Страница 55 из 69
— Лучезарный специально устроил эти ваши обжимашки? — с недоверием спросил Николас.
Я кивнула, чувствуя при этом не вполне понятное мне облегчение.
— Можно почитать? — спросил он.
— Не знаю, тут очень личное, — растерялась я.
— Но Больдо вы это личное не против были отнести, — резонно заметил Корд.
Я вдруг почувствовала, что невольно краснею, вспомнив, что писал вероломный маг о нас с Николасом. Мне не хотелось, чтобы Корд это прочитал.
— Декан Пламенный все же при исполнении, — сказала я, — и если он сочтет нужным предать эту информацию огласке, ничего не имею против. Да и не смогу!
— Какая порядочность по отношению к недобросовестному кандидату, — бросил Корд раздраженно и кажется разочарованно, — хорошо, давайте я вас провожу к Больдо. Он сейчас дома, я как раз шел от него.
Я благодарно вздохнула. Хорошо, что он не стал настаивать. До комнаты декана мы шли молча, возможно, Николас переваривал полученную информацию. Или злился на меня за недоверие.
— Николас, ты вернулся? — Больдо открыл дверь, сначала увидел инструктора и только потом меня. — О, вы все же решили помириться?
— Это немного другое, — сухо ответил Корд, — Летаника уверяет, что вы в курсе ее расследования и даже одобряете его.
— Она единственная, кто хоть сколько-то продвинулся в нем вперед! — справедливо заметил декан. — Но заходите. В таком виде не стоит тут долго находиться.
В комнате дракона я с интересом осмотрелась. И тут тоже все в синих тонах. Конечно, он больше тяготеет к водной стихии, и огонь не особенно любит, возможно поэтому. Надо бы помочь ему победить страх. Со своим же я как-то совладала. Хотя, хватит уже всех спасать. О себе думать надо. Вот у Лучезарного это прекрасно получается. Какой же он эгоист, все-таки! И поет отвратительно. А я, признаться, чуть в него не влюбилась поначалу.
Декану нужны были объяснения происходящего, и он их получил. Я не зачитывала вслух письмо Лучезарного, постеснялась Николаса. Но и моего пересказа, кажется, хватило с лихвой. Больдо менялся в лице. Я понимала, какая внутренняя борьба в нем сейчас происходит. С одной стороны, он предан Академии до последней чешуйки в своем драконьем обличье. И перед ним сейчас великолепно проработанный план, ведущий к ее благосостоянию. А если перевернуть медальку — Лучезарный его конкурент, который отделяет от заветной должности ректора.
Но совесть победила. Больдо оказался гораздо благороднее Рудольфа, потому что сказал:
— Я считаю, мы должны вернуть Лучезарного в ректорский отбор, он может быть полезен Академии.
— А мне нужно обратно, к себе! — спохватилась я. Меня ведь Ясмина ждет. Она наверное уже весь свой альбом изрисовать успела.
— Спасибо тебе, Ника, — с чувством произнес Больдо, — ты очень много для нас делаешь. Николас должен ценить тебя и твой энтузиазм.
Мнением Корда по этому поводу я не интересовалась. Попрощалась, обернулась ящерицей, чтобы меня больше никто в общежитии не увидел, и была такова.