Страница 10 из 15
Девушка отрицательно покачала головой.
— Мы все выяснили. Еще в тот самый день, когда Особый отдел нас привез к нему и мы долго разговаривали. Я высказала ему, и он высказал мне. Снова говорить о том же не имеет смысла.
— Но вы хотя бы поговорили. А мы нет.
— Подожди! — опомнилась Ева. — А как ты поедешь один? Вдруг на тебя нападут? Нам нужно ехать вместе. Мы тебя подстрахуем.
— Не стоит. Справлюсь сам. Уж теперь я не стану никому подставлять спину. А вам к завтрашнему дню лучше хорошенько восстановиться.
— Можно не переживать, он справится, — уверенно изрек наш оракул, смотря на меня рассеянным взглядом.
Провожать меня отправилась Эмили.
— Ну что, до завтра. Я вернусь, вы еще не успеете проснуться, — надев куртку с бейсболкой, улыбнулся я, а то она выглядела совсем уж расстроенной.
— Будь осторожнее.
— А прощальный поцелуй в щеку будет? — пошутил я.
Однако Эмили вовсе не восприняла вопрос за шутку и, к моему удивлению, вместо предложенной щеки поцеловала в губы. Совсем коротко. Именно что в виде прощального поцелуя.
Естественно, воспользовавшись случаем, я попытался ее обнять. Вот только красавица не была расположена к подобному и поспешила выпорхнуть из объятий.
— Будь осторожнее, — повторила она. — Не вздумай лезть на рожон. Будут проблемы, обязательно звони. Мы подъедем. Ну или уже отступи и перенеси на завтра. Хорошо?
Московская резиденция главы клана Вагаевых представляла собой скромный особняк в два этажа. Федор Гордеевич его купил, дабы было где остановиться в нечастых поездках в столицу. Лишь однажды Андрей с отцом жил в доме пару дней в далеком детстве. Теперь же, пока ехал в такси, я усиленно вспоминал, где и что там находилось. Мне хотелось аккуратно добраться до деда и, минуя охрану с прислугой, спокойно с ним поговорить, а не устраивать вторжение с гасителем, который я предусмотрительно взял с собой.
Не доезжая до места один квартал, я попросил таксиста остановиться. Оставшийся путь лучше было преодолеть пешком.
Стоило от Мясницкой улицы войти в узкий Малый Харитоньевский переулок, и я словно попал в спящее царство — ни людей, ни машин, ни призывно горящих вывесок. А тишина стояла такой, что я стал слышать касание подошвы о брусчатку.
По обе стороны плотно шли невысокие особняки старой постройки. Красивые, конечно, но не шикарные. В таких обычно обитала невысокая столичная знать и знать из провинции.
Подходя к двухэтажному особняку деда, я заранее ушел в невидимость и расширил радиус покрытия до тридцати метров на случай, если кто-то появится.
Вход в дом располагался по центру фасада. От него в обе стороны отходило по два окна. Насколько я смог вспомнить, слева располагалась столовая, кухня и комната прислуги. Справа — гостевой зал, за ним кабинет деда с выходящими во внутренний двор окнами.
Тусклый свет, пробивающийся сквозь плотные шторы первого этажа, подсказывал — туда лучше не соваться.
Оставалось карабкаться вверх. Прямо к балкону, нависавшему над входной дверью в дом. Второй этаж как раз был в потемках. А потом уже можно было преспокойно спуститься и, пользуясь невидимостью, войти в кабинет деда.
В другой ситуации я бы запрыгнул на подоконник первого этажа и, оттолкнувшись от него, добраться до балкона. Но я выбрал способ получше, просто материализовал вмурованные в стену металлические скобы, по которым легко поднялся.
Невидимость не давала возможности проходить сквозь препятствия. Дверь пришлось временно дематериализовать и лишь тогда проникнуть внутрь.
Откуда-то снизу доносились тихие голоса. Судя по многоголосью, сопровождавшемуся музыкой, работал телевизор. А еще я услышал шаги. Подойдя внизу к лестнице, кто-то стал подниматься.
Вдруг загоревшийся свет, в первую секунду вынудил меня запаниковать. Сработало — а вдруг меня обнаружили? Однако мерные шаги подсказывали, все в порядке, человек просто поднимается на второй этаж. А спустя пару секунд предстал сам человек. Им оказалась Катерина Волгина.
Сказать, что я удивился — ничего не сказать. Теперь мне было уже куда интереснее сначала пообщаться со своей суженой. Что касается Федора Гордеевича, ночь длинная, времени с ним поговорить по душам, впереди более чем предостаточно.
С недовольным видом подойдя к балконной двери, Волгина небрежно задернула шторы и открыла дверь комнаты слева. Я вовремя догадался последовать за ней, чтобы потом к ней не вламываться.
Спальня как спальня. Здесь стояли кровать, шкаф, трюмо. У завешенных шторами окон — бюро, кресло и катка с высоким растением.
Присев за узкий столик, Катерина взяла смартфон и стала кому-то звонить. На том конце трубку не брали. Она снова и снова перезванивала, чем давала мне повод задуматься: а не звонит ли она Олегу Павловичу с Василием?
— Извините, Федор Гордеевич, но уже час ночи, — наконец произнесла она в трубку. — Я пыталась дозвониться до Макина и до охранника Андрея. Они не берут трубки… Хорошо… Да, хорошо… Тоже надеюсь, что все пройдет успешно. Скажите им, пусть обязательно мне перезвонят. Я в любом случае буду ждать… Хорошо… Спасибо вам огромное за беспокойство.
Закончив говорить, она ушла в свои мысли и уставилась в штору. Из короткого разговора было понятно, деда в доме нет. Вероятнее всего, его вообще нет в Москве. Катерина станет единственной, с кем мне удастся этой ночью поговорить.
Вернувшись к входной двери, я приложил ухо.
Тишина.
Сама дверь плотно прикрыта.
Оставалось надеяться, что девушка не заорет на весь дом при моем неожиданном появлении в комнате. Впрочем, в этом случае я был подготовлен. В кармане лежал гаситель. Им можно было вырубить всякого, кто мог сюда ворваться.
— Ты?! — изумленно и в то же время испуганно округлила глаза Катерина, когда я вдруг появился, и вскочила на ноги. — Я так и знала. Чувствовала, что ты снова выпутаешься. Как говорила Федору Гордеевичу, так и получилось.
— Ну и зачем ты меня подставила? Зачем меня хотели передать Особому отделу?
— А я хочу знать, где настоящий Андрей! — Катерина уверенно и смело сделала шаг в мою сторону, словно показывая, что готова к драке. — Я тебя раскусила! Я знаю, что ты — это не он! Ты совершенно другой человек! Ты чужак, влезший в его тело!
Вероятно, Катерина думала, что я тоже перейду в наступление. Вот только я поступил иначе.
— Хорошо. Я не возражаю. Ты имеешь право знать. Я дам объяснения. Но сначала ты расскажешь мне свою историю…
— Еще кофе с конфетами? — спросила Катерина, убирая в сторону поднос с чашками и скомканными фантиками.
— Нет, спасибо.
— Я могу сделать бутерброды.