Страница 2 из 78
Глава 2
Неверная страна любовь
Стараюсь смотреть чётко перед собой, словно ничего из ряда вон не происходит, но взгляд как магнитом тянет в сторону — туда, откуда на нас нацелены четыре пары немигающих глаз. Всё хорошо. Слабоосвещённая площадка почти пройдена. В принципе осталось совсем чуть-чуть — десяток-другой ступеней и три оборота ключа в замке…
— Эй, сладкая, — меня как будто током бьёт в висок. Нервно дёрнув головой, оказываюсь практически лицом к лицу с молодчиком в чёрной кожанке, с такой же угольной длинной чёлкой… цвет самих глаз в полутьме не различить, но мимолётного взгляда в их кромешный мрак достаточно, чтобы внутри всё сжалось в точку, а после рвануло по венам кипятком. — Дыши, пока можешь, потому что я собираюсь украсть твой поцелуй.
Попытку отшатнуться пресекает уверенный рывок, которым хулиган что угрожал Сашкиному соседу, дёргает меня в свои объятия.
— Спятил? Отпусти сейчас же! Чего ты хочешь?
Ответ становится очевидным сразу же — когда одна его рука зарывается мне в волосы, а вторая развязно ложится на ягодицы.
— Такая сладенькая малышка, а со слухом туго, — скалится оборзевшая морда, пока я отчаянно вырываюсь, а мои горе спасители, воспользовавшись заминкой, ракетой проносятся наверх. — Давай прикоснёмся улыбками, говорю. Чё дёрганая такая?
— Лихо, сворачивай подкаты. Шеф маякнул. Планы меняются, — отрывисто басит один из его подельников, сосредоточенно похлопывая себя по куртке. — Есть зажигалка?
— Умеешь ты, Кирпич, по темечку шарахнуть, — задумавшись буквально на секунду, отморозок отпускает мои волосы и, достав из заднего кармана своих штанов клочок какой-то бумаги, просовывает его уже мне в карман. — Замёрзнешь — брякни, снегурочка. Отогрею.
Поблагодарив фортуну за подвернувшийся шанс, на чистом адреналине взлетаю на следующий этаж к Сашиной двери. Ключ норовит выскользнуть из трясущихся пальцев и, решив не испытывать удачу дважды, вжимаю до упора бутон дверного звонка.
Ну же, миленький, поторопись!
Слушая оскорбительное ржание и удаляющийся топот, мысленно крою последними словами наглость брюнета, в два счёта подорвавшую остатки моего хладнокровия, Сашку — за долгую реакцию. Но больше всего ругаю себя — за вспышку унизительного смятения от наглых прикосновений совершенно незнакомого мне парня. Беспредельщика. Отребья! Растерялась как школьница застенчивая. С ума сойти.
— Вот это я понимаю оперативность! — широко улыбается темноволосая девушка, выглянувшая на трель звонка.
Моргнув, проверяю ещё раз номер квартиры — тридцать четвёртая, никакой ошибки, и вместо закономерного «Вы кто?», выдыхаю совсем другое:
— Это что?
Тряхнув передо мной веером мелких купюр, девица в недоумении вскидывает брови.
— Деньги за суши, — наградив меня ещё одной улыбкой, она нетерпеливо кивает на пакет с продуктами, о котором я в замешательстве начисто забыла. — Можно как-то поживее? Холодно.
Зябко поёжившись, Сашкина гостья плотнее запахивает короткий халат. Мой любимый шёлковый халат. И тапочки на её ногах тоже мои — атласные с большим бордовым бантом.
Смотрю на весь этот абсурд и кажется, от напирающих эмоций кровь носом хлынет. Почему-то становится стыдно, будто одна я виновата, что обо всём узнала именно так — без грана форы на то, чтобы прийти в себя и успеть изобразить покерфейс.
Стыдно. Тошно. Обидно. Противно. С.Т.О.П! На этом можно смело крикнуть — стоп! Развернуться и уйти. Оставить за спиной привязанность и клятвы, пустить на ветер список с планами на жизнь и именами наших не родившихся детей. Бежать пока ноги не подкосило агонией подлинного, казалось бы, счастья. Вот именно, что «казалось бы». Мне с ним было хорошо, а ему со мной нет. Мне хотелось верить в раз и навсегда, а Сашка… он просто развлекался.
Я смотрю на отчего-то попятившуюся девицу и вдруг начинаю смеяться. Да, с тревожными нотками подступающей истерики, но от души, а в ушах звенит голосом Пономаревой: «Неверная страна любовь, там каждый человек — предатель…». Интересно, как долго я делю с другими то, что наивно считала только своим — одежду, внимание своего первого и единственного мужчины, его постель? Час, неделю, все три года наших отношений — сколько?
Мне ещё не доводилось быть в такой нелепой ситуации прежде. Хочется вытереть лицо как от плевка. Утереться и сбежать как можно скорее, но у нас скопилось слишком много общего для такой роскоши. Придётся взглянуть ему в глаза хотя бы для того, чтобы вернуть ключи.
–Ma belle#note_3, ну где ты там?
Рефлекторно поворачиваю голову на голос, синхронно с его пассией. Сашка даже с прозвищами заморачиваться не стал — одно на всех, не спутаешь. Подстраховался, родимый. Хотя я со своим слепым доверием тоже хороша — идеальная вешалка для лапши.
— Привет, Саш, — в висках колотит, но я могу собой гордиться: на губах улыбка, в голосе безмятежность. Зато Дронов при виде меня нервно просовывает большие пальцы за пояс криво застёгнутых джинсов.
Лощёный, с короткой стильной стрижкой, тремя парами кубиков на прессе, каким-то нелепым кожаным ошейником на шее и сыто блестящими глазами. На роль умирающего мой красавчик явно не тянет.
— Светик, оставь нас… свари пока кофе.
От виноватой улыбки, посланной не мне, виски простреливает болью. Невольно морщусь, до последнего сопротивляясь мысли, что нашим отношениям действительно пришёл конец. Что больше не смогу прятаться от грозы в родных объятьях, не подорвусь на заре, чтобы успеть причесаться и приготовить завтрак, никогда не скажу как счастлива с ним…
Медленно, очень глубоко вдыхаю и пару секунд смотрю в потолок. Так не видно слёз.
— Не нужно, — останавливаю взглядом дёрнувшуюся в сторону девицу. — Я вас не задержу.
как правило деревянная многослойная доска. Основа скейтборда.