Мне тебя подарили

Глава 10.4

— Прямо здесь, — последовал невозмутимый ответ. — Почему нет?

— Ну, как бы…

Всё, заткнулась. Про свою растерянность позабыла. Про всё остальное — тоже. Просто потому, что весь воздух из лёгких опять вышибло. Вместе с ощущением горячего тела, твёрдого, как камень, к которому меня снова прижало одним уверенным властным жестом. Всего шаг — голову кружит куда сильнее, чем меня саму — наяву. Я всё ещё не в силах перестать смотреть в небесно-голубой взор. Как приковало. Самыми надёжными оковами. Незримыми. Нерушимыми. Вот я и цеплялась за широкие сильные плечи до судорог в пальцах, ведомая незатейливым тактом под несуществующий ритм.

Сплошное безумие!

Сердце грохотало в груди настолько громко и часто, что едва ли я различила первый раскат грома над нами. Не имеет значения. До сих пор невыносимо жарко. Несмотря на первые упавшие холодные капли дождя. Они падали на лицо, на плечи, быстро впитались в одежду, остались лужами посреди намокшей брусчатки. Габриэль и тогда не отпустил. Даже после того, как я оступилась, поскользнулась, потянула его вниз за собой.

Упала...

И это я сейчас не только про тротуар.

Не только упала. На него. Пропала, утонула в горящем небесном взоре, что теперь слишком опасно близко.

Не остужал расходящийся ливень…

Ничего.

— Не больно?

Его голос — непреложный сход лавины. Обрушился. Погубил. Не просто слышала. Чувствовала. На своих губах. Он остался слишком глубоко во мне. Болезненным спазмом.

И это заново сводило с ума…

Нет больше никакого расстояния между нами. Впился. Пальцами. В скулы. Пленил. Накрыл ртом мой рот. А я… Я ведь с ума сошла. Целовала в ответ также жадно, голодно. Выгибалась навстречу, тёрлась об него наверное слишком откровенно, не ведая стыда. Обнимала руками — за шею, коленями — торс. Так и не вспомнила, где мы, и что совсем неуместно, запретно, нельзя.

— Quero-te… Minha beleza… — шептал он.

Снова и снова. И много чего ещё. На своём языке. Не разбирала. Ни слов. Ни момента, когда Габриэль поднялся вместе со мной на руках. Не прекращал целовать, ласкать, водить пальцами по обнажённой спине и плечам. Алчно сдавливал бёдра, грудь. Соблазнял. Распалял. Искушал. Прижал к фасаду ближайшего дома. Совсем стемнело. Вместе с тем меркло и в моей голове. Закрыла глаза. Едва ли сдержала сорвавшийся с уст первый стон. В пекло прелюдии. Мы сами — давно там.

Первый толчок — жёсткий, глубокий...

Пауза.

Новый поцелуй.

На этот раз совсем неторопливый. А вместе с ним — по жестокому медленное, безумно-сладкое скольжение плоти во мне.

— Габриэль…

Ещё один толчок. Такой же резкий. Поцелуй — уже дерзкий, хищный, развязный. И ещё один быстрый толчок.

— Пожалуйста, Габриэль…

Да, мольба с моей стороны. Плевать. Только пусть утолит эту дикую жажду. Я же вижу, он сам едва держится, мучает не только меня, себя — тоже. Его дыхание — тяжелое, хриплое, рваное. Вена на шее бьётся и пульсирует слишком заметно. Плечи — напряжены, будто скала. А моя просьба не осталась безответной. Краткий миг промедления, и череда таких же жёстких глубоких толчков швырнули в другую реальность. Нас обоих. Почти одновременно.

Разрушило...

Растерзало.

На миллионы частиц...

Собрало заново.

Так бывает?

Прежде со мной точно ничего подобного не случалось.

Но с ним…

С ним всё иначе.

И легче не становилось. Так и не вышел из меня. По-прежнему прижимал собой к бездушной поверхности чьего-то дома. Нет, всё ещё не холодно. И шум непрекращающегося дождя едва ли громче ударов сердца. Моего. Его. Чувствовала оба гулких ритма. Как и частое дыхание мужчины, пока он отрывисто втягивал в себя кислород, уткнувшись носом в мои волосы.

Пауза — совсем короткая. Одежда на мне едва ли оказалась поправлена достаточно хорошо. Его шаги — размашистые, скорые. Я опомниться не успела, а мы уже у машины. И тогда не отпустил. Открыл заднюю дверцу. Уложил на заднее сиденье. Навис сверху.

— Ты восхитительна, знаешь?

Вопрос, не ждущий ответа. Поцелуй и воздух — один на двоих. Платье задрано, бельё ещё в переулке осталось у него, без возврата, мои колени разведены сперва в стороны, затем и вовсе уложены ему на плечи. Мы — мокрые, до сих пор возбуждённые, слетевшие с катушек и совсем не собирающиеся возвращаться назад.

Если только…

— Мы возвращаемся на виллу!

Безоговорочное. Не приемлющее отказа. Наряду с новым проникновением, вынуждающим выгибаться навстречу, кусать губы и сдерживать рвущийся из груди стон.

А я…

Я просто хочу, чтобы эта ночь не заканчивалась.

И согласна на что угодно.

Всё равно ведь сдалась…

По крайней мере, сегодня.