Страница 36 из 74
― Хорошо, давай попробуем.
Моя надежда немного угасла. Когда она сказала, что у нее есть план, я представлял нечто большее, чем разглядывание картин.
― Часть нашей проблемы состоит в том, что мы не можем начать взаимодействовать. Поэтому предлагаю поиграть. Мы будем наслаждаться искусством и попутно придумаем свою историю для него. Один из нас начнет, другой подхватит, и это продолжится до тех пор, пока не придумаем что-то невероятное и бессмысленное.
― Лаааааадно.
― Доверься мне.
Она повернулась, чтобы расплатиться с кассиршей, а я пригнул голову, но, видимо, благодаря усам, она не обратила на меня внимания.
К счастью, мы приехали в начале дня, проигнорировав неодобрение, высказанное Аспен по телефону, когда Нова сообщила ей о своем плане. Кроме того, был будний день, и, если не считать пару школьных экскурсий, здесь было довольно тихо. Слава богу.
― Я так понимаю, в свободное время ты не часто посещаешь галереи? ― спросила она, когда мы обходили статуи на постаментах.
Я усмехнулся над словами «свободное время».
― Не то, чтобы у меня его много, но галереи ― не на первом месте в списке моих приоритетов.
― Ты никогда не любил художественные галереи.
― Единственные картины, которые мне нравились, ― твои.
― Наши, ― поправила она.
― Да, наши. ― Я улыбнулся, глядя на ее профиль, тепло разлилось по моей груди, когда она упомянула, что это были наши картины. Даже несмотря на то, что мой вклад заключался лишь в точке. ― Мы посещали несколько музеев. Мне нравятся палеонтологические, потому что там много скелетов динозавров.
― Как маленький ребенок.
― Эй, они очень крутые.
― Чем еще вы занимались?
Ее вопрос был достаточно безобидным, но он остановил образовавшийся во мне жар, словно ушат ледяной реальности. Мы больше не знали друг друга. Мы столько всего упустили.
― Мы совершали много пеших прогулок. Думаю, я обошел почти всю Южную Калифорнию.
― Ты там живешь?
― Иногда. У меня там дом, мы купили его с Эшем.
― И крошечный особнячок в Нью-Йорке.
― Да. А еще...
― Обалдеть, ― оборвала она шокированным возгласом.
Я рассмеялся над ее потрясением.
― Шучу. Просто хотел посмотреть на твою реакцию.
Она пихнула меня, но улыбнулась.
― Чем еще занимались?
― Мы посещали множество концертов. Так сказать, обучались творчеству. От Леди Гаги и Кэти Перри до Foo Fighters и Люка Брайана.
― Вау, ты ведь не любитель кантри.
― Нет, ― подтвердил я. ― Но шоу было интересным. Мы многому научились на этих концертах.
― Здорово.
― Да. У нас полно воспоминаний и это здорово. Но из-за занятости совсем не остается времени на посещение концертов. За увлечениями труднее угнаться. Я не жалуюсь, но нужно приспосабливаться.
― Тебе нравится такая жизнь?
Я сделал глубокий вдох, обдумав ее вопрос.
― Да. У всего есть недостатки, и в любой работе есть трудные дни. Но мне все нравится.
― Круто.
― А ты?
― Что я?
― Ну, по сути, ты покоряешь Instagram, пишешь музыку для популярных групп, и, предполагаю, занимаешься творчеством, судя по фотографиям в сети. Или ты рисуешь и сжигаешь их?
― Пикассо рисовал поверх некоторых своих картин. Может быть, я делаю то же самое?
― Правда? ― спросил он, приподняв брови.
― Нет. Но если я стану знаменитой, это будет крутой находкой.
― И что же ты делаешь со своими работами?
― Некоторые из них продаю. Не так часто, чтобы считать это доходом.
― Ахх, жизнь художника.
― Это гламурно, ― рассмеялась она. ― Я работаю над этим. У меня появилось много увлечений. Пешие прогулки ― отличный способ отвлечься и побыть в тишине, и я видела такие удивительные виды, которые хотелось запечатлеть навсегда. Поэтому я начала заниматься фотографией и выкладывать их. Не ожидала, что все будет так, как есть.
― Да, миллион подписчиков ― отличная платформа.
― И, видимо, я жила под камнем (прим. пер.: жить под камнем ― не идти в ногу со временем, быть не в курсе последних тенденций), не зная, что могу монетизировать аккаунт (прим. пер.: монетизировать ― получать доход от взаимодействий читателя с создаваемым контентом), пока Рэй не вразумила меня.
― И что ты сделала? ― спросил я.
Нова всегда нестандартно добивалась успеха, в своем стиле. От нее исходила спокойная сила, излучающая успех. Она никогда не выпячивала это на всеобщее обозрение.
― Недавно я наняла человека, разбирающегося во всем этом лучше меня, чтобы он помог превратить мои задумки в нечто долгосрочное. Так в моей жизни появился тур. Очевидно, бренды хотят, чтобы в рекламных акциях было лицо. Несколько крупных спонсоров недавно отказались от моих услуг.
― Они предлагали тебе показывать лицо?
― Очень часто. Но я отказывалась, потому что... ― Я наблюдал за тем, как она пытается подобрать слова, словно была не уверена. ― Думаю, я никогда не представляла, что все будет так, я слишком застряла в своих представлениях о том, как все должно быть.
― Что? ― я притворно ахнул. ― Я потрясен.
― Ой, да пошел ты, ― сказала она, толкаясь своим плечом в мое.
― И? Ты собираешься показать лицо?
― Не уверена. Но я пытаюсь объединить три вида заработка в один. Продавать работы на своей платформе. Продолжать путешествовать и публиковаться посты. В первую очередь я сосредоточусь на этом.
― Отличный план.
― Кстати, о плане, давай приступим.
Мы переходили от произведения к произведению. Большинство историй начинала она, но я быстро подхватывал. В какой-то момент она заговорила с сильным среднезападным акцентом, заставившим бороться со смехом. Модно выглядящая пара бросила на нас тревожный взгляд, который заставил ее выйти из образа и рассмеяться.
― Думаю, они следят за нами, ― прошептал я.
― Не-а, держу пари, они подслушивают, чтобы узнать секретные данные.
― Без сомнения, ― согласился я.
Когда мы снова столкнулись с ними возле одной из многочисленных отдельно стоящих стен, ее голос зазвучал еще громче. Я старался не рассмеяться и пытался подыграть ей, но гнусавый голос и абсурдные факты, которые она придумывала, заставляли меня смеяться. Если честно, я мог заниматься этим весь день. Мне нравилось непринужденное общение и игривое подшучивание. Дурачиться вместе казалось естественным, а именно естественность нам была необходима.
― Моя подруга, Тина, сделала вот эту, ― громко сказала она, указывая на древнегреческую статую обнаженного мужчины с битой в руках.
Я чуть из штанов не выпрыгнул от резкого возгласа, не понимая, когда ее слова перешли в крик. Я медленно повернул голову и обеспокоенно уставился на нее. Она еле заметно кивнула в сторону приближающейся пары и подмигнула.
― Ну, ты знаешь. Тина, ― продолжала она. ― Это у нее семь детей и два мужа. У нее два дома, один для жизни со своей семьей, другой для творчества.
Черт. Я знал, что у нас все получится. Я вспомнил, как охотно следовал за Новой, куда бы она не вела... даже если это было безумно.
― Ах, эта Тина, ― согласился я так же громко, как и она.
Пара подошла ближе.
― Она сказала, что это изображение Ope. Ты же знаешь, что мы, жители Среднего Запада, говорим, когда делают что-то случайное.
― В этом есть смысл. То, как он откинулся назад. ― Я кивнул, прежде чем начать свое представление, повернулся лицом к картине, используя подходящий акцент. ― Ты знала, что Хэнк нарисовал это на прошлой неделе. Не могу поверить, что он сделал это во время лунатизма.
Она фыркнула, но сдержалась.
― Ну, ты же знаешь Хэнка. Он знаменит этим. Он расписал комнату в Белом доме.
Мы переходили от картины к картине, огибали стены, с каждым разом придумывая все более скандальные истории. Мы потеряли нашу модную пару, но по пути подобрали еще несколько. Однако, когда мы приблизились ко входу, на нас начал пялиться охранник, а затем целенаправленно зашагал в нашу сторону.
Снова перейдя на непринужденный шепот, словно воплощение невинности, мы быстро прошли через различные сооружения, пытаясь отвязаться от следующего по пятам охранника. Мы завернули за угол, и я заметил уединенную нишу, в которой можно было затаиться. Особо не задумываясь, переплел наши пальцы, и меня словно ударил разряд тока и одолело желание, когда мои мозолистые пальцы коснулись ее гладкой кожи. Видимо, я застал ее врасплох, потому что, когда потянул за собой, она споткнулась, и обернувшись, я едва успел поймать ее.