Страница 155 из 202
Жду наказание от самого дьявола за мое ужасное поведение.
14:02
Я:
Жди меня в ошейнике и с кляпом.
14:02
Кейт:
Непременно.
Я заблокировал телефон и мечтательно уставился в серую даль. День был непогожий. Если во время визита к мяснику небо всего лишь скрывали плотные сизые тучи, что весьма привычная картина для этих мест, то сейчас накрапывал редкий дождь, постукивая мелкими каплями по стеклу. Казалось, по его поверхности бегает крошечное существо, тихо клацая коготками. В душе бушевали эмоции, прямо противоположные погоде. Я отдал себя в полное и безраздельное владение тому светлому чувству, что питало меня все эти дни. Пустил мысль и воображение в свободное плавание. Они в два счета завладели моим мозгом, изголодавшемся по простым, человеческим мечтам.
Вот мы с Кейт приезжаем в Чикаго. Распаковываем вещи, расставляем мебель. Я показываю ей город, знакомлю с родителями. Бесконечный покой и наслаждение друг другом, жизнью. Неожиданное предложение. Медовый месяц в Италии, в домике, который оставил мне в наследство дед. Вкусная еда, романтика и много секса. Закаты в Риме, розовым маревом окрашивающие нашу спальню. Тонкий, развевающийся ветром из приоткрытого окна полог над непозволительно большой кроватью. И ее белоснежная, нежнейшая кожа сияет в лучах садящегося солнца. Ветер приносит травянистый, сладкий запах с чем-то острым в его сердцевине. И лишь когда на город бросит свои лучи безжалостное утреннее светило с запахом апельсинов, ароматного, крепкого кофе и свежих булочек, мы уснем, усталые и счастливые.
Я моргнул, прогоняя сладкое наваждение, но все еще чувствуя, как за ребрами щемит пьянящее счастье, и нажал педаль газа, направляясь в сторону дома соседки Валери. День был расписан от и до, и нужно было не терять темп, чтобы все успеть. Я слишком увлекся Кейт, погряз в отношениях, наплевательски отнесясь к основной проблеме, мешающей нам наконец покинуть этот город. Пожар отрезвил меня. Отчасти могу сказать маньяку спасибо. Главное, что бы у него не было преимущества.
Я должен успеть его найти.
Стараясь отвлечь себя от гнетущих размышлений, я ткнул кнопку включения на магнитоле. Случайное воспроизведение выдало трек, который явно не относился к моей музыкальной библиотеке.
— Уилсон, ты такое слушаешь? — вопрос в никуда вырвался помимо моей воли.
Музыкальные басы равномерным битом гуляли по салону, сотрясали воздух в такт речитативу, где через слово шли матерные ругательства. Я вытаращился на экран магнитолы, понимая, что никогда не слышал об исполнительнице. Наверняка, будь здесь сейчас Уилсон, она бы смешно махала руками, изображая хип-хоп диву, и фальшиво пела, совершенно не успевая за быстрым темпом. В какой-то момент я расслабленно начал постукивать по рулю в такт песни, что вызвало бы у Кейт неописуемый восторг и приступ радости.
Подвеска на зеркале заднего вида, которую в любое другое время я предпочел бы снять и убрать, чтобы не мешала обзору, покачивалась от движения. Теперь даже в машине все напоминало об Уилсон. Вокруг меня сам воздух пропитался ее присутствием, она проникла в каждую клеточку моего тела, в каждый уголок моей жизни и сознания. От момента встречи прошло совсем немного времени, смешно мало, при этом ощущение было, будто мы знакомы всю жизнь. Будто так было всегда — она и я, вместе. Так правильно, так надо, так задумано самой жизнью. Сошлись те люди, которым предназначено (смех, да и только, я поверил в судьбу!) быть вдвоем.
Показался дом Валери. Из двух домов, стоящих по соседству, без труда угадывалось, какой принадлежит безумной кошатнице. Я выключил музыку и заглушил двигатель. Стоило признать, Уилсон была права, когда давным-давно сказала, что кошатница может быть важным свидетелем. Хотя я все равно скептически относился к этой идее, полагая, что женщина, скорее всего, не дружит с головой и не расскажет ничего полезного, закрыть этот пункт в расследовании стоило.
На подходе к жилищу соседки стало понятно, что здесь точно живет человек, разительно отличающийся от остальных. Газон у дома находился в чудовищном запустении. Плешивая, желтая трава, среди которой отчетливо виднелись кошачьи экскременты. Разбитый асфальт дорожки, ведущей ко входу, хрустел под ногами. В массивных трещинах скопилась дождевая вода, при каждом шаге размачивающая глинистую почву на моих туфлях. Грязные следы тянулись за мной до самой двери. Стало немного неловко, что сейчас я испачкаю полы внутри.
«Надо было все же заехать домой и помыть обувь».
Я постучал в перекошенную дверь грязно-зеленого цвета, за которой слышалось приглушенное мяуканье. Щелкнула ручка, со скрежетом натянулась ободранная металлическая цепочка. В щели показалось морщинистое старушечье лицо с крючковатым носом и безумными, блеклыми глазами. Кожа женщины имела землистый оттенок, которому никак не прибавляла свежести желто-коричневая пигментация по всему лицу и рукам.
— Здравствуйте, — я постарался выдать самую приветливую улыбку. — Я частный детектив, рассле…
— Ну наконец-то! — взвизгнула старушка.
Дверь хлопнулась прямо перед моим носом, заскрипел металлический шарик, продвигаемый по пазу. Старушка распахнула дверь, вместе с потоком воздуха изнутри на меня обрушился едкий запах кошачьей мочи.
«Хотя смысл мыть обувь перед визитом сюда?»
— Я уже думала, что не дождусь вас, — передо мной предстала сухая, сгорбленная старушка в грязном голубом платье в мелкий синий цветочек.
— Миссис... — я понял, что не знаю ее фамилию.
— Мисс, Буллвинкль — с девичьим кокетством поправила меня женщина.
«Буллвинкль? Серьезно?»
Почему-то эти вопросы прозвучали в голове голосом Уилсон. Я представил, как она выгибает брови от удивления, а затем давит тихий смешок.
— Вы меня ждали?
То, как она обрадовалась моему появлению, выглядело, мягко говоря, странно.
— Я вас давно жду, — протянула старуха.
Ее голова тряслась от тремора, что делало весь и без того безумный вид еще безумнее.
— Вы что-то хотите мне рассказать? — не стоило упускать такую сговорчивость.
Я шагнул внутрь, на автомате задерживая дыхание, будто это могло помочь пережить мерзкий запах кошачьей мочи и грязной шерсти.
«Главное ничего не трогать».
— Хочу! — женщина развернулась, шаркая по истертому полу рваными тапочками. — Вы должны найти моих котиков. Кебаб пропал много лет назад, — она шла вглубь дома. Я бы предпочел побеседовать у порога. — А следом Чиабатта.
— Кебаб и Чиабатта? — уверен, я звучал как дурак, пытаясь завести здравую беседу.
— Да-а-а, — скрипя, как и полы, по которым мы шли, затянула старуха. — Весной они ушли гулять и не вернулись. А потом, — она остановилась и слишком резво для женщины ее возраста повернулась ко мне. — Потом он убил эту бедную девочку, — моего носа коснулось смрадное дыхание. — И мамашка его тоже больная. Шаболда-а-а! — громко крикнула женщина.
От неожиданности я отпрянул, врезавшись в кучу коробок. Огляделся и понял, что вокруг самая настоящая свалка. Старая поломанная мебель, ножки стульев, к которым нет остальной части, разломанные столы, перекошенные тумбы. Прогнившие картонные коробки с поплывшими надписями. Прелая, сырая ткань, сбитая в кучи. Обрывки газет и журналов с остатками гниющей еды. Поверх всего этого великолепия, очевидно, притащенного со свалки, лазили коты в несчетных количествах. В приютах для животных их не наберется столько, сколько было здесь. Запах мусора смешивался с кошачьими запахами. Мне сразу захотелось сменить одежду и принять душ. Блестящие в темноте блюдца их глаз смотрели на меня с осторожностью и опаской.
— У Чиабатты больная лапка, — жалобно завела мисс Буллвинкль. — Ей нужно обработать мазью.
«Чиабатта? Что за херня? Хочу в Италию и голую Уилсон рядом, а не этот идиотский город».
Женщина уселась в кресло-качалку с облупившимся лаковым покрытием, на ее колени тут же прыгнуло сразу трое котов, принимаясь ластиться к хозяйке.