Страница 5 из 19
* * *
Вот уже несколько часов медальон Золотой Спирали горел огнем на груди Повелителя, призывая его в Вечность. Джеймс не спешил, прекрасно понимая, что его ждет. Наверное, как Истинный, он должен был ощущать блаженство каждый раз, приходя в Сиреневую Бездну и сливаясь с тем, чьей частичкой он являлся. Должен был испытывать восторг, растворяясь в Мире Отца, отдавая ему себя всего, вместе со всеми заботами, горестями, сомнениями… Наверное, он должен был быть счастлив уйти от реальности и хоть на время погрузиться в безмятежность, безмолвие и грёзы. Впрочем, не на время. Ведь времени, как и всего остального, земного, материального и просто духовного здесь не существовало. Было лишь Нечто. Огромное, бескрайнее, безграничное Облако Разума. Начало всего… Сиреневая Вечность… Реликтовая Черта.
Джеймс был частичкой этой бездны. Как и Ирвин. Как и другие, бывшие до них. Все они родились за Реликтовой Чертой, в Сиреневой Вечности. Там рождалось всё: галактики, звезды, планеты. Там родились Солнце и Земля, и все живое во Вселенной было связано с энергией Высшего Разума…
Каждый раз, возвращаясь от Отца, Джеймс чувствовал себя сильным, обновленным и… опустошенным. Живым и в то же время мёртвым. Исчезали даже привычные ощущения, вкусы, запахи. Эмоции и чувства стирались полностью, восстанавливаясь медленно, как в тягучем сне. Джеймс боялся признаться в этом, но каждый раз, отправляясь к Отцу, он страшился потерять самого себя.
"Интересно, Ирвин чувствует то же, что и я?" — успел подумать Повелитель прежде, чем Золотая Спираль вновь ослепительно вспыхнула на его груди, опалив ледяным пламенем.
— Да, Отец, я иду, — покорно прошептал он, сжав медальон в ладони и закрывая глаза.
В то же мгновение Золотая Спираль расширилась в воронку белого света, которая, стремительно вращаясь, поглотила собой Повелителя. Завеса этого Мира исчезла, превратившись в Сиреневое Безмолвие, где не властвовало Время и не существовало Пространство.
* * *
Ирвин сосредоточенно замер, внимательно прислушиваясь к ощущениям. Уловив так хорошо знакомое ему изменение полей, он недобро усмехнулся и тут же направился к дверям.
Закат уже погас, когда Исполнитель покинул дом и чёрной молнией взвился в небеса. Он летел сквозь осенние тучи в сторону города и гадал, как долго Отец на этот раз задержит у себя Джеймса и хватит ли ему самому времени, чтобы сделать то, что он задумал. В любом случае, Ирвин готов был рискнуть, ведь другого такого случая могло и не представиться. Ну, а дальше — будь что будет.
Замедлив полёт и отыскав, наконец, нужное биополе, Исполнитель бесшумно опустился на ступени крыльца одного из домов и замер, прислушиваясь к ощущениям. Несколько секунд он неподвижной тенью простоял у дверей, убеждаясь в том, что его цель находится внутри и никак не защищена, затем решительно постучал.
За дверью раздались торопливые шаги, щелкнул замок, и она приоткрылась.
— Вам кого? — Санта растерялась, увидев незнакомого человека. Она была одета в простенькое белое платье с золотым пояском и чуть съёжилась от проникавшего с улицы холодного ветра. — Вы, наверное, ошиблись домом?
— Нет, — коротко бросил Исполнитель, бесцеремонно отодвигая девушку от дверей и проходя в дом. И прежде, чем Санта сумела что-то возразить, Ирвин быстрым шагом обошел комнаты, проверяя и сканируя биополя.
— Странно, что он не оставил защиты… — пробормотал Исполнитель, задумчиво покачав головой.
— Что?.. Кто вы?.. — теперь уже Санта выглядела испуганной. Она отступила в угол комнаты, откуда в смятении наблюдала за незваным гостем. Ирвин остановился, поднял голову и посмотрел на девушку. От его взгляда, ставшего вдруг холодным и безжалостным, её бросило в дрожь. Но прежде, чем она решила закричать, Исполнитель приблизился и, одной рукой схватив Санту за шею, прижал её к стене.
— Не помнишь меня? — прошипел он, прожигая её полным ненависти взглядом. — Он стёр тебе память… На время, конечно, но это уже не важно. Гораздо важнее то, что я тебя помню, Санта! — в его стальных зрачках зажглись огоньки ярости. — И я не позволю тебе погубить жизнь Повелителя! Ты не сможешь разрушить то, к чему я шёл миллионы лет!
— Кто вы?! — пискнула та, дернувшись в его руках. — Что вам нужно?!
— Замолчи! — приказал Исполнитель. Его ладонь легла на её лоб, глаза вспыхнули потусторонним пламенем. Санта почувствовала, как сознание её затуманилось, в глазах потемнело, ноги подкосились. Ирвин подхватил её на руки, уложил на стол, стоявший в комнате, и, разорвав рукав её платья, обнажил запястье.
— Тебе повезло, — усмехнулся он в лицо Санте, когда та очнулась. — Прежде, чем избавить от тебя Мир, мне лучше убедиться… Не хочу совершить ещё одну глупую ошибку. Так что поживи ещё чуть-чуть, — в его руке неожиданно блеснул серебряный стилет, и он, недолго думая, резанул им по её запястью. Санта вскрикнула, побелела как мел, но не смогла даже пошевелиться.
— Спокойно! — деловито приказал Исполнитель, пристально наблюдая за ручейком крови, струящимся по её руке. Затем он расстегнул несколько пуговиц у себя на рубашке и, сняв с груди медальон Золотой Замкнутой Спирали, осторожно поднёс его к руке Санты. Ручеёк крови внезапно загустел и, подобно красной змейке, потянулся к медальону Ирвина. Тот среагировал молниеносно. Отдёрнул руку с медальоном и вернул его обратно себе на шею.
— Я же говорил, что никогда не ошибаюсь, — устало заметил он, с каким-то ледяным безразличием глядя в прекрасные глаза Санты. — Придётся отправить тебя туда, где тебе самое место, девочка, — и, отвернувшись от неё, Ирвин приблизился к одной из стен, коснулся её ладонью и что-то шепнул.
Ядовитая вспышка ослепительно алого цвета озарила комнату. Затем весь свет погас, и вдоль тающей на глазах стены медленно стала разгораться Красная Черта. Следом раздался оглушительный вой, от которого у Санты кровь застыла в жилах. Тем временем Ирвин вернулся к столу, поднял неподвижную девушку на руки и понёс к Красной Черте. Санта, полностью парализованная, в ужасе смотрела, как по ту сторону Черты быстро движутся чёрные тени. Какофония оглушительных звуков становилась нестерпимой, раздирала барабанные перепонки, заставляя её неподвижно корчиться от жестоких судорог.
Потом появились они… Существа, облик которых трудно было описать словами. Они походили на аморфную зловонную жижу серо-зеленого цвета, пузырящуюся, ползающую и прыгающую — на ходу теряющую конечности разлагающейся плоти. Куски её отваливались, соединялись между собой, менялись местами, создавая нечто новое, бесконечно уродливое, пожирающее само себя.
Ирвин наблюдал за всем этим с каким-то брезгливым презрением, и, казалось, чего-то ждал. Вдруг все звуки одновременно смолкли, и через секунду тишину прорезал громоподобный рёв.
— А вот и Бэр явился!— заметил Исполнитель, и взгляд его стал напряжённым и мрачным.
Из клубящейся темноты вынырнуло огромное двуглавое чудовище и широкими шагами направилось прямо к Черте. Однако подступив слишком близко к пятну света, слабо сочившемуся из комнаты, мутант отпрянул, издав ещё один раскатистый рев.
— Здравствуйте, Повелитель! — протянул Ирвин с плохо скрытой издёвкой в голосе. — Отлично выглядите! Даже лучше, чем раньше!..
Бэр, весь покрытый бугристой коричневой слизью, взвился на дыбы и бросился было на Исполнителя, но снова отскочил, едва коснувшись границы Миров.
— Почти получилось! — фыркнул Ирвин с кривой усмешкой.
Он презрительно прищурился, наблюдая, как неистовствует чудовище из-за невозможности добраться до него.
— Впрочем, я вас сегодня немного утешу, — Исполнитель кивнул на Санту и осторожно опустил её на ноги, поддерживая и не давая ей упасть. — Хочу подарить вам кое-что…
Тут в комнате что-то неуловимо изменилось, и Санта даже не успела понять что, как державшие её руки превратились в железные тиски, а у горла блеснула тусклая сталь. Ирвин молниеносно развернулся, рванул её за собой, оказавшись прижатым спиной к самой границе Кровавой Черты.