Ведьмин огонь

Глава четвертая

Кухонька в доме целителя оказалась маленькая и предсказуемо захламленная. На многочисленных открытых полках что-то неряшливо лежало, стояло, торчало, свисало и, кажется, даже шевелилось, производя совершенно неизгладимое впечатление. Что делалось за неплотно закрытыми створками шкафчиков и думать не хотелось — страшно.

— Цех? — обернулась Анетте к парню.

— А? — не сразу сообразил тот.

— Зелья свои он тут делает, спрашиваю? — догадка появилась потому, что ассортимент разложенного, расставленного и развешанного сводился в основном к склянкам, пучкам трав и замусоленным бумажным сверткам.

— Вот ты о чем… — Тибс завозился возле ведра с водой, пристроенного в углу, булькая ковшиком и гремя кружками. — Ну да, делает.

— А продает где?

— Так здесь же, — дернул тот плечом. — Только покупают нечасто.

Анет еще раз обвела взглядом убогую обстановку и усмехнулась:

— Даже догадываюсь почему.

А потом вспомнила, как выглядел сам целитель, и догадалась еще раз.

— На, — парень протянул ей одну из наполненных посудин, жадно присосавшись ко второй.

Та придирчиво осмотрела чашку, понюхала воду и рискнула попробовать:

— А колодец где?

— Во дворе. Хорошая вода.

— Хорошая, — подтвердила она и выпила все залпом. — Готовите тоже здесь?

— Вон там, — Тибо ткнул в сторону печи с пристроенной к ней плитой. Рядом стояла мисочка с той самой печенкой и доска, на которой ее резали… Анет от этого зрелища опять передернуло, но, к собственному удивлению, она вдруг поняла, что зверски голодна. И поинтересовалась:

— Поесть что найдется? Ну, кроме травы и этого вот… лакомства.

— Сейчас, — парень, оголодавший, похоже, не меньше, уже рылся в одном из ларей. — Вот — хлеб и сыр. Больше ничего нет, звиняйте уж. С деньгами у нас негусто.

— Пока сойдет, — кивнула она, принимая краюху и прямо на весу отрезая от нее ломоть переданным ножом. — А там разберемся.

— Что, у тебя в той коробке монеты есть? — явно заинтересовался он.

— У меня что получше есть, — Анетте вынула из ушей серьги и положила на стол. — Найдешь кому пристроить?

Тибо присвистнул, разглядывая крупные чистые камни, но не рискуя к ним прикоснуться. Последние закатные лучи, косо падавшие сквозь пыльное окно, и без того позволяли рассмотреть их прекрасно:

— Богато живешь, ведьма.

— Жила, — она не стала разочаровывать парня, рассказывая, что серьги на самом деле дешевенькие, с фианитами. Поскольку здесь искусственных камней делать не умели — вполне сойдут за настоящие и действительно дорогие. — Так найдешь?

— Ну… найду, наверное. Только полную цену там не дадут.

— Пусть, — отмахнулась она, понимая, что даже так внакладе не останется. — Мне шмотки нужны. Для начала хотя бы платье. Не слишком дорогое и лучше не новое. Из еды тоже кое-что, посытней вашего сыра.

— Понял, — кивнул Тибс, подхватываясь. — Сделаю.

— Стой! Доешь сначала, — притормозила она его. — Заодно поговорим.

— О чем? — послушно сел он на место. — О том, что демон сказал?

— Угу. Что теперь делать будешь?

— Ты про отца?

— Про него, конечно. Решил уже?

— Знаешь, — парень вдруг задумался и Анетт поняла, что впервые видит его понастоящему серьезным. — Я вот почему-то думал, что стоит узнать имя — и все само решится. А сейчас вдруг сообразил — нет. Нихрена. Это мне придется что-то решать.

— Самому, да, — кивнула Анетте.

— Слушай, — тот вдруг вскинул на нее глаза. — А почему не спросила, зачем он меня искал?

— У демона? — и уловив не слишком уверенный кивок парня, тут же подтвердила его сомнения: — Эта нечисть и соврет — недорого возьмет. Тем более, я и так догадываюсь. Почти наверняка.

— И? — навострил тот уши.

— Сначала скажи, — в упор уставилась она на парня. — У Велатри последнее время ничего примечательного в семье не случалось?

— Откуда мне знать? — озадачился тот. — Ни они, ни их семейные дела меня до сих пор не занимали. Ни к чему было.

— Ну вот теперь повод появился, так что поинтересуйся. Глядишь, и сам все поймешь. А нет — подскажу.

— Н-да… — Тибс явно начал догадываться, куда она клонит. — Так, полагаешь, это не он меня в той деревне спалить хотел?

— Полагаю, скорее уж конкуренты.

— Красиво ты их приложила, но…

— Короче, — перебила его она, — сведений каких-нибудь добудь, сплетен хотя бы, тогда уже и думать начнем.

— Ладно, — парень сунул в рот последний кусок хлеба и поднялся, ловко смахнув серьги в карман. — Поспрашиваю, раз так. А ты тут не боишься одна оставаться? Очнется же скоро.

— Мэтр твой?

— Ну да.

— Нет, не боюсь, — тряхнула она головой и мельком глянула на колечко.

Тибс расшифровал этот взгляд совершенно правильно:

— Пусть он тебя боится, так?

— Без сопливых разберемся. Ты иди давай, а то темнеет уже. Обидит еще кто ненароком…

— Ведьма, — хихикнул тот, уже хлопая дверью. — Не деритесь тут!

— Тьфу на тебя!

Долго сидеть в одиночестве не пришлось — не успела щелястая створка закрыться за мальчишкой, как сверху на лестнице послышались шаги. Возникло чувство, будто там только и ждали, пока ученик уйдет.

— Ну привет, Янир, — ухмыльнулась она, когда целитель спустился. — Давно не виделись, да?

— Полвека, считай, — целитель не сводил с нее глаз. — Срок, да. Первую половину которого я надеялся тебя найти, а вторую надеялся, что ты сдохла.

— И ничего из тех надежд не сбылось, — усмехнулась она. — Сочувствую.

— Не стоит, — точно так же усмехнулись ей в ответ. — Поправить-то нетрудно. Я про ту часть, где сдохла.

И грохнул перед ней шкатулку, что оставалась наверху.

— Труднее, чем ты думаешь, — она даже не вздрогнула, хотя расчет был именно на это. — Но за доставку спасибо.

— Не удивлена? — Янир демонстративно повернулся к ней спиной и загремел чайником.

— Что ты смог ее взять? — уточнила Анетт. — Нет. Давно поняла, что в тебе теперь и темное есть. Догадываюсь даже, когда ты на ритуал решился и эту тьму себе подсадил.

— И когда же? — без всякого любопытства поинтересовался тот, щелкая кресалом возле печи.

— Да сразу, как мальчишку в той деревне нашел. Прямо там же, да? Не утерпел. Второпях все, небось.

— Не утерпел, — кивнул целитель, пристраивая занявшуюся паклю под сложенные там полешки. — Вот тут ты права.

— То-то и смотрю, — презрительно скривила она губы, — теперь даже огонь зажечь не можешь. Накосячил что?

— А? — на секунду оторвался тот от своего занятия.

— Что-то не так с тем ритуалом пошло, спрашиваю? Криво встало?

— Встало, — снова отвернулся тот к печке. — Как-то, но встало. И теперь у меня все три вектора. А ты, ведьма? Получила третий?

— Издеваешься? — выгнула она бровь. — Сам же мне помешал.

— Так что? Неужто больше шансов не появилось? За годы-то?..

И вот тут ее все-таки накрыло. Этот дурацкий обмен ничего не значащими фразами под треск разгорающегося огонька… С ним! С этой скотиной!

— Сволочь! — подскочила она к нему. Пальцы аж чесались — так хотелось добраться до его горла.

Но несмотря на полудохлый вид, целитель оказался быстр и силен. Сильнее чем она, во всяком случае — ее руку он перехватить успел:

— Уймись, ведьма!

— Сволочь!!! — и не подумала та успокоиться. — Сколько лет из-за тебя в пекло ухнуло! Сколько усилий! Память! Планы! Все!!!

— Жаль, что сама туда не провалилась! Тварь!

Ударили они одновременно.

На Анетте словно стена из враз окаменевшего воздуха навалилась, протащив через всю кухню и опрокинув на удачно подвернувшуюся лавку. Но и сама она успела ответить — влепила ему не сдерживаясь, всем, до чего смогла дотянуться: на ногах целитель не устоял — сначала завалился на колени, а потом мордой в пол. С грохотом. Но этот звук оказался последним — в кухоньке повисла тяжелая тишина.