Страница 6 из 16
Глава 3
Поговори со мной, подруга
— Олюшка! — Серафима подорвалась из-за прилавка, кивнув Цуэту, чтоб присмотрел. — А говорила, через две недели только сможешь!
— Оказия случилась, Симушка!
Женщины обнялись, как будто полгода не видались, а Сима исхитрилась еще и Павла по щеке погладить мимоходом. Оля прильнула к подруге — бог ты мой, как хорошо, когда тебе рады, когда по-русски здороваются.
— Оказия хоть приятная? — уточнила Серафима, отстраняясь и вглядываясь в осунувшееся лицо подруги.
— Да не сказала бы, — устало проронила та.
И так захотелось все рассказать! Ну, про хутор-то, наверное, можно, если без подробностей. Собственно, за этим она и пришла.
— А ну-ка, пошли поговорим. Там подальше кафешка есть. Вы хоть обедали?
На слово «кафешка» Оля и Павел отреагировали одинаково — заулыбались. Таверны здесь. Та-вер-ны. Но на родном, особенно современном, звучит по-идиотски, это да.
— Попозже, ладно? В кафешку. — Ольга говорила уже без улыбки, и Сима насторожилась. — Но с прохода я бы ушла. Разговор будет серьезный, и совет Цуэта может понадобиться.
Про то, что барыга поймет лишнего, Ольга не боялась, Сима не дура — учить Цуэта русскому. Зачем ей пилить сук, на котором она так комфортно устроилась?
Разместились в задней части лавки. Подумаешь — на мешках посидеть…
В кратком и эмоциональном описании хутора яркую точку поставил Павел:
— Не верь, тёть Сим. Все еще хуже!
Серафима слушала очень внимательно и — спасибо ей за это — молча. Только глаза на молодом цветущем лице становились все угрюмее и старше.
Оля прикидывала, как продолжить беседу, но не успела ничего придумать.
— Я так понимаю, — заговорила Серафима раздумчиво, — ты в этот головняк уже встряла по полной. Поэтому к разуму взывать не стану. Не шипи на меня, пацан! — Она отвесила подзатыльник сидящему на корточках Павлу. — Понимаю, что вы этих несчастных в свои записали. И что большего сказать не вправе, тоже понимаю! Что собираешься делать? — Серафима примолкла. Было понятно, что она имеет что добавить, но сдерживается.
Оля тихонько выдохнула — только сейчас осознала, как сильно надеялась на поддержку подруги. Не на конкретную помощь — это само собой, на такое вот безусловное принятие их с Павлом, скажем прямо, совершенно нерациональной (с первого взгляда) позиции.
— У меня сейчас две проблемы, Симушка: «кто» и «чем». Позарез нужен кадр, который сможет возглавить всю эту анархию. На хуторе дневать и ночевать надо, а у меня служба.
— И каким же должен быть сей герой? — спросила Сима с угрюмой насмешкой.
— Издеваешься? — чуть подыграла подруге Ольга. — Конечно, идеальным! Чтоб рукастый, с задатками лидера и совестливый.
Сима шутки не приняла.
— Не понимаю! — воскликнула она. — Столько работоспособного народа живет на земле и голодает! Не понимаю!
— Вот это нас возвращает к вопросу «чем». — И как в холодную воду бросилась: — Добудь мне семян, Симушка! — Задранная вверх бровь подруги заставила Олю затараторить оправдательное: — Нет у меня времени местное изучать — сезон уже давно начался, а картоху вырастить даже Пашка сможет.
— Какие мы с тобой все-таки одинаковые, — улыбнулась Серафима с насмешливой нежностью. И уже громче: — Митька!
Когда к их компании присоединился Мит, Оля даже не заметила. А поди ж ты — сидит нахохленным воробушком в темном уголочке и внимательно слушает. Язык понять пытается, каким-то двадцать шестым чувством угадала Оля. Сама же, помнится, помогала ему надписи на этикетках разбирать. Не потерял еще интерес, значит.
— А теперь, Симушка, давай поговорим совсем серьезно. — Оля едва дождалась, когда Серафима спровадит парней — есть у нее семена. Дома.
Припасла для себя — хотела по старой памяти попробовать посадить. Растила же там, дома, на окне огурцы. В январе семена проращивала. Ничего сложного — ведро с землей, и всю раннюю весну один-два огурчика в день к опостылевшему авитаминозному столу. В магазине тогда ранний овощ был дороже мяса и нитратный, как мешок из-под селитры. Да что там огурцы и лук на зеленое перо, помидоры так люди выращивали, только особый сорт надо было приискать.
Мит отправился домой без возражений, где лежат яркие пакетики, он знал. Павел с ним за компанию увязался — охота парню со сверстником поболтать, что тут непонятного?
— Пашка! — пристрожила его в напутствие Серафима. — Не вздумай всякую пакость по пути покупать! Вернетесь — сходим пообедать!
— Ну, тёть Си-има! — неожиданно для Ольги заканючил всегда выдержанный и спокойный Пашка. — Вкусненького охота! А у тебя чего-нибудь нету? Земного? — И ручки сусликом сложил, паразит такой. А ручки — что ковши у малого экскаватора.
Серафима презрительно фыркнула, но, потеснив Ольгу, что-то достала с полки за ее спиной. Оказалось — крошечная шоколадка «Аленка». Поманила рослого парня наклониться, отвесила ему ласкательно-воспитательную затрещину, получила неуклюжий чмок в тугую румяную щеку и вытолкала восвояси. Оля уловила завистливый взгляд Мита. А еще поняла, что Пашка осознанно на эти затрещины напрашивается. Уж больно у Симы по-матерински получается. Не как обиду воспринимает — как заботу.
— Эх, судьбинушка! — Серафима вздохнула и вернулась на свое место. — И не поправишь уже.
— О чем ты?
— Да о мальчиках наших. Душа из груди рвется смотреть на них.
— Нормальные ребята, чего ты?
— Отличные, — подтвердила Сима, — да недооблизанные. Ох, недооблизанные! Твой еще ничего, а мой Митька совсем дичок. Так что ты там сказать хотела?
— Симуш! — Ольга встрепенулась от внезапной идеи. — Если сажать что-то хочешь, так давай у меня на хуторе! Будет тебе дача. Ну и хуторянам личный пример! А? Там пустые домики есть.
— А лавку на кого? Цуэт за отсутствие платить не станет.
— А Цуэт тебе не за присутствие платит, — Ольга скривилась, — а за формирование ассортимента. Для этого необязательно каждый день с ним сидеть и вместо него по полкам скакать. Торговал же как-то до тебя.
— В том-то и дело, что как-то.
— Сима! Через месяц или через год, но он все равно научится! Было у него десяток наименований товара в ассортименте, теперь — твоими заботами — двадцать. Немножко еще похлопочешь — станет тридцать. И все, дальше ты ему уже и не нужна. Чай, не супермаркет. Барыге твоему для оборота хватит. Приучит публику к ассортименту, сам попривыкнет и выпнет тебя. Ну, может, и не выпнет, — сдала назад Ольга, видя упрямство на лице подруги, — но такого авторитета у тебя уже не будет. Подумай. С цирюльней мадам Ироты ты уже покончила, правильно я понимаю?
Серафима задумчиво кивнула и молчала, догадываясь, что Ольга сказала не все.
— И еще, Симушка. — Оля примолкла, с трудом подбирая слова. — Считай, что инсайдерской информацией разжилась: скоро, возможно — очень скоро, у Цуэта появится серьезный конкурент. И это будет не жалкая единичная контрабанда.
Серафима крепко задумалась.
— Ты к этому причастна?
— Да, — не стала запираться Ольга и, приняв внезапное горячечное решение, добавила: — И Цуэта я постараюсь задавить.
— Зачем? — Сима даже отшатнулась слегка, такой непримиримой ей показалась обычно мягкая подруга. Сама она была куда как бойчее.
— Как подумаю, сколько народа обворовали, чтобы забить эти полки… Бесит! Туда ведь, Симушка, не просто маг ходит — менталист. А менталисты, они все бессовестные. Наши там совершенно перед ним беззащитны — что захочет, то и прину́дит отдать. И видеокамеры повсюду понатыканы. — Ольга скривилась, как от приступа панкреатита, так ей было обидно за неведомых ограбленных земляков.