь хулиганство!

Он шлепнул меня по заду. Я с визгом унеслась в комнату, сцапала с пола черную рубашку и, надев ее, уселась на кровать. Люцифер вышел следом, задержался на мне долгим очарованным взглядом. Несколько шагов к столику возле входа, и в его руке оказалась небольшая подарочная коробка небесно-голубого цвета.

— Откроешь? — Люцифер сел рядом, с торжествующей улыбкой протягивая подарок.

— Спрашиваешь! — я даже подпрыгнула от нетерпения.

Растягивая интригу, погладила пальцами рельефную поверхность коробки, оказавшуюся бархатистой на ощупь. Осторожно сняла крышку и заглянула внутрь.

Первым, что я увидела, была коробочка красного цвета с белым тисненым квадратом, внутри которого располагались надписи. «EAU D'ITALIE», — прочла я название бренда. Внутри коробки меня ждал увесистый флакон из толстого белого стекла с золотой крышкой.

— Духи, — я, ощупывая, обвела надписи. — Обалдеть! У меня никогда не было духов.

Я сняла крышку, вдохнула аромат и чуть не захлебнулась слюной: до того он был вкусный. Взрыв кислых красных ягод перенес в летний день, втягивая в воображаемый сад, где я ем спелые ягоды прямо с куста, и их кислый сок стекает по пальцам. Затем сочный гранат, вяжуще осевший на языке. Немного приторной конфетной сладости и свежесть утренней травы в росе, ее влага и запах, оставшиеся на руках после прогулки. Повинуясь порыву, я сделала один пшик. Аромат заполнил собой все пространство вокруг.

— Очень вкусный запах, — я уткнулась себе в плечо, жадно втягивая носом весь букет, постепенно смешавшийся с запахом рубашки Люцифера.

— Он напомнил мне тебя, — он провел носом по моей шее, скинул рубашку с плеча и потерся о выступающую косточку. — Открой второй.

Рядом с духами лежал бархатный черный мешочек, затянутый золотой тесемкой. Я потянула ее в стороны, подставила ладонь, и на нее упал тяжелый серебряный браслет. На основании плотного плетения россыпью нанизаны серебряные бусины, переливающиеся в огненных отблесках. Резные, с крошечными сердечками, густо усыпанные розовыми сверкающими камнями, похожие на сахарные конфеты. Главным же был крошечный, весьма знаковый элемент. Узкое кольцо с яркой розовой, в тон бусинам, полоской держало на маленькой петельке подвеску-птичку. Она летела, расправив крылья, украшенная прозрачными камушками.

— Как это мило, — я сморгнула подступившие слезы.

— Маленькое напоминание обо мне, — Люцифер застегнул браслет на моем запястье и дотронулся губами до кисти.

— О тебе в моей жизни теперь много чего напоминает, — я потянула к нему руки, обнимая в порыве эмоций. — Спасибо. Я никогда не получала в подарок девчачьи милые штучки.

— Готов хоть каждый день заваливать тебя милыми штучками, — он заботливо стер слезы с моих щек. — Лишь бы ты была счастлива.

— У-и-и, — я вскинула руки вверх и начала хаотично зацеловывать Люцифера. — Ты самый лучший.

Ответить ему не позволил телефон, противно зазвеневший в кармане брюк. Люцифер недовольно нахмурился, принимаясь выуживать смартфон.

— Джино? — вопрос ушел в пространство.

— Наверное, потеряли нас, — меня звонок ни чуть не удивил. — Когда ты успел дать ему номер?

— Перед вечеринкой, — Люцифер нажал отбой.

Немного подумал и набрал короткое сообщение: «Мы уехали. Другие планы».

Он собирался убрать телефон, когда я перехватила его кисть и стала яростно тыкать в экран. Открыла камеру, переключив на фронтальную.

— Что ты делаешь? — недоуменно скосил глаза на меня Люцифер.

— Селфи на память, — я прильнула поближе, притягивая одной рукой его к себе, вторую занесла над экраном. — Скажите «ди-и-ичь», — я повернулась и поцеловала Люцифера в щеку, одновременно тыкая в телефон. — Покажи, покажи!

Я запрыгала на месте от нетерпения. Кровать опасно заходила ходуном.

— Тише, — Люцифер открыл получившееся фото.

На нем я целую его в щеку, пока Люцифер жмурится от удовольствия с застывшей на губах расслабленной улыбкой.

— Какая прелесть, — я задрыгала ногой, удовлетворенная результатом.

— Что ты делаешь?

— Угадай, — озорно ответила я, быстро-быстро тыча в телефон.

Фотография заняла место невзрачной заставки.

— Теперь у тебя тоже будет напоминание обо мне.

***

— Кейт, это нужно выбросить.

Мои сборы достигли своего апогея. И сейчас я билась не на жизнь, а на смерть с Люцифером за свой очень важный, на мой взгляд, в хозяйстве предмет.

— В смысле выкинуть? — негодовала я.

— Кейт, — Люцифер устало закатил глаза, — это пакет с пакетами.

— Вот именно! — вскрикнула я в недоумении. — Знаешь, сколько раз он меня выручал?

Я дернула сокровище на себя, но хватка Люцифера была очень уж крепкой.

— Ты думаешь, в Чикаго нет пакетов?

— Я думаю, он нам пригодится, — я снова потянула ручку на себя. — Моя пре-е-елесть, — проскрипела напоследок, пародируя Голлума.