Опасная связь

— Как я рад тебя видеть!

Живого и улыбающегося той самой улыбкой, которую я так люблю.

— И я рад. И я… — отзывается он приглушенно.

— Прости меня, братан. Прости… — стискиваю его сильнее.

— Да не гони ты. Нормально все. Как тебе моя новая прическа? — отклоняется назад.

— Шикардос.

— Ага, — сдувает челку назад.

— О, бизнесмен наш явился, да не один, — сообщает Дымницкий, глядя вдаль и прижимая ко лбу ребро ладони.

Замечаю на перроне Беркутовых. Алена, спешно вручив мужу ребенка, бежит ко мне. Рома кричит ей, чтобы смотрела под ноги, но она не реагирует. Несется сломя голову.

— Илья! — налетает на меня. Облепив худенькими руками мою шею, ревет.

— Привет, Ален.

Хочет что-то сказать, но не может. Только шмыгает носом, рыдая.

— С возвращением, — подошедший к нам Роман протягивает руку.

— Здорово, Беркут, — принимаю рукопожатие. — Здорово, Беркут-младший, — дотрагиваюсь до маленьких, пухлых пальчиков мальчугана, сидящего у него на руках.

— Артем, — представляет его Алена, к которой вернулся голос.

— Прикольный. На папашу похож.

— Я же тебе говорил, — хорохорится Рома.

Девчонка в ответ лишь вздыхает, поправляя лямку на детском комбинезоне.

— Как у вас дела?

— Хорошо.

— Ой да что хорошего! Сутками его дома наблюдаю! — возмущенно выдает Алена. — Сидит в этом своем офисе безвылазно. Разводиться, наверное, буду.

Еще одни.

— Чего-чего? — фыркает Рома.

— Того-того. Ребенок соседа видит чаще, чем собственного отца.

— Какого соседа? — наезжает на нее Рома.

— Парня из тридцать второй квартиры. Он думает, что я мать-одиночка. Постоянно помощь предлагает.

— Помощь понадобится ему, — бросает он сердито. — Дома поговорим.

— Поезд, — вклинивается в их перепалку Абрамов-старший.

— Он стоять еще будет.

— Лучше подойти к проводнику и занести вещи заранее, дай посмотрю, какой вообще вагон, — Аленка забирает из моих рук билет. — Пятый.

Состав с грохотом шурует по рельсам.

— Нам туда.

Толпой движемся в нужном направлении. Черепанов орет, толкаясь с Дымницким. Беркутовы ругаются. Игорь пытается поговорить с кем-то по телефону.

Вскоре мои вещи оказываются в нужном купе, а сам я иду прощаться с ребятами.

— Молодой человек, пять минут и отправляемся, — информирует женщина-проводник.

— Понял.

— Это передашь Саше, — Алена сует мне в руки большой подарочный пакет.

— Ладно.

— Ой, ну давай, пока, — целует меня в щеку.

Ржу, глядя на перекошенный фэйс Ромы. Все-таки некоторые вещи неизменны. Как например вот эта его реакция.

— Не дури. Берегите друг друга, — обнимаю девчонку.

— Да куда я от него денусь, итак уйму времени потеряли, — шепчет она тихо.

Отстраняется. Глаза опять на мокром месте. Плачет все время, наблюдая за тем, как мы с пацанами прощаемся.

— Яська почему опять одна? — не могу не спросить у Кирилла.

— Илюх, давай не будем об этом.

— Олень лесной, — цокает языком Черепанов. — Пока он цену себе набивает, Яську обхаживает голливудский актеришка.

Нет времени выяснять подробности, но услышанное меня огорчает.

— Хорошей дороги. Красоморску от меня привет, — а это уже Данила.

— Сам-то куда?

— Клуб продадим и двину в Питер. Насте предложили место в Мариинском театре.

— Понял.

— Пора! — подгоняет беспокойная Алена.

— Рома…

— Всех благ. Кучерявому привет.

— Обязательно.

— Игорь Владимирович, — отрываю его от телефонной беседы.

— Аркадий Петрович, перезвоню, — сбрасывает вызов.

— Спасибо. За все, — протягиваю руку.

— Не подведи, парень. Отроку от меня подзатыльник. Снохе вот это, — жестом фокусника достает из кармана маленькую бархатную коробочку. — Не потеряй. Все, ступай. Бесит этот вокзал и столпотворение! — по обычаю начинает брюзжать.

— Молодой человек, вы в Москве остаетесь?

— Нет. Пока, ребят! — запрыгиваю в тамбур, и проводник начинает складывать ступеньки.

Машу рукой, ощущая внутри дурное счастье. Оттого, что все они здесь, дружно меня провожают. И оттого, что уже через сутки я увижу свою Бесстыжую…

Красоморск, про который нам не раз рассказывал Данила, встречает морем, ярким солнцем и синим, безоблачным небом.

Пока еду на такси до того адреса, что скинул мне Абрамов-старший, успеваю прослушать краткий обзор на этот курортный городок. Водила попался болтливый, но оно и к лучшему. Потому что волнение душит и справиться с ним не выходит абсолютно.

— Фестиваль парашютов будет на следующие выходные. Обязательно посмотрите. Приехали.

— Благодарю, — вылезаю из машины.

— Добро пожаловать в Красоморск, — сигналит, отъезжая.

Смотрю на симпатичный двухэтажный дом, огороженный высоким кирпичным забором, по которому вьется дикий виноград.

Снаружи мне все нравится. Хотя впрочем, выбрала бы Саша что-то другое, попроще, было бы наплевать. Главное ведь не где жить, а с кем.

Закинув сумку на плечо, подхожу к железным воротам. Не успеваю нажать на кнопку, как открывается дверь.

— Илья, ну наконец-то!

Передо мной Сашкина мать, одетая в яркий, спортивный костюм.

— Здравствуйте, Евгения Владимировна.

— Проходи скорее. Дай обниму, — шмыгает носом и действительно это делает. — Ты как?

— Я в порядке.

— Тяф! Тяф-тяф-тяф!

К нам несется маленькое лупатое чудовище.

Страсть Господня! Какой он жирный!

— Здорово, бандит, — отхожу от Евгении Владимировны и беру на руки сошедшего с ума пса, обоссавшего дворовую плитку.

— Дима, спасибо, — женщина машет охраннику. — Идем в дом, Илья. Ты с дороги. Кушать будешь? — спрашивает вполне дружелюбно. — Я как раз приготовила ужин.

— А Саня где? — опускаю Мелкого на землю.

— Она у моря. Часто там сидит. То стихи пишет, то на гитаре играет.

— Не знает о том, что я должен приехать?

— Нет. Игорь просил не сообщать ей заранее, чтобы не разволновалась.

— Я к ней. Как пройти?

— Туда, в сад, и вниз по ступенькам, — показывает рукой.

— Понял.

Иду в указанном направлении. Осматриваюсь.

Много зелени. Фрукты, ягоды. А вон и море прямо перед носом. Круто.

Срываю по пути пухлый крыжовник. Закинув пару ягод в рот, спускаюсь по лестнице. Лупатыч скачет впереди и первым добирается до лежака, скрытого под большим пляжным зонтом.

Скинув кроссы и носки, ступаю босыми ногами по еще не остывшим камням. Останавливаюсь. Любуюсь милейшей картиной.

Саша спит. Храпит и Тайсон, улегшийся рядышком.

Тоже мне охранник недоделанный!

Как завороженный смотрю на Сашкин живот, закрытый легким, воздушным платьем.

Такой большой уже. Офигеть!

Его наличие производит на меня неизгладимое впечатление.

— Тяф! — маленький гоблин звонко гавкает.

Девчонка медленно открывает глаза. Моргает. Моргает. Подкладывает ладошку под щеку. Вздыхает, глядя на меня мутным взором.

Тайсон тоже щурится. Спросонья не соображая, что к чему.

— Сань, — подхожу и присаживаюсь на корточки перед ней.

Красивая моя. Родная.

Беру за руку. Целую тыльную сторону ладони.

— Не хочу просыпаться, — лепечет она.

— Иди сюда, — осторожно тяну к себе.

Замешкавшись, привстает с подушки. Длинные, рыжие локоны рассыпаются по плечам.

— Илья… — опускает ноги с лежака. Широко распахнув глаза, ловит первый шок. — Ты здесь? Правда ты?

— Я, Сань.

Сидя перед ней, обнимаю за бедра и целую живот.

— Господи… Ты. Это ты! — дрожащими пальчиками гладит по волосам и, кажется, не может поверить в происходящее. Да что там говорить, я и сам до сих пор пребываю в подобном состоянии.

— Мальчик или девочка?

— Мальчик. Матвей Ильич.

Пацан!

Улыбаюсь как придурок. Поднимаю на нее взгляд, полный восторга. Встречаемся глазами — и в груди становится тесно. Наполняется она трепетом, жаром. Ни вдохнуть, ни выдохнуть.