Страница 15 из 15
Глава 9
Следующий день показывает, что то, что я раньше называла жизнью и своей реальностью, на самом деле, было иллюзией.
Аля Федотова, отличница, красотка, правильная, иногда даже вежливая, веселая девушка, в жизни никогда никому не перешедшая дорогу, никогда ни о ком не сказавшая ни одного плохого слова, не может рассчитывать на хорошее отношение, только потому , что она вот такая. Хорошая.
Нет, меня не хейтили, не устраивали жестоких розыгрышей, как некоторым моим однокурсницам, когда мы только на первом курсе учились, или моим одноклассницам в школе, если они слишком уж отличались…
Меня просто не замечали.
Игнорировали.
Это было настолько странно, что я сначала даже не поняла, что происходит. Не ожидала ничего подобного!
И не сразу связала все ниточки воедино.
Я , по своей наивности, не иначе, искренне считала, что то, что я рассталась с Олегом — наше с ним личное дело, и никого не касается. Естественно, понимала, что будут шепотки, разговоры, возможно, косые взгляды или, наоборот, довольные… Все же, Олег — привлекательная кандидатура на роль парня, и то, что я практически два года владела им безраздельно, многих бесило… Но, вот честно, не думала, что настолько!
На следующий день после происшествия в буфете, я прихожу в универ, сажусь, как обычно, на второй ряд в аудитории… И не сразу понимаю, что рядом со мной — пустое пространство. Словно я — прокаженная, которую нельзя касаться!
На следующей паре, в другой аудитории, это повторяется.
И еще. И еще.
В раздевалке, когда мы собираемся на физкультуру, рядом со мной на лавку никто не садится.
Я удивляюсь, потом, на удачу, несколько раз обращаюсь к однокурсницам. Со мной разговаривают либо сквозь зубы, либо вообще смотрят, как на пустое место.
И это неожиданно обижает. Задевает. Я не привыкла к такому! Я привыкла, наоборот, быть в центре внимания, не как главная инста-звезда, естественно, но как элита!
Я себя считала элитой!
Просто по праву рождения, потому, что мои родители были обеспеченными, потому что я принцесса и у меня есть принц…
Я даже не подозревала, что может быть по-другому!
Маринка, в инсте которой теперь красуется стопятьсот совместных фото с Олегом, подписанных очень двусмысленно и сладко, залайканных, залитых сиропными комментариями, весь день в центре внимания.
Она сидит на переменах королевой в окружении благодарных поклонниц и громко , нарочито лениво, рассуждает , как “некоторые” тупо пытаются вернуть расположение парня. И как не стыдно так унижаться? И вообще… У Олежки, это она так Олега называет, и я каждый раз не могу сдержать усмешки, зная, как его бесит это сокращение имени…
“Так вот, — говорит она , небрежно откинув выбеленную прядь с лица, — у Олежки есть место за столом… Его друзья… Ну, вы их знаете же? Его друзья хотят видеть рядом с собой исключительно классных девочек, а не всяких отстойных куриц…”
При этой фразе мне отправляются многозначительные взгляды, а почтительное окружение хором поддакивает, ахает согласно и наперебой предлагает “Олежеку и его друзьям” свои услуги эскорта через Марину.
Все это выглядит настолько мерзко, что я невольно радуюсь, что никто из них со мной не общается. И вообще… Такая пошлость… Я вот никогда…
В голову тут же приходят непрошенные воспоминания, как мои однокурсницы окружали меня на переменах, разговаривали, словно невзначай выведывая о планах на выходные, причем, не столько моих, сколько Олега и его приятелей.
И я, не видя подвоха, говорила… Если было, что сказать. Интересно, я в эти моменты выглядела так же, как Маринка сейчас?
Если да, то… ой. То, наверно, все заслуженно мне?
Короче говоря, я рефлексирую, переживаю и расстраиваюсь.
И, самое главное, что и поделиться-то не с кем переживаниями!
Так уж получилось, что подруг, более-менее близких, кроме Марины, у меня не завелось.
В школе были, но потом мы разошлись по разным вузам, я на первом же курсе наступила в дерьмо по имени Олег и не могла никому больше уделять время.
Маринка оставалась так долго рядом, потому что сама очень сильно проявляла инициативу, как я теперь понимаю, навязывалась, звоня, бесконечно забрасывая меня мемами и всякими фоточками, приглашая куда-либо, общаясь с моей мамой и пытаясь флиртовать с моими нежетаными, симпатичными братьями.
Боже, я для нее, наверно, была гребанным джек-потом! Ну, по крайней мере, весь первый курс…
На втором стало понятно, что я нацелена на учебу и своего парня, ее намеков насчет сводничества с Мишкой или Вовкой упорно не понимаю ( а я реально не понимала, дурочка наивная), тусить не люблю, да и некогда…
Марина оставалась рядом, непонятно, верней, теперь-то уж понятно, почему.
Ждала свой шанс.
И вот дождалась.
И теперь с огромным удовольствием мстила мне за бесцельные годы ожидания, когда приходилось, как сейчас моим однокрусницам, заглядывать мне в рот и ласково поддакивать.
От прояснения картины резко подкатывает тошнота, смотреть на окружающий мир становится совсем тяжко, и я, не выдержав, вызваниваю Мишку и прошу, чтоб забрал.
Брат как раз едет с вызова, с коллегами, веселыми парнями из “убойного” отдела, очень заинтересовавшимися мною, а потому Мишка не имеет возможности провести допрос по всем правилам, изо всех сил отгавкиваясь от зубоскалов и угрожая, что всем оторвет ноги по самые гланды.
Это звучит так забавно, что я невольно улыбаюсь и чуть-чуть отвлекаюсь от своих проблем.
Дома, отговорившись от взволнованной мамы головной болью и внезапно начавшимися месячными, закрываюсь у себя и… И вот тут накрывает по полной.
Бросаюсь на кровать, словно девочка-подросток в дурацкой дорамке, и плачу. Малодушно и глупо. Жалея себя, искренне не понимая, за что мне это все? Разве я кому-то навредила? Разве я хоть раз была с кем-то груба?
Почему все так радостно поддержали Марину? Почему даже самые заучные заучки подчинились стадному инстинкту травли слабого, отличающегося от них?
Как мне теперь жить с этим?
Тренькает сообщением телефон.
Я смотрю на абонента, прикусываю губу, вытирая слезы со щек.
Олег.
Конец ознакомительного фрагмента.