Страница 10 из 11
– Вот как? А свидетели у вас есть?
– Какие свидетели? Чего свидетели? – я не поняла сути вопроса.
– Свидетели вручения вам подарка?
Но тут вышел из спальной комнаты криминалист и сказал, что смерть наступила путём удушения.
– Так как следов борьбы на кровати не обнаружено, скорее всего, её задушили, – криминалист прошёл в просторный холл квартиры, – да, скорее всего здесь. Вот сброшены журналы, перевёрнута ваза для цветов. Она открыла дверь и на неё кто-то набросился. В силу своего возраста она не смогла дать нападавшему достойного отпора
– Как! Получается, её убили? – с ужасом спросила я.
– Как вы понимаете, сама она до кровати дойти не могла.
– Ищите коробку с нэцкэ. В ней самые дорогие статуэтки, приготовленные для передачи в музей нэцкэ. А убийца тот, кто таскал ей эти злосчастные лилии, и кто стащил коллекцию нэцкэ, – высказала я свои предположения.
– Ну, всё! Преступление раскрыто, осталось найти убийцу, – издевательски ухмыльнулся Владимир Иванович, – кстати, вы последняя кто с ней виделся, так может, мы и убийцу уже нашли?
– Издеваетесь?
Отключив сигнализацию, в стеллаже со статуэтками оперативники в потайном ящике нашли какие-то бумаги завещания, заверенные нотариусом, блокнот, еженедельник. Открыв его на предыдущем дне, Владимир Иванович прочёл:
– Встреча с нотариусом. Маргариту пригласила. Преподнести ей нэцкэ Васю.
– Не Васю, а Васю – ударение на последней букве, – я поправила следователя.
– Васю так Васю, только вот никакого чемоданчика специального в квартире нет, – подытожил он.
Я ничего не понимала. Не мог же пусть небольшой чемоданчик испариться. Хотя чего ему испаряться. Кто-то же убил Илону Павловну. Вот убийца и испарился вместе с ним.
До самого рассвета все находились в квартире Карташевых. Была осмотрена и моя квартира на предмет обнаружения чемоданчика с нэцкэ.
– То, что у вас ничего не нашли, подтверждает версию о сообщнике, – продолжал издеваться следователь. Ему явно нравилось видеть на моём и без того испуганном лице страх и недоумение.
– Вы мне голову не морочьте и стращать меня не надо. Лучше не отвлекайтесь на безумные версии, а ищите настоящего убийцу. Может, ещё арестуете, как Лору? Вам, как я смотрю, нравятся идиотские версии, – моему возмущению не было предела.
Моя голова уже не воспринимала никакую информацию. Да и до сознания ещё не доходил тот факт, что Илоны Павловны уже нет в живых. Я еле сдерживала постоянно набегавшие на глаза слёзы. Взяв на руки бедную Басю, измученную наплывом в квартиру чужих людей, я как могла, успокаивала то скулящую, то лающую собачку.
Страшно. Ужасное чувство. Несколько часов назад разговаривать, веселиться, шутить с человеком и вдруг осознать, что его уже с тобой никогда не будет. Я видела, как вносят в грузовой лифт запакованное в чёрный клеёнчатый мешок тело Илоны Павловны, но всё равно меня не покидало ощущение, что это кто-то другой там лежит, а не она.
– Маргарита Сергеевна, если что вспомните, позвоните мне по этому номеру, – Владимир Иванович передал мне свою визитку, а в это время оперативник опечатывал квартиру Илоны Павловны.
– Так что, решили меня не арестовывать? – съязвила я на прощание.
Наконец мы с Басей закрылись в квартире от чужих посторонних глаз.
– Ну что, Бася, теперь мы одни. Иди, выбирай себе местожительство.
Собака посмотрела на меня своими умными грустными глазами и словно поняла сделанное предложение, пошлёпала в уголок между большим мягким креслом и диваном.
– Я тебя понимаю. Не сквозит, свет не мешает, и обзор прекрасный. Умела бы ты говорить, ведь ты, Бася, единственный свидетель убийства. Кого же ты с хозяйкой впустила в квартиру такой глубокой ночью? Ушла я от вас в половине одиннадцатого. Разбудили меня в половине первого ночи, – размышляла я, гладя по шерсти бедную Басю, запрыгнувшую в кресло и положившую на мои колени свою лохматую широкую мордашку.
Два часа хватило убийце. Этот кто-то был тем, кому бедная женщина не побоялась открыть дверь так поздно и впустить в квартиру. Мои мысли скатывались скомканным клубочком, но сил разгадывать эту загадку уже не было.
Утром я выгуляла Басю. Вернувшись, закуталась в плед и прилегла на диван. Постоянно прокручивая в голове все последние события, я провалилась в тревожный сон с какими-то кошмарами. Проснулась, не сразу сообразив, что это в моей квартире лает Бася, и во всю трезвонит дверной звонок.
– Иду, иду. Бася успокойся, – пыталась я угомонить и звонившего в дверь, и лающую собаку.
На пороге стоял расстроенный Григорий Аркадьевич.
– Маргарита Сергеевна, ничего понять не могу. Вышел из лифта, смотрю, квартира Илоны Павловны опечатана, к вам звоню, слышу лай. Я догадался, что это Бася. Что произошло?
– Проходите, сейчас я в себя приду. Вы будете со мной обедать?
– Уже ужинать пора. Что случилось?
Я глянула на часы.
– Пять вечера. Ничего я поспала! Убили нашу соседку. Пропала коллекция нэцкэ, которую она собрала для передачи в музей в Японии. Вот такой ужас. Вы не могли бы выгулять Басю, а я сейчас приду в себя, соберу перекусить и всё подробно расскажу вам.
Я быстро привела себя в порядок и приготовила ужин, выгрузив из холодильника всё съестное, что было в нём. Так захотелось, есть, словно неделю сидела на диете. Наверное, это на нервной почве. К возвращению Григория Аркадьевича уже был накрыт стол. Помянув бедную подругу, мне пришлось повторить весь рассказ о происшедшем.
Внимательно выслушав, Григорий Аркадьевич не удивился тому, что кто-то приходил и искал Дениса.
– Он сбежал из больницы. Как раз вчера, во второй половине дня. Вы представляете? Моя девочка сидит в этой омерзительной камере в СИЗО, а этот мерзавец сбежал.
– Говорите, вчера сбежал?
Мы переглянулись, удивившись осенившей нас догадке. Мне сразу вспомнилось, как искавший меня Денис зашёл к Илоне Павловне и, увидев коллекцию нэцкэ, интересовался ценой коллекции.
– Вы думаете, он способен на это, – всё-таки что-то не давало мне поверить в то, что этот хлюпик мог решиться на убийство Илоны Павловны.
Только я хотела успокоить обескураженного предположением Григория Аркадьевича, как опять раздался звонок в дверь.
На пороге стоял следователь Владимир Иванович.
– Добрый вечер, вы не знаете, где может быть хозяин этой квартиры, – кивком головы он показал на соседские двери.
– У меня, – спокойно ответила я, заметив, что он как-то странно окинул меня взглядом, – проходите. Садитесь с нами и помяните Илону Павловну.
– Да? Вообще-то я ещё на работе. Думал, к вам забегу по дороге…, – стал он оправдываться перед нами, – мне надо снять с вас показания, где вы находились прошлым вечером.
– Раз надо, значит, надо, – Григорий Аркадьевич услужливо придвинул стул нежданному гостью, – я в курсе последних событий. Вы по поводу бегства Дениса из больницы?
– И по этому поводу, и по второму. Документация, понимаете? Всё надо записать, кто, где, когда?
– Я понимаю, понимаю. Находился на своей даче, где проживаю постоянно.
Быстро заполнив формуляр, гость отложил свою папку в сторону и, с удовольствием потирая руки, помянул нашу соседку.
– Вы думаете, что это Денис её убил? – осторожно спросил Григорий Аркадьевич.
– Денис? Какой Денис? Понял. Ваш зять? Кстати, вы не знаете, где он может быть? Мне, сами понимаете, надо его опросить. Зачем к нему приходили, кто приходил? Так что вы не скрывайте его местопребывание, так сказать.
– Скрывать? Я его скрывать?! Да если встречу – убью, – разошёлся Григорий Аркадьевич.
– Понятно. Значит, вы не знаете, где может находиться муж вашей внучки. Ладно, ладно, если узнаете, сразу мне позвоните. Вот такие дела. А убийцу вашей соседки мы взяли. Да, да. Сегодня днём и нашли вещественное доказательство. Так сказать, подтверждение того, что он убил свою почти приёмную мать.
– Что? Мать? Какую мать? – я не поняла, о чём идёт речь.