Милицейское танго (сборник)

Так что в субботу Алексей Алексеевич отправился в публичную библиотеку и заказал там все журналы, посвящённые мобильным телефонам. Таких журналов оказалось необычайно много — чуть ли не больше, чем самих телефонов, которых, в свою очередь, было немыслимое множество. Однако Алексея Алексеевича это не обескуражило: он достал из портфеля пачку канцелярской бумаги и стал скрупулёзно выписывать на эти листы все технические параметры и цены. Заполнив лист, он откладывал его в сторону и брал другой. Вскоре у него накопилась целая стопка заполненных листов. Алексей Алексеевич посмотрел на часы: оказалось, что он провёл за этим увлекательным занятием почти полный рабочий день, а журналов оставалось ещё очень и очень много. Решив, что на сегодня, пожалуй, достаточно, Алексей Алексеевич сложил листы в портфель и пошёл домой. Там он склеил листы в большую Ведомость и принялся её изучать одному ему доступным методом. На следующий день он снова пошёл в библиотеку, отчего Ведомость увеличилась ещё в два раза.

В понедельник ему нужно было идти на службу, и впервые Алексей Алексеевич шёл на неё с неохотой: новая Ведомость казалась ему гораздо более важной и интересной. Он даже задумался о том, чтобы действительно взять отпуск, но от мысли этой отказался: отпуск — дело опасное. Придёшь из отпуска, а на твоём месте сидит кто-то другой. Тут лучше не рисковать. Так что Алексей Алексеевич решил ходить в библиотеку только на выходных.

Так он и стал делать: в рабочие дни он трудился над служебной Ведомостью, с нетерпением дожидаясь пятницы, а в субботу с самого утра бежал в библиотеку, где его уже узнавали и без всяких вопросов выдавали ему новые телефонные журналы. Может быть, его там считали за сумасшедшего, но Алексею Алексеевичу это было безразлично. Появлялись всё новые и новые телефоны, Ведомость всё росла и росла, и Алексей Алексеевич часто просиживал над ней до полуночи, изучая происходящую в ней таинственную и гармоническую жизнь.

Одновременно с составлением Ведомости Алексей Алексеевич собирал сумму, необходимую для покупки телефона. Жалование его, как уже было сказано, было вполне достаточным, но небольшим. Как у всякого разумного человека, у Алексея Алексеевича были, конечно, сбережения на так называемый «чёрный день». Но сбережения эти были неприкосновенны до наступления по-настоящему чёрного дня — болезни, например, или смерти, а покупка телефона к этим случаям вовсе не относилась. Кроме того, сбережения эти лежали на каком-то хитром депозите, извлечь из которого их можно было только с огромными потерями. И как бы Алексей Алексеевич ни хотел купить телефон, на это он пойти никак не мог.

Поэтому Алексей Алексеевич решил, во-первых, отказаться от еженедельных деликатесов (всё равно они, как правило, были малосьедобными), а во-вторых, перейти на более дешевые сорта сосисок и пельменей. Кроме того, Алексей Алексеевич заметил, что если есть пельмени с большим количеством хлеба, то их требуется гораздо меньше.

Также Алексей Алексеевич отложил на следующий год покупку зимних ботинок, а вместо того отнёс в починку старые, с отклеившейся подошвой, что сэкономило ему ещё почти тысячу рублей.

Но, несмотря на все эти меры, требуемая сумма набиралась очень медленно. Иной раз Алексей Алексеевич в отчаянии чуть было не решался снять деньги с депозита, но всякий раз останавливался — он же не окончательно ещё сошёл с ума.

К счастью, перед Новым Годом в учреждении выдали повышенную премию за успешную реформу. Премия эта была такая солидная, что даже превышала жалование Алексея Алексеевича. Он подсчитал, что ему осталось копить нужную сумму всего три месяца, и повеселел.

На Новый Год он даже позволил себе кое-какие излишества: купил половину курицы-гриль, три мандарина и бутылку шампанского: мама его покойная говорила, что Новый Год без шампанского — это не Новый Год, а мама не могла ошибаться.

А потом потянулась бесцветная и мокрая петербуржская зима. Алексей Алексеевич всё так же ходил на службу и в библиотеку, Ведомость уже с трудом умещалась в его небольшой комнате, и казалось, что это никогда не кончится.

Но однажды, проснувшись утром, Алексей Алексеевич увидел в окно солнце и вдруг понял, что всё кончилось. Как раз накануне он получил своё месячное жалование, и теперь у него была сумма, необходимая для покупки телефона. Другой человек, может быть, побежал бы в салон мобильной связи сразу после службы, но Алексей Алексеевич был не таков. Он пришёл вечером домой, ещё раз тщательнейшим образом изучил Ведомость: не упустил ли чего? Не вкралась ли в нем какая-нибудь пагубная ошибка? Но нет: Ведомость была безупречна.

Алексей Алексеевич тщательно вычистил зубы, побрился, сварил в кружке яйцо в мешочек и не спеша выпил чаю с сушками. Поговорил с соседкой Софьей Андреевной о планах на непредсказуемую погоду и о непрерывно растущих тарифах на коммунальные услуги, вымыл чашку под краном, вернулся в свою комнату, оделся, ещё раз пересчитал свои деньги и в последний раз вышел из своего дома тем Алексеем Алексеевичем, которого мы знали.

В салоне мобильной связи его уже поджидал консультант — не тот, конечно, что когда-то так посмеялся над Алексеем Алексеевичем, а совсем другой: солидный немолодой мужчина, куривший трубку. Они в последние месяцы много обсуждали будущую покупку, и консультант испытывал к Алексею Алексеевичу большое уважение.

Сама покупка заняла совсем немного времени: консультант заполнил необходимые документы, и уже через пятнадцать минут Алексей Алексеевич вышел из салона с новым телефоном. При выходе у него мелькнула было дерзкая мысль: а вот взять и выбросить старый свой телефон в мусорный ящик! Но, подумав, он, однако, себя остановил: вот так взять и выбросить вещь, за которую заплачено триста рублей, вполне исправную, — это всё же слишком.

Он уже давно придумал, как предъявить новый телефон сослуживцам, чтобы это выглядело будто бы случайно: ещё в салоне он поставил будильник в телефоне на полдесятого (разумеется, он знал инструкцию наизусть, и поэтому ему было легко это сделать).

И получилось всё действительно наилучшим образом: в полдесятого, когда все сослуживцы уже приняли самый деловой вид и в кабинете наступила тишина, у Алексея Алексеевича в портфеле мелодично запел телефон. Он неторопливо достал его из портфеля и, наморщив лоб, сделал вид, будто читает на экране какое-то важное сообщение. Все сотрудники немедленно оживились: на самом деле, поскольку с верхнего этажа ещё не поступало никаких распоряжений, никто не знал, чем нужно заниматься.

— О! — воскликнул с искренней радостью всё тот же молодой сотрудник. Он как раз ожидал повышения по службе и поэтому сидел за своим столом, бесцельно раскладывая пасьянс в компьютере. Но, услышав звонок, тут же вскочил со своего места. — Алексей Алексеевич! С обновкой вас! Позвольте взглянуть?

Алексей Алексеевич будто бы нехотя протянул ему телефон.

— Отличный аппарат! — сказал сотрудник с некоторой даже завистью (душа Алексея Алексеевича беззвучно пела). — Я и сам себе такой собирался купить, да всё некогда.

Тут собрались вокруг стола и другие сотрудники. Они передавали телефон друг другу и искренне поздравляли Алексея Алексеевича. Люди — они добрые на самом деле, что бы там про них ни говорили. Кто-то даже предложил, что надо бы купить тортик и сухого вина и после работы это отпраздновать, но его не поддержали: после работы все сразу же убегали со службы как угорелые. У всех ведь семьи, дела, магазины, продукты.

Весь день Алексей Алексеевич просидел именинником. Он положил телефон на стол справа от Ведомости и занялся работой. Ему очень хотелось позвонить куда-нибудь: в службу точного времени или, может быть, в справочное бюро, но это было как-то неудобно делать при всех.

В конце рабочего дня к Алексею Алексеевичу подошёл всё тот же молодой сотрудник и шепнул ему на ухо, что договорился с другими молодыми сотрудниками зайти в одно местечко неподалёку, чтобы отпраздновать покупку. Алексей Алексеевич сначала было испугался «одного местечка», но потом махнул рукой: не каждый же день он покупает телефон — один раз можно.