Страница 3 из 77
— Ай-яй-яй, — произнес кто-то позади четверки «бандитов», заставив тех удивленно переглянуться и обернуться. В переулок вошла женщина с густыми рыжими волосами под широкополой шляпой, через отверстия в которой выглядывали лисьи ушки. Она была одета в обтягивающие кожаные штаны, высокие сапожки и белую блузку, поверх которой на плечи была накинута кожаная курточка.
— Это же та, о ком я думаю… — шепнул подошедший дядя Рол.
— Ага… — с кислой миной подтвердил я.
— Ну и что это за безобразие тут творится? Взрослые мужчины, да ещё и с оружием, на которое нужно специальное разрешение, угрожают ребенку.
Женщина щелкнула пальцем, и над её головой вспыхнул небольшой светящийся шар, достаточно яркий, чтобы развеять мрак ночного переулка.
— Я не знаю, кто вы, но это не ваше дело, — крайне вежливо, но настойчиво сказал игрок лисице. Если бы не демонстрация магии, таким вежливым он точно не был бы.
— Не мое? — картинно удивилась она. — Люциус, скажи, вмешиваться мне или нет?
— Так вы знакомы? — опешил «стрелок», сообразив, что расклад сил вот-вот поменяется. Огнестрел — это хорошо, но лишь когда против тебя простой человек, а не колдун.
— Люциус… — женщина бросила на меня хмурый взгляд и скрестила руки под грудью.
— Ох… — закатил я глаза. — Госпожа де Фрэн, не могли бы вы разобраться с этими премерзкими бандитами?
— Кого ты назвал мерзк…
— Так-то лучше, — взгляд лисицы смягчился, а на губах заиграла довольная улыбка.
«Стрелок» сообразил, что главная угроза сейчас исходит от колдуньи, и направил на неё дуло револьвера, но практически сразу взвыл от боли. Женщине достаточно было сделать едва заметный жест, начертив в воздухе магический знак, и оружие в руках мужчины начало плавиться. Раскаленный метал стекал ему на руку, и от запаха паленой плоти я поморщился.
Этого оказалось достаточно, чтобы у остальных включился режим самосохранения, и они поспешили прочь. Колдунья им не мешала, провожая уносящих ноги мужчин насмешливым взглядом.
Красуется…
Когда женщина приблизилась к нам, Рол тут же натянуто улыбнулся.
— Ну и как это понимать, Люциус Готхард? — спросила она, взяв менторский тон. — Почему я среди ночи должна выискивать тебя по ночным переулкам и спасать от бандитов? И… погоди… — она оказалась совсем близко, буквально вторгаясь в мое личное пространство, из-за чего я слегка смутился. Несмотря на возраст, Аида де Фрэн была настоящей красоткой, и когда она оказывалась в непосредственной близости, гормоны невольно били в голову. — … от тебя что, пахнет алкоголем?!
— Я не… Ай-яй-яй-яй… Отпусти…
Она схватила меня за ухо, словно мальчишку. Рол дернулся, чтобы помочь, но напоролся на крайне многозначительный взгляд лисицы, и тут же попятился назад. Да что уж говорить, в такой ситуации я бы и сам не стал с ней связываться.
— Что нужно сказать?
— Прости…
— А?
— Простите, госпожа де Фрэн!…
— Так-то лучше, — смягчилась лисица, отпуская мое ухо. — То, что тебе сегодня исполняется двадцать, не значит, что ты можешь напиваться во всяких притонах.
Вот вечно так… Я могу напиваться в таверне, хорошо проводить время в компании красивых и становящихся доступными, увидев деньги, девиц, но при этом стоит Аиде де Фрэн оказаться рядом, как я вновь превращаюсь в виноватого мальчишку…
— Довольно на сегодня гулянок, Люциус, — тоном, не терпящим возражений, сказала она и бросила хмурый взгляд на дядю Рола.
— Я, пожалуй, пойду, Люц. Оставлю вас наедине, — тот натужно улыбнулся и стал отступать, желая поскорее скрыться, пока лисица не решила, что одних слов маловато. Как-то она подожгла дяде Ролу штаны, после чего в её присутствии он стал гораздо смирнее.
— Предатель… — буркнул я, провожая его взглядом, и даже если дядя это услышал, то никак не отреагировал. Он скрылся во тьме переулка, а мы с Аидой остались один на один.
— А теперь тебе пора домой.
— Как ты вообще тут оказалась? — поинтересовался я. — Мне казалось, что ты сейчас в Фальдарской Империи на дипломатической миссии.
— Я и так проторчала там два месяца, — закатила глаза де Фрэн. — Хватит с меня молодого императора и его свиты. Все не оставляет попытки сделать меня своей советницей, но я пока-что отбиваюсь.
Я усмехнулся и одновременно немного порадовался. Если бы Аида приняла предложение, то вряд ли бы мы виделись часто.
По правде говоря, эта рыжая лисица была моей первой любовью. Точно и не помню, когда именно пришло это озарение. Наверное, в тот момент, когда я пробрался на чердак, чтобы через щель в потолке подглядеть за тем, как она моется. Было мне в тот момент лет десять-одиннадцать, и я был так впечатлен увиденным, что решил сделать её своей женщиной.
И когда я вспоминаю то время, то невольно заливаюсь краской. К счастью, эта дурость быстро вышла у меня из головы. В конце концов, Аида де Фрэн несмотря на то, что на вид ей и тридцати не дашь, годится мне не то что в матери, а скорее в прабабки. Вроде бы Эби шепнула мне тогда, что Аиде стукнул седьмой десяток лет, и это как-то резко охладило мои гормоны. Но я её бабушкой даже после этого воспринимать не мог, скорее уж старшей сестрой.
— Значит, ты надолго? — с легкой надеждой поинтересовался я.
— Ах, если бы, — вздохнула она. — Тут дел тоже хватает. На самом деле я приехала за твоими сестрами.
— Уже? — опешил я. — Мне казалось, что ты заберешь их обучаться лишь через пару месяцев.
— Планы поменялись. Да и не вижу смысла тянуть. Давно нужно заняться их обучением серьезно.
— Они правда могут стать гораздо сильнее тебя?
— Они уже гораздо сильнее меня, если говорить о чистой силе. Их дар огромен как океан, но это когда речь заходит про обеих.
Аида говорила о «резонансе». Эбигейл и Мара — близнецы, и по отдельности их дар весьма посредственный, возможно даже слабее, чем у меня, но стоит им объединить усилия, как их сила становится выше, чем у некоторых архимагов.
— Но они слишком на это полагаются. Чуть что, так сразу пытаются объединять силы, при этом толком не умея их контролировать. По-хорошему, их нужно временно разделить, и чтобы каждая практиковалась индивидуально.
— Вряд ли это будет так легко. Они не разлей вода.
— Вот именно поэтому я и надеялась, что ты мне посодействуешь, — хитро ухмыльнулась колдунья и, протянув руку, ущипнула меня за щеку, при этом состроив жалостливую гримасу.
— Ну уж нет, — отказался я, высвобождая свою щеку. — Тебе надо, ты и убеждай.
Она тут же надулась, видимо надеясь вызвать у меня чувство вины, но такая ерунда может пройти с сестрами, но уж точно не с ней. Мое сердце кремень!