Опасная связь

Алонсо запрыгивает в чемодан и начинает наводить там «порядок». Тайсон по традиции за всем этим невозмутимо наблюдает.

— Не хулигань, пожалуйста, дурашка, — достаю мелкого из чемодана.

Через силу заставляю себя продолжить начатое. Один Бог знает, как справляюсь, но к тому моменту, как в комнату заглядывает Яся, большая часть необходимых вещей уже упакована.

— Я приготовила рагу. Поужинаешь со мной?

Хочу отказаться, но совесть не позволяет мне этого сделать. Понимаю, что ребята стараются заботиться обо мне. Каждый по-своему.

Встаю. Снова возвращаемся на кухню, где вздохнувшая с явным облегчением Яська принимается за сервировку стола.

— Включим музыкальный канал? Хотя нет, прости… Лучше спорт тв посмотрим. Вот плавание. Хорошо, — откладывает в сторону пульт, разговаривая сама с собой. — Попробуй на соль, зай. Добавить?

— Не нужно, Ясь. Ты молодец. Все вкусно.

На ее губах появляется едва заметная улыбка.

Не обманываю, с искренним удивлением отмечая тот факт, что Бортич научилась-таки готовить. Дымницкому назло.

— Спасибо.

Едим молча. Атмосфера гнетет, и этот ужин спасает лишь голос бубнящего с экрана комментатора.

— Господи, не могу! — Яська вдруг бросает ложку и закрывает лицо ладонями.

Худенькие плечи подрагивают. Она плачет. А на моей памяти подобное происходило всего лишь раз.

— Ясь…

— Мне так больно за вас! — убирает ладони от лица. Глаза полны прозрачных слез. И те извилистыми дорожками скатываются по щекам. — Саш, ты только держись, ладно? Ты ведь у меня очень сильная.

Чисто машинально киваю в знак согласия.

— Я очень за тебя переживаю. А хочешь, поеду с тобой? Ты же совсем одна!

— Не выдумывай, у тебя билет на семнадцатое. Работа за рубежом. Контракт.

— Да плевать на эту гребаную работу! — сжимает мои пальцы, и я улыбаюсь, взглядом выражая свою благодарность. Знаю ведь, что Бортич слов на ветер не бросает. С такими, как она, и в огонь, и в воду.

— Не надо. Пора мне окончательно повзрослеть, Ясь.

— Мне так жаль… — тихонько шепчет губами, сползает со стула и делает шаг вперед, чтобы вновь крепко обнять. — Я уверена, все обязательно наладится. Наладится, — повторяет словно мантру.

Увы… Не наладится.

— Помочь тебе собраться?

— Нет, я уже почти все сложила.

Вытаскивает салфетку.

— Давай спать. Поздно уже.

— Ты ложись, я немного посижу еще. Оставь посуду, я сама помою. Иди, — шмыгает носом.

Этой ночью мне спится очень и очень плохо. Всегда без Него спится плохо. Не хватает горячей кожи, соприкасающейся с моей. Обжигающего дыхания на шее и тесных объятий.

Лежа в его постели, будто фотопленку прокручиваю картинки из нашего прошлого. От самого-самого начала и до конца.

Бобрино. Неожиданное знакомство при странных обстоятельствах. Первая ночь…

Твое появление в Москве.

Моя растерянность. Твоя сбивающая с толку настойчивость.

Тайные встречи.

Бурный роман, вскруживший голову.

Всепоглощающая страсть. Зародившееся между нами чувство. Сильное и невероятно глубокое.

Фаза отрицания.

Изматывающая жгучая ревность.

Первые серьезные испытания. Осознание того, что нам не по пути.

Тяжелое, болезненное расставание и долгожданное воссоединение, принесшее яркую палитру красок в серую жизнь, поставленную на паузу.

Ты реализовывал мои мечты.

Я училась делать выбор и принимать самостоятельные решения.

Вместе мы создали наш маленький, уютный мир. Такой хрупкий и прекрасный одновременно.

Мы так жадно и самозабвенно любили друг друга! Как будто чувствовали, что все это… ненадолго. А так хотелось верить, что навсегда.

Как же мне жить без Тебя?

Нам.

Как нам жить без Тебя, Илья…

Утром приезжает Ян. Загрузив мои чемоданы в багажник, открывает дверь и запускает в салон спокойного Тайсона и крайне беспокойного Гномыча.

— Мам… — увидеть ее за рулем я никак не ожидала. Аж защемило в груди.

— Ты как, Санечка? — спрашивает она взволнованно.

— Я в порядке.

Насколько это вообще возможно, учитывая сложившиеся обстоятельства…

— Жень, вы с Ясей езжайте пока к моим, — обращается к ней Ян. — Нам с вашей дочерью надо заскочить в одно место.

— Хорошо, поняла, — кивает родительница.

— Мы скоро будем.

— Договорились.

— Погнали, Саш, — Абрамов цепляет меня за локоть и ведет к своей машине.

— Что с лицом? — имею наглость поинтересоваться, уже оказавшись в салоне.

Вчера этого внушительного синяка на левой скуле точно не было.

— Прилетело от жены за все «хорошее», — коротко сигналит маме, пропуская ее вперед.

«Прилетело от жены за все хорошее».

Ого! Ничего себе. Прямо-таки гордость за Дарину берет. Как тогда, в школе.

— И как стерпел еще раз, удивительно, — бормочу себе под нос, но он, разумеется, слышит.

— Заслужил, — цедит сквозь зубы.

А вот с этим, пожалуй, абсолютно согласна.

— Похоже, уехать Даша согласилась не сразу…

— Главное, что по итогу мы пришли к консенсусу.

— Ну-ну… — закатываю глаза. А то я не в курсе, кто у них в семье главный.

— Она моя жена. Мать моих детей. Мы неделимое, Саша, что бы там между нами не происходило, — его голос звучит твердо и уверенно. И знаете, в эту самую секунду я бесконечно рада, что эти двое не планируют терять друг друга. Маячивший на горизонте развод — не то, чего все мы им желаем…

— Пристегнись. Ты ничего не забыла? — включает поворотник и выезжает на перекресток.

— Вроде нет.

— Документы?

— Все со мной, — приподнимаю сумку. Туда я сложила самое ценное.

— Пацаны заглянут перед отъездом. Ты как? Не против?

— Конечно нет, — пожимаю плечом.

— А я против. Терпеть не могу прощания.

— Ян, можно один вопрос?

— Давай, — притормаживает перед светофором и поворачивается ко мне.

— Предателем все-таки оказался Динамит, да? — впервые озвучиваю вслух свое предположение.

— Да.

Жаль.

— Мотив? Неужели все это из-за Лены?

— Отчасти.

— И как это понимать? — смотрю на него хмуро.

— В семье не без урода. Не разглядели мы, Сань, паршивую овцу, чуть не загубившую стадо, — отзывается зло. — Никогда мне Динамит не нравился, но Илюха так за него топил… То давайте сестре поможем с операцией, то семье его. Вот и благодарность.

— И все же… Зачем предавать друзей? Боже, ладно друзей, но ведь из-за него погиб его двоюродный брат! Как же так?

В голове не укладывается.

— Зависть. Жажда наживы, — переключая передачу, трогается с места. — Желание обрести некую значимость. Утереть нос Паровозову. Да о чем говорить, если он открыто признал тот факт, что люто его ненавидит.

— Что вы с ним сделали?

— Собаке собачья смерть.

— Ян…

Мороз по коже.

— Молчи. Такие вещи не прощают, — цедит он сквозь зубы.

— А люди из новостей и газет? Это ведь соучредители, потерявшие деньги на той афере с квартирами?

— Прежде всего это люди, устроившие на твоей свадьбе беспредел.

— Месть порождает месть. Замкнутый круг, — качаю головой.

— Илью заказали. Тут уже работал принцип «не ты, так тебя». Иногда выбора просто нет.

— А до ситуации с Жигаловым? Он обещал завязать с криминалом, Ян. Слово мне давал! Хотя кому я об этом говорю… Ты и сам такой же!

Абрамов раздраженно вздыхает.

— Ты взрослая девочка, Сань. Должна понимать, что только в кино можно лихо и ненапряжно отряхнуться от бандитского прошлого. К сожалению, в жизни это так не работает. Залезть легко, выбраться — почти нереально…

Всю оставшуюся часть пути мы проводим в тишине. Он ведет авто. Я смотрю в окно.

К больнице подъезжаем полчаса спустя. Паркуемся, заходим в здание. Нацепив бахилы и халаты, отправляемся к информационной стойке. Там я узнаю отделение и номер палаты, а затем вместе с Яном на лифте поднимаюсь на нужный этаж.