Водоворот желаний

– Знаем, – кивнул Кеша. – Мы же и нашли.

– А вы эту девочку не знаете? – начала я осуществлять свой план.

– Может и знаю, – проворчала соседка. – Мне ж ее никто не показывал.

– Ой не поверю, – хитро сощурился Иннокентий. – Если уже вы ее не знаете, то ее вообще в природе существовать не должно.

– Ну чего как репей пристал, – беззлобно огрызнулась она.

По лицу бабки Тани было видно, что ее прям таки распирает от желания с кем-то поделиться. После убийства ее лучшей подруги и по совместительству соседки сплетничать ей стало не с кем. Поэтому увидев свободные уши баба Таня с радостью приседала на них. Мы же предлагали свою «помощь» совершенно добровольно и бескорыстно, и как выяснилось, не зря.

– Ходит тут у нас шайка малолеток, – начала она. – А заводилой у них девчушка. Сама худенькая, белобрысая, косички тонюсенькие, нос острый. Вообще она мордочкой на лисичку похожа. Одевается плохенько, старые штанишки, рваные все, кофточка застиранная, пальтишко старенькое. А подружки у нее побогаче будут, фирма-джинса, серьги золотые, пузыри из жвачек дуют. А той шмакодявке в рот заглядывают, да приказы ее исполняют.

– А звать ее как? Где живёт? В какой школе учится? – пристала я.

– Живёт то вона в том доме, а подружки по большей части в новых домах, – пухленьким пальчиком баба Таня указала на старую пятиэтажку, соседствующую с недавно вытроенными рядом элитками. – А как звать не знаю, толи Валя то ли Варя. Не знаю.

Так значит, убитая девочка могла водить знакомства с ученицами школы, в которой я работаю? Вот почему Толя попросил меня аккуратно навести справки, а я – то уже размечталась: Марина Покатнёва – сыщик экстра-класса, без которой даже полиция не в силах поймать преступника. Перехватив ехидный взгляд Кеши, я насупилась и отвернулась.

Глава 4. Школьный психолог.

Направляясь на работу, я твердо решила выяснить все, что могла об убитой девочке. Первым делом я направилась в учительскую, где по обыкновению царил хаос, обсуждения местных бандитов и разборки на тему: «Я работаю больше и дольше, а премию получаешь ты». Дождавшись относительной тишины, я выпалила свою сногсшибательную новость.

В кабинете повисла зловещая тишина. Взоры присутствующих уставились на меня, как на чудо-юдо вдруг влетевшее в окно.

– Давай подробности, – потребовала Юля, озвучивая немой вопрос всех собравшихся.

Добросовестно пересказав еще раз историю сотворения мира, начиная со вселенского потопа в отдельно взятой квартире, я, естественно не забыла поделиться и информацией полученной от бабки Тани. Единственное, о чем я умолчала, так это о просьбе Полежаева помочь в поиске подруг девочки.

– Вот и все, что я знаю, – закончила я свой рассказ. – Даже полиция не знает, кто эта девочка, а уже тем более кто ее подруги и как их зовут.

– Ужас какой, – математичка Ольга Георгиевна всплеснула руками. – Что же это такое происходит? Детей из дома выпустить нельзя! Обязательно маньяк нападет!

Учительская загудела, каждый счел своим долгом прокомментировать услышанное. За дверью задребезжал звонок, призывая учителей и детей занять свои места в классе.

– Марина Вячеславовна, – психолог Людмила Степановна взяла меня за локоть. – Мне с вами поговорить надо будет, зайдите ко мне после урока, я вас чаем напою.

– Хорошо, – почти не удивилась я.

***

После урока я направилась в кабинет психолога. Мы сидели в удобных креслах, пили черный свежезаваренный чай. Людмила Степановна всегда заваривала настоящий крупнолистовой, ароматный и очень вкусный. Она пододвинула мне тарелочку с печеньем и наклонившись почли к самому моему уху, задала вопрос, от которого я подпрыгнула.

– А как звали ту девочку?

– Не знаю, – честно ответила я. – А у вас есть предположения кто это может быть?

– Не то, чтобы предположения, – ответила психолог. – Но теперь я начинаю понимать беспокойство родителей. Может быть это и не связано, конечно, с убитой.

– Родителей нашей ученицы? – уточнила я.

– Да, – кивнула она головой и начала свой рассказ.

Дня за четыре до обнаружения школьницы, родители одной из девочек обратились к директору школы с жалобой, что их дочь отказывается выходить из дома и идти в школу. Такое странное поведение ребенка встревожило их. Обеспокоенные родители, ничего не добившись от дочери решили – проблема в школе.

Директор, пообещав разобраться в ситуации вызвала психолога и классного руководителя. Обе категорически отрицали наличие каких-либо конфликтов. Дашенька Дмитриева, ученица пятого класса была обычной девочкой, в меру шкодливой и достаточно ленивой чтобы добросовестно готовиться к урокам. Однако забитой тихоней ее тоже никто назвать не мог.

Людмила Степановна относилась к своей профессии серьезно, так что ни один ученик из Дашиного класса не остался без внимания. Ничего интересного, по ее мнению, дети сказать не смогли.

– И вот теперь, – закончила женщина. – После твоей истории с убийством я вспомнила. Одна из девочек Алина Союшкина, сказала, что у Даши появилась новая подруга. Они много времени поводили вместе, постоянно переписывались, куда-то пропадали по вечерам. Подробности Алина не знала, но очень обижалась на подругу. Наверное, мне стоит рассказать об этом в полиции?

– Непременно стоит, – уверила я её. – А больше из учеников никто себя странно не вел?

– Это же дети, – засмеялась Люда. – У них всегда все странно и загадочно, даже у отпетых хулиганов.

Поблагодарив Людмилу и оставив ей контакты Полежаева, я отправилась на следующий урок.

Глава 5. Верочка.

После уроков я набрала номер Полежаева. Добросовестно пересказав выведанную мной информацию, я нагло поинтересовалась о его дальнейших планах.

– Собираюсь навестить родителей убитой девочки, – последовал ответ.

– Так ты уже знаешь кто она! – обрадовалась я.

– Конечно, – усмехнулся оперативник. – По сводкам в данном районе пропало несколько детей. Под описание нашей девочки подошла Вера Голикова. Мать уже опознала её, но у женщины случился припадок. Пришлось вколоть успокоительное и отправить домой. Думаю, сегодня она уже может более или менее нормально отвечать на вопросы.

– Можно с тобой? – взмолилась я.

– Жду через тридцать минут, – смилостивился Анатолий и назвал адрес.

Я пулей вылетела из здания школы и спустя пятнадцать минут была уже на месте, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, поджидая его.

***

Квартира была старой и обшарпанной. Бумажные обои двадцатилетней давности местами выцвели, кое где под потолком отошли от стены и свисали грустными пожелтевшими от времени валиками. Протертый ковер добросовестно пытался скрыть прожжённые дыры в стареньком линолеуме, разошедшемся на стыках.

Продавленный диван неопределенного цвета притулился у стены напротив старенького лампового телевизора. Полупустая, советских времен стенка, с покосившимися дверцами еще хранила следы былого благополучия в виде потертых обложек сборников Пушкина и Толстого, среди которых затесался и Булгаковский «Мастер и Маргарита».

Женщина в застиранном полинялом халатике и рваных стоптанных тапочках, вытерла красные глаза вылинявшим платком жестом пригласила нас устраиваться на диване.

– Наталья Алексеевна, – начал осторожно Полежаев. – Скажите ваша дочь часто из дома сбегала?

– Никогда, – женщина удивленно уставилась на нас.

– Тогда как вы объясните, что ребенок не ночевал дома, а вы даже не хватились?

– Я в тот день в ночную была, – принялась оправдываться мать. – Я медсестрой в городской больнице работаю. Верочку я покормила, и на работу побежала. Думала она как обычно спать в десять ляжет. А утром, когда вернулась решила она в школе. Вот только когда она не пришла после уроков волноваться начала, а в одиннадцать вечера по больницам начала звонить и в полицию. Там даже заявление сразу брать не хотели.