Кража

ГЛАВА 4

В десятом часу утра Солдатов уже был в райотделе. По заведенному порядку на оперативку собрались в его кабинете. Инспектора, усевшись на новенькие стулья с желтой матерчатой обивкой, о чем-то возбужденно переговаривались. Молоденький инспектор Тибиркин пожал ему руку с какой-то стеснительностью. Солдатов и сам, когда пришел работать в уголовный розыск, здоровался с начальником вот так же и смотрел на старика с почтительным благоговением. Невыспавшийся, но выбритый и надушенный Петухов пристроился рядом с Ивкиным. Острый на язык, он успел уже что-то ему рассказать, и тот еле сдерживал смех. Закинув ногу на ногу, невозмутимо сидел старший инспектор Мухин. С неделю назад он вернулся с отпуска. Загорелый, в модном синем пиджаке с желтыми металлическими пуговицами, он выглядел весьма внушительно. Оперативку Солдатов начал со сводки происшествий за сутки. Сводка была небольшая, и он быстро расписал задания.

– А теперь о краже у Боровика. Похоже, что кража крупная. Сработали ее умело. Эксперт утверждает, что в квартиру проникли с помощью поддельного ключа. Я замок видел. По-моему, можно судить, что вор был классом повыше местных. Кражу готовил тщательно.

Солдатов говорил отрывисто, кратко, без назидательности, ненужных призывов активизировать розыск и проявлять инициативу. Инспектора – люди квалифицированные. Каждый из них держал в памяти немало разрозненных фактов о своих подопечных, и он хотел, чтобы в работе по раскрытию кражи эти разрозненные факты и информация, соединившись в единое целое, заговорили. По опыту знал, что успех розыска зависит от умения конкретно мыслить, поэтому, ориентируя сотрудников на особенности и результаты осмотра квартиры Боровика, старался помочь им работать слаженно.

– К сожалению, – он сделал небольшую паузу, – мы не располагаем приметами похищенного. Нет примет и преступников. Из вещественных доказательств – небольшие следы пальцев. Розыск осложнен тем, что нет пока самого потерпевшего. – Солдатов некоторое время сидел молча, посматривая на разложенные по столу протоколы, рапорты милиционеров, несших вчера дежурство во вторую смену. – Прошу каждого высказаться по существу, как будем вести розыск.

– Разрешите? – первым поднялся инспектор Ивкин. – Начинать надо с потерпевших. Только они могут сказать, что украдено.

– У вас все?

– На данном этапе, пожалуй, – ответил Ивкин.

– Не богато, но предложение важное, – ободрил его Солдатов. – Возьмите участкового и займитесь поисками Боровика или жены. Пусть посмотрят, что украли. Приметы вещей передадите по телефону. Не теряйте времени, Ивкин!

– А если они уехали? Отгул или отпуск… – поднявшись со стула, спросил Ивкин.

– Не исключено. Тогда постарайтесь установить родственников, друзей. Если не удастся, выясните у Кухарева, где они. Вот его координаты, это приятель Боровика. – Солдатов почувствовал свою промашку: он мог узнать все у Кухарева еще вчера.

– Ясно, товарищ начальник. Но, может быть, проще в телефонной книжке Боровика покопаться. В ней наверняка и адреса и телефоны…

– Вы думаете, это проще? И потом – в личную жизнь людей вторгаться всегда плохо.

– Ясно! – Ивкин направился к двери.

Поднялся Петухов.

– Я проедусь по комиссионкам, – сказал он будничным, почти унылым голосом.

– Давай! – одобрил Солдатов.

В кабинет вошел начальник райотдела Галенко. Поздоровавшись, сел у небольшого приставного столика.

– О чем, сыщики, совещаетесь? – в его вопросе Солдатов почувствовал иронию.

– Советуемся, Василий Степанович. Это дело сразу, наскоком, не возьмешь. Здесь нужно все взвесить.

– Смотрите, как бы с недовесом не оказались. Время упустите. Наблюдение на рынке предусмотрели? Людей на автовокзал, в другие места направьте. Пусть потолкаются, порасспросят… Чем черт не шутит.

Предложения Галенко были правильны, но настолько азбучны, что Солдатов посмотрел на него с удивлением.

– Я предусмотрел все это… Хотя, честно говоря, сомневаюсь, чтобы воры на рынок вещи понесли. Здесь не обычные домушники были. Тут воры посерьезнее…

– А вы не усложняйте! Чтобы определить, кто совершил кражу, нужно ответить на многие вопросы, – веско проговорил Галенко.

– Я согласен. По ходу розыска нам придется ответить даже на вопросы, которых мы сами себе сейчас еще не можем задать, – спокойно сказал Солдатов, отпуская сотрудников.

– Я вот думаю, – сказал Галенко, – что тебе хотелось бы услышать от меня не только утилитарно-деловые вопросы. Например, о тонкостях взаимоотношений потерпевшего в семье, о его душевной жизни, подробностях его внутреннего мира. Так ведь?

Солдатов помолчал, как бы углубившись в собственные мысли, и ответил:

– Это все интересные вопросы, Василий Степанович. Без ответа на них по этой краже работать будет трудно, и я намерен коснуться их в процессе дела. Но сейчас, если речь зашла о психологии, может быть, будет лучше с этой точки зрения поговорить о ворах?

– Ты лучше поговори об этом с самими ворами, засмеялся Голенко, – когда найдешь их. А пока на воров не вышел, извини за банальный совет, поговори с соседями потерпевшего.

– Уже говорили, но они воров не видели. – Он не сказал, что со всеми жильцами дома поговорить не удалось, что работа эта будет продолжаться сегодня.

– Не призраки же совершили кражу! Воров не могли не видеть! Район оживленный, – Галенко отчеканивал слова по-прежнему напористо, убежденно. – Учти, это уже четвертая нераскрытая квартирная кража. Один Белкин меня до инфаркта доведет. Жалобами засыпал…

Солдатов чувствовал недовольство своего начальника, но истинной причины этого недовольства понять не мог. Ведь работа только начиналась, а ход розыска был спланирован им оперативно и правильно. Для него обидным было то, что Галенко вроде бы не замечал этого или же сознательно делал вид, что не заметил. Глядя на него, Солдатов понял, что Галенко тоже обеспокоен вчерашним происшествием. Иначе он не завел бы этого разговора, не спрашивал, не интересовался, не напоминал бы и о краже у Белкина.

– Самое загадочное в этой краже, Василий Степанович, – проговорил Солдатов, – это то, что воры без всякой видимой нужды переколотили дорогой хрусталь. Думаю, что загубили вещей больше, чем унесли с собой.