Страница 60 из 69
Я смотрела на нее широко открытыми глазами и пыталась привести в порядок бушующие мысли. Вроде бы, погибшая императрица — не моя мама, но отчего-то сердце сковала жгучая печаль, а на глаза навернулись слезы.
— Ох, бедняжка Лантана, — прошептала Мари и, подвинувшись ближе, притянула меня к себе.
Я уткнулась в худое плечо, вдыхая свежий, с мятными нотками аромат ее волос. Мари ласково погладила меня по голове. На душе стало капельку легче.
— Когда Дэйвон вернулся из Соула, куда его отправили выразить соболезнования от лица северных земель, он рассказывал такое, во что сложно было поверить, — тихо проговорила она.
Я отстранилась и взглянула на наложницу. Теперь в ее глазах не было недоверия, только жалость и забота.
— У меня в голове не укладывалось, как такая, как ты, могла с обожанием заглядываться на человека, почти наверняка причастного к гибели мамы, — ее брови слегка сдвинулись к переносице. — Народ Соула боготворил тебя, молва об отзывчивой принцессе дошла даже до Вейраса. Но Дэйвон утверждал, что за все время его пребывания, ты ни на шаг не отходила от Ангелиуса… Что твоя одержимость им была прямо-таки болезненной…
— Я ничего не помню! — выпалила я, не в силах слушать, как прошлая Лана увивалась за самовлюбленным поганцем. — После отравления я потеряла память и до сих пор не вспомнила многих деталей!
— Вот как, — проговорила Мари. — Это многое объясняет.
— Но почему он не убил меня? — в сердцах воскликнула я. — Я ведь ему, как кость в горле! Он же поэтому меня и отправил сюда, да?
— Не знаю, — пожала плечами Мари. — Быть может, он захотел оставить тебе жизнь, чтобы пользоваться твоим особым расположением к нему. Или у него был другой, более сложный план. Я думала спросить об этом у тебя, если честно.
Я приложила ко лбу похолодевшие пальцы. Оставить мне жизнь, чтобы заслать в качестве шпионки к Эрдану — бред какой-то! Для этого вполне подошел бы Дэйвон. Уверена, он с радостью поделился бы с Алом всей имеющейся информацией, лишь бы вернуть себе трон.
Мне вдруг вспомнилось, что Мари упоминала, как принц, вернувшись из Соула, наговорил обо мне гадостей. А потом содействовал моему общению с Ангелиусом. Что за игру он ведет?
— Мне нужно подумать, — призналась я. — Это все слишком… слишком!
— Я понимаю, — устало улыбнулась Мари. — Я всего лишь хотела предупредить: Ангелиус вовсе не такой хороший, каким хочет казаться. Внешность бывает обманчивой.
— О, поверь, я уже это поняла! — фыркнула я, закатив глаза.
— А еще я хотела поблагодарить тебя, — Мари поднялась с ковра, и я последовала ее примеру. — Ты даже не представляешь, сколько жизней спасла, когда исцелила Эрдана… Я вот не справилась, но ты и меня не бросила. Спасибо, Лана!
— Не за что, — смутилась я. — Уверена, на моем месте ты поступила бы также.
— Ты станешь отличной императрицей, — Мари обняла меня и крепко сжала в объятиях.
Я и не думала, что в хрупком с виду теле так много силы: я не могла даже нормально вдохнуть!
— Спасибо, — слабо отозвалась я, и Мари, усмехнувшись, разжала руки.
— Отдыхай, завтра предстоит важный день, — посоветовала она.
— И тебе хорошо отдохнуть, — я провела свою гостью до выхода и, закрыв за ней дверь, обессиленно прислонилась к стене.
Кажется, Эрдан сегодня не придет.
«Вот и славно!» — подумалось мне. Романтическое настроение улетучилось, уступив место тяжелой усталости.
На всякий случай заперев дверь, я подошла к балкону и проверила задвижку. Надеюсь, на сегодня с незваными гостями покончено.
Осторожно перевесив платье на дверцу шкафа, я упала в мягкую постель и завернулась в одеяло. Нужно поспать, иначе завтра вместо цветущей молодой жены Эрдан получит вяленую воблу с темными кругами под глазами. Ангелиус обязательно решит, что я всю ночь проплакала из-за него, а этого я допустить не могла.
По моим расчетам, завтра страдать должен он.
— Пора просыпаться, госпожа, — взывал ко мне тихий, но настойчивый женский голос, потихоньку разгоняя липкий, словно кисель, сон.
Я с трудом разлепила веки: в комнате стоял полумрак, хотя тяжелые ночные шторы были раздвинуты.
— Еще ночь, — простонала я и попыталась с головой укрыться одеялом.
Сон пришел совсем недавно: разговор с Мари взбудоражил и без того растрепанные чувства, и заснуть получилось не с первой сотни овец. Даже не со второй… И вот теперь вредная служанка решила, что может будить меня затемно, разлучая с мягкой, теплой подушкой.
— Вот-вот встанет солнце, — не отставала незнакомая девушка, и хоть ее терпеливый голосок приглушало одеяло, я поняла, что спрятаться в его объятиях не получится.
Высунув голову, я раскрыла один глаз и осуждающе посмотрела на бессовестную служанку.
— Что ты хочешь? — без особого энтузиазма поинтересовалась я.
— Я помогу вам с предсвадебными сборами, госпожа, — ответила она, и я подскочила, как ужаленная.
Свадьба! Сегодня! Сон как рукой сняло. Сердце подпрыгнуло и вмиг привело тело в состояние повышенной боевой готовности.
— Дай принцессе выспаться! — второй голос принадлежал Элли.
Я повернула голову в сторону камина: она, сложив руки на груди и недовольно поджав губы, сверлила вторую служанку злым взглядом. Казалось, вокруг Элли сгустились тучи, и вот-вот разразится гроза.
— Так, — я села в кровати и, свесив ноги, обратилась к незнакомой служанке: — Оставь нас на пару минут. Я должна поговорить со своей горничной.
Девушка поклонилась и вышла из комнаты.
— Элли, иди сюда, — я похлопала по кровати возле себя.
Горничная охотно приняла мое предложение, и вот мы уже сидели рядом, глядя друг другу в глаза. Первой не выдержала Элли:
— О, госпожа, мне так жаль! — едва не всхлипнула она. — Не представляю, каково вам! Когда прибыл император, я решила, что все позади. Думала, он выкрадет вас, и вы будете счастливы… А теперь… Вам придется…
Она всхлипнула.
— Так, стоп! — возмутилась я. — Как раз об этом я и хотела с тобой поговорить.
Я старалась, чтобы мой голос звучал не слишком резко, хотя внутри нарастало раздражение. Еще раз напомнив себе, что Элли, разрушая наше с Эрданом хрупкое, словно утренний иней, счастье, желала мне добра, я продолжила:
— Я очень расстроена, Элли. Я не хотела, чтобы Ангелиус приезжал. Я хочу выйти замуж за Эрдана.
Глаза служанки испуганно расширились. Она смотрела на меня, словно я не в постели сидела, а бегала голяком по многолюдной площади, предвещая наступающий конец света.
— Ангелиус не любит меня, — честно призналась я. — Он пользовался моей привязанностью в своих целях. И, думаю, он причастен к смерти императора и… мамы, — на последнем слове мой голос дрогнул. Даже думать страшно, что бы я чувствовала, будь императрица моей настоящей мамой…
— Но ведь… как же… не может быть… — мямлила Элли. — Проклятый император запудрил вам мозги!
Я лишь покачала головой:
— Нет, Элли, он женится на мне, чтобы не допустить нового покушения на мою жизнь. Но для меня этот брак очень важен. И не только из-за статуса императрицы. Я хочу замуж за Эрдана, понимаешь?
— Не-е-е-т, — мотнула головой служанка. — Выходит, что своим письмом я… Не-е-е-т! Вы не любите его!
— Люблю, — ответила я и улыбнулась. — Или начинаю любить. Точно еще не определилась. Но знаешь, что я знаю наверняка?
Я склонилась совсем близко к Элли и понизила голос до доверительного шепота:
— Я лучше сама отравлюсь, чем буду с Ангелиусом.
Элли отшатнулась, словно от пощечины. Она молчала, глядя на меня безумными глазами, и я уже распереживалась, не перегнула ли палку, когда она все-таки заговорила: