Страница 68 из 108
Рух покачала головой.
— Теперь я припоминаю, — произнесла она немного устало. — Джейсон сказал, что ты подслушал их разговор. Дело в том, что и Джейсону не полагалось знать этого. Хилари — это другое дело, но вот Джейсон... Ну ладно, раз уж тебе это известно, ты можешь услышать и все остальное. — Она глубоко вздохнула. — Мы собираемся экспериментировать с собранным нами компонентом, — начала она. — Мы попробуем получить с его помощью гремучую ртуть. А затем, когда технология будет отработана, мы сообщим ее нашим сторонникам, таким как Хилари, которые произведут большее количество гремучей ртути, а мы впоследствии с ее помощью воспламеним и взорвем удобрение. Один килограмм этой ртути способен вызвать взрыв нескольких тонн пропитанного нефтью удобрения, основой которого служат нитраты. Само удобрение мы надеемся добыть со склада одного из заводов по его производству, в зоне фермерских хозяйств, на равнине. Мы собираемся совершить на него налет и захватить столько, сколько нужно, чтобы уничтожить геотермальную станцию. Иные станцию используют, чтобы обеспечить энергией свои предприятия по строительству межзвездных кораблей здесь, на Северном Континенте.
— А такой завод может находиться в центре города? — спросил Хэл.
— Не совсем в центре, — ответила она. — Но, безусловно, в пределах городской черты. Одновременно с рейдом на завод мы совершим, в качестве отвлекающего маневра, нападение на склад металлов в том же городе. Нашим людям пригодится любой металл, какой нам удастся унести оттуда и затем тайно переправить через горы на побережье. Но нападение на склад металлов — это не главная задача, а операция прикрытия налета на склад завода удобрений, и не наоборот. Мы заберем удобрение, а потом подожжем склады, это поможет нам скрыть подлинную цель рейда.
— Понимаю. — Хэл уже продумывал тактическую схему проведения такой операции.
— Местное подразделение милиции, — продолжала Рух, — станет преследовать нас только до тех пор, пока мы не окажемся за пределами контролируемого ими района, если только у них не возникнет подозрения о настоящей цели нашего нападения. Если возникнет, то они могут догадаться, что у нас на уме нечто большее, чем просто похищение металлов. В этом случае они передадут соответствующую информацию, после чего нас начнет активно разыскивать милиция всех районов, а не только того, где находится завод удобрений. И тогда у нас могут появиться некоторые затруднения при сборе взрывчатки в готовом к использованию виде.
— Это мне тоже понятно, — тихо сказал Хэл.
— Но если нам здорово повезет, мы взорвем и геостанцию, а затем, прежде чем поднимется тревога и за нами начнется погоня, сумеем прорваться обратно в горы. Если же нам повезет меньше, мы не сумеем прорваться в горы, а если все сложится совсем неудачно, то нас уничтожат прежде, чем мы попытаемся взорвать станцию.
— Разве вашему народу в этой части континента не нужна энергия для сельскохозяйственных и бытовых нужд?
— Нужна. — Она посмотрела ему прямо в глаза. — Но энергию этой станции используют и Иные на своей верфи для строительства космических кораблей, единственной в северном полушарии. Если мы взорвем станцию, им придется переориентировать все свои планы на использование верфи на Южном Континенте, но она меньше по размерам и ее системы коммуникаций и обеспечения хуже.
— А не слишком высокую цену вы платите только за то, чтобы вставлять им палки в колеса? — спросил Хэл.
— В нашем деле низких цен не бывает, — ответила Рух. Налетел первый легкий порыв ветерка, обдав их ночной прохладой. В сумерках лицо Рух было по-прежнему видно отчетливо, но оно казалось каким-то далеким, словно сгущающаяся темнота подчеркивала ее отстраненность не только от него, но и от всех остальных во Вселенной. Внезапно Хэла охватило сильное волнение, и он, повинуясь необъяснимому порыву, положил руки ей на плечи, наклонился вперед и пристально посмотрел в глаза. В течение секунды их лица разделяли всего несколько дюймов, а затем, совершенно не отдавая себе отчета в том, что делает, он крепко обнял ее и поцеловал.
Хэл почувствовал ее растерянность и удивление, сменившееся через мгновение бурным ответным порывом, бросившим ее навстречу его объятиям. Но уже секунду спустя Рух уперлась ему в плечи ладонями и оттолкнула от себя с такой силой, которой он от нее не ожидал.
Он выпустил ее из своих объятий. Они стояли и смотрели друг на друга почти в полной темноте.
— Кто ты? — Голос Рух звучал глухо и еле слышно. Он с трудом разобрал ее слова.
— Ты знаешь, кто я, — ответил он. — Я все тебе рассказал.
— Нет. — Ее голос оставался таким же глухим. Она пристально смотрела на него. — В тебе есть что-то гораздо большее.
— Если так, то я об этом не знаю.
— Ты знаешь.
Она не отрывала от него взгляда еще секунду.
— Нет, наверное, ты действительно не знаешь, — проговорила она наконец и отступила от него на шаг. — Я никому не могу принадлежать. — Казалось, ее слова доносились откуда-то издалека. — Я Воин Господа.
Он не нашелся, что сказать в ответ.
— Ты не понимаешь? — спросила она после паузы. Он покачал головой.
— Я одна из Избранных. Как Иаков. Ты знаешь, что это означает?
— Один из моих воспитателей был Избранным, — медленно ответил он. — Я понимаю.
— Это означает, что меня избрал Бог. Я делаю то, что должна делать, а не то, что мне хочется. — Теперь уже ее лица почти совсем не было видно в сумерках. — Прости меня, Хэл.
— За что?
— За все, что я сделала, — ответила она.
— Ты не сделала ничего. — Его голос зазвучал более резко. — Это я.
— Наверное, — согласилась она. — Но и я тоже. Только, пока я отвечаю за отряд, я не могу быть другой.
— Да, — сказал Хэл.
Рух протянула руку и дотронулась до его плеча. Он почувствовал прикосновение пальцев, и ему показалось, что даже сквозь грубую ткань рукава рубашки он ощущает тепло ее руки.
— Пошли, — позвала она. — Нам еще надо поговорить с Иаковом, тебе и мне.
— Хорошо, — ответил Хэл. Рух повернулась, и они пошли обратно через лес.
В своей палатке посредине лагеря Иаков расстилал на полу спальный мешок, видимо, готовясь лечь спать. При их появлении у входа он перестал возиться с постелью, выпрямился и повернулся к ним. В свете лампочки, подвешенной к центральной опорной стойке палатки, его лицо, изрезанное глубокими морщинами, теперь выглядело гораздо более старым, чем казалось Хэлу до сих пор.
— Я выйду, — сказал он.
Он шагнул вперед, и они отступили в сторону, чтобы дать ему пройти. Из палатки наружу через отстегнутый и поднятый клапан входа проходило достаточно света, чтобы в ночной темноте можно было разглядеть лица друг друга.
— Иаков, — начала Рух. — Я говорила с Ховардом, и я думаю, он теперь понимает, против чего мы с тобой возражаем.
Иаков посмотрел на Хэла, но ничего не сказал. Помня свое обещание постараться понять его, Хэл подавил в себе инстинкт настороженности, сработавший при виде двух глубоких темных провалов на лице, скрывавших устремленные на него глаза.
— Учитывая, что он помог нам добыть значительное количество исправных конусных ружей, я обещала отдать ему в качестве награды одно из них.
Иаков кивнул.
— И еще я полностью посвятила его в наши планы на ближайшие несколько недель.
— Отрядом командуешь ты. — Иаков повернулся к ней, когда она заговорила о ружьях. Теперь его лицо, казавшееся в темноте белесым пятном, было снова обращено к Хэлу. — Ховард, я твой командир. Ты станешь мне подчиняться с этих пор?
— Да, — ответил Хэл.
Он чувствовал себя совершенно обессилевшим. Его собеседники, наверное, тоже. Они больше ничего не говорили. Он переводил взгляд с Рух на Дитя Господа. Все трое стояли на некотором расстоянии Друг от друга, в вершинах невидимого треугольника.
— Если это все, — сказал Хэл, — тогда я пойду в свою палатку. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — ответила Рух, не сдвинувшись с места.