Страница 4 из 47

Я Фона - это моё проклятие?

Александер Мари

Я не видела и не слышала толком, что сказал вошедший, а голос был именно мужской. Но чётко расслышала недовольство и угрозу в коротком

— Пошёл вон!

Дверь снова закрылась, а в моей голове мелькнул вопрос

"А что тот мужчина забыл в женском туалете? Голос был точно мужским!"

И это тоже должно было меня остановить, но не остановило, ни меня, ни незнакомого парня, который, уверенный в том, что нас больше не потревожат, снова целовал меня и, избавившись от всех преград, ласкал моё ещё девственное лоно. И я погружалась всё глубже и глубже в мир совершенно новых реальных и таких необходимых для меня ощущений.

Мои сны не шли ни в какое сравнение с тем, что я ощущала в реальности.

— Боже, какая же ты …Сейчас, красавица, я исполню твои желания…

Он шептал мне на ушко. Я успевала поймать и осмыслить лишь часть его слов, в тот момент я просто не могла думать ни о чем, я жила ощущениями.

В какой-то момент он остановился, убрал свою руку, которая ласкала меня между ног, и я уже хотела выразить протест таким его действиям, но заминка оказалась недолгой и в следующий момент, моё тело выгнулось дугой от резкого вторжения. Потеря девственности была резкой и принесла с собой как боль, так и удовольствие.

Как такое было возможно, я не знаю.

Мужчина замер во мне. Он чувствовал спазмы моих внутренних мышц, и, наверное, не осознав, что только что получил, самое ценное, что могла подарить девушка своему избраннику, решил не останавливаться.

— Фона! Ты божественна! — шептал он, в такт своим толчкам.

Мне казалось, что после первой боли я не захочу продолжения, но оказалось, что это не так. Его движения внутри меня, ласки и поцелуи снова разжигали огонь желания, который сжигал меня изнутри и хотел вырваться наружу. Мой первый любовник не заставил меня долго ждать, он чувствовал моё нетерпение и жажду.

— Да моя красавица,… сейчас мы не будем играть,… потом в следующий раз… Сейчас я хочу чтобы ты кончила… для меня!

Его движения стали резче, а умелые пальцы начали ласкать клитор. Это и вырвала наружу мой огонь, я уже не сдерживала стоны, моё тело жило своей жизнью, мои бедра двигались навстречу ему, я принимала его так глубоко в себя, насколько это было возможно.

Он что-то шептал уже на непонятном мне языке, пытаясь управлять мной и не сорваться первым в пучину удовольствия. И лишь когда я, срывая голос в крике, сорвалась со скалы страсти, к краю которой он меня довёл, и не упала, а полетела ещё выше, получив свой первый реальный оргазм от реального секса с реальным мужчиной. Лишь тогда он, чувствуя это, кончил сам, прижимая моё содрогающееся тело к себе, шепча что-то.

Я была в Нирване! В Раю! Но в раю для грешников.

По мере прояснения сознания, до меня стало доходить, что только что случилось и мне стало дурно.

Реально дурно, меня замутило.

Я попыталась освободиться, опять не получилось, его хватка не ослабилась. Прикрывая рот ладонью, я повторила попытку оттолкнуть его, пытаясь привлечь его внимание.

— Меня сейчас стошнит — смогла прошептать я, борясь со своим организмом.

Слова помогли, он хоть и не понимал, что случилось, но всё-таки разомкнул объятия и покинул моё уже не девственное лоно. Хотел помочь мне, но я оттолкнув его руку, спрыгнула со столешницы умывальников (она оказалась высокой), не знаю как ноги держали ещё меня, но смогла в считанные секунды добежать до кабинки и наклониться к унитазу, пытаясь убрать волосы.

Сама я с ними не справилась, мне помогли. Желудок был пустой, дома я не поужинала, коктейль так и не допила, но спазмы не прекращались.

— Фона, ты чем-то отравилась? — участливо спрашивал меня мой, уже, первый мужчина, нежно держа мои волосы в одной руке и поглаживая второй меня по спине.

— Тобой — смогла прошептать я, горло саднило.

— Ты так и не сказала, как тебя зовут — не расслышав мой ответ, либо не приняв его к сведенью, продолжил он — тот "потомок" с кем ты сейчас, совсем о тебе не заботиться, поэтому ты вправе его поменять. Я сам поставлю его в известность. Кто он?

Мой организм, поняв, что из меня больше ничего не выйдет (я ещё раз напомнила ему, что желудок пустой) отпустил, спазмы прекратились.

Сейчас предстояло самое страшное, посмотреть правде в глаза, как-то выпутаться из этой ситуации и уйти отсюда самой. Но теперь тело напомнило, что то, что недавно произошло здесь, для него это как бы непривычно, и оно болит в том месте. Попыталась самостоятельно выйти из кабинки, и надеялась, что сейчас меня оставят одну.

Не вышло. Отпускать меня никто не собирался.

Он, не слушая моё «— Я сама», подвёл меня к умывальнику, дал время умыться и прополоскать рот, а потом так же легко, как и ранее, поднял меня и усадил на ту же столешницу. Не слушая моих протестов, и не обращая внимания на мои попытки противостоять его действиям, он развёл мои ноги и, немного смочив бумажное полотенце, начал протирать моё лоно. Движения были нежными, он смотрел мне в лицо и что-то снова прошептал на непонятном мне языке. Помимо английского я ещё немного знала и французский, пару фраз из чешского и итальянского, но это было точно не на этих языках. Его голос и взгляд, нежность, скользящая в непонятных словах, так контрастировала с той страстью, которой мы были оба поглощены ещё несколько минут назад, что моё сердце дрогнуло.

«Может это и есть моя судьба, может так случилось, что просто вот он, тот которого я так ждала, поэтому всё так и случилось?»

Но следующие его слова уже на понятном мне языке вернули меня на грешную землю, и разбили надежды, которые уже давали слабые ростки в сердце.

— Фона мы продолжим, обещаю. Но не здесь. Сейчас ты снова начинаешь …— он коснулся моих губ лёгким поцелуем и договорил — потерпи. Теперь я буду о тебе заботиться и поверь, я утолю твой голод лучше, чем кто-либо другой. Пока я не хочу тобой делиться ни с кем.

Последняя фраза, а именно слово «пока», обозначающее неопределённый отрезок времени, отведённый им мне в его жизни и его уверенность, что потом он с лёгкостью отдаст меня другому, подтвердили слова, сказанные мне Фоной Елизаветой. "Потомки" видят мой чёртов ФОН и с радостью готовы его утолить, но не претендуют на единоличное пользование, зная специфические особенности этих самых Фон, к которым я всё-таки отношусь.

Мне захотелось взвыть и послать всё к чертям! И если первое я успела сделать, а именно заорать во всё горло, выпуская наружу теперь уже всю свою ярость в одной протяжной букве «АААААААА!!!!!!!»

То вот послать его, куда подальше с его благородным предложением, я не успела. Дверь, которую, как, оказалось, ревностно охранял один из тех самых парней, что был в компании с моим первым, открылась и в помещение вошла, ранее упомянутая в моих мыслях, Фона Елизавета. Она не изменилась с момента нашей прошлой встречи и выглядела так же аристократично и холодно. Но я была рада увидеть её здесь и сейчас.

— Константин, отпусти девушку — сказала она ему, а мне кивнула — я приехала за тобой. Надеюсь, сейчас ты рада меня видеть, Анна. Жаль я не успела вовремя.

https://litgorod.ru/profile/191/books