Страница 65 из 108
В поведении и во всем облике милиционеров ощущалось какое-то спокойствие и самоуверенность, встревожившие Хэла. Он попытался заглянуть за край уступа и рассмотреть внизу свой отряд, но ему это не удалось. Тогда он повернулся и стал подниматься по склону еще выше, до тех пор, пока наконец не увидел на нижнем уступе растянувшихся вдоль тропы животных и брошенную поклажу. Людей вокруг он не заметил и подумал, что они благоразумно укрылись ниже, за кромкой выступа, но тут же вспомнил, как время от времени стреляли вниз все милиционеры, которых он видел, в том числе и те, кто был сейчас прямо под ним.
Он заслонил глаза ладонью от яркой голубизны неба и только тогда смог разглядеть над нижним уступом людей, передвигающихся вверх по горному склону от одного укрытия к другому. Часть бойцов отряда шла в атаку, и среди них он заметил стройную фигурку Рух.
Вся безнадежность такой попытки казалась Хэлу очевидной. Милиционеры могли спокойно сидеть, выжидая удобного момента, а затем, тщательно прицелившись, стрелять в атакующих, как только они появятся из-за своих укрытий, тогда как бойцам отряда было чрезвычайно трудно вести ответный огонь, к тому же подъем в гору отнимал у них много сил. Тем не менее они упорно продолжали продвигаться вперед, и вдруг Хэл догадался, что, по-видимому, задумала Рух.
Он взглянул влево, на ту часть верхнего уступа, которая до сих пор не привлекала его внимания, и увидел, что чуть подальше он круто опускался вниз, словно стремясь соединиться с нижним уступом, но метров за пятьдесят от места этой встречи резко сужался и пропадал, сливаясь с поверхностью горы. Несколько секунд он всматривался в этот участок склона, прежде чем смог разглядеть среди редко стоящих деревьев то, что предполагал увидеть. И там бойцы, так же перебегая от укрытия к укрытию, поднимались вверх. Возглавляемая Рух лобовая атака, начатая прямо от того места, где остановился отряд, имела своей основной целью отвлечь внимание милиции, чтобы другая группа бойцов, посланная в обход, смогла нанести неожиданный удар с фланга.
Такое решение было для нее единственно верным, и с этой мыслью Хэл, стремительно обернувшись, снова посмотрел на стоящего внизу офицера с белым шевроном на рукаве. Этот капитан, должно быть, руководил всей операцией и проявил бы полнейшую некомпетентность, если бы, устраивая здесь засаду, не подумал о своем левом фланге.
Хэл повернулся и двинулся дальше, вдоль и выше этого левого фланга. Вскоре он увидел, что внизу, там, где уступ становится шире и вдается в глубь склона горы, в нем имеется неглубокая ниша, которую закрывают не только растущие перед ней деревья, но и грубо возведенное между ними заграждение из бревен, обращенное в ту сторону, откуда наступала атакующая группа, намеревающаяся ударить по милицейской засаде с фланга. В нише находилось больше двадцати вооруженных милиционеров. Они ждали.
Хэл обозревал всю эту панораму со склона горы, сидя на корточках и держа на коленях свое игольное ружье. Сердце у него сжалось. После того как он увидел эти два с лишним десятка черных мундиров, его надежда на успех фланговой атаки рухнула. Он вернулся на свое прежнее место, над сидящими внизу четырьмя милиционерами во главе с офицером.
Подумав секунду-другую, Хэл перешел туда, где обнаружил первую группу засады. Пока он смотрел на них, один из троих поднял ружье, выстрелил, потом рассмеялся и показал пальцем вниз. Другой одобрительно похлопал его по плечу.
Что-то древнее и жестокое всколыхнулось в душе Хэла. Он опустился на колени, положил ствол ружья на глубоко ушедший в землю валун, за которым укрывался, и сделал три выстрела. Иглы негромко пропищали, звук напоминал щебет птицы, разнесшийся в чистом горном воздухе. Он лежал, напряженно вслушиваясь в тишину, наступившую после выстрелов. Но поскольку милиционеры других групп никак не отреагировали на выстрелы, это означало, что их никто и не услышал. Хэл поднялся на ноги и медленно спустился вниз.
На земле, освещенные солнцем, лежали три неподвижные фигуры. Он смотрел на них, ощущая внутри какую-то пустоту, словно после получения сильного удара или раны, боль от которых приходит позже, когда перестает действовать шок. Затем осторожно подобрал все три конусных ружья, так чтобы их металлические части не звякали, стукаясь друг о друга, и пошел с ними вверх по склону. Хэл поднялся довольно высоко и остановился лишь после того, как ему стали видны обе атакующие группы отряда, преодолевающие подъем с разных сторон.
Группа во главе с Рух продвигалась вперед медленно, но те, кто вел атаку с фланга, были уже близко. Через каких-нибудь пять минут они подойдут к засевшим в нише милиционерам на расстояние прямого выстрела.
Хэл сел на землю и снял у одного из ружей накладку, закрывающую торец приклада, чтобы добраться до скрытых внутри узлов. Устройство конусных ружей предусматривало их автоматическую прочистку после выстрела, поэтому для осуществления задуманного требовалось нечто большее, чем заполнение стволов грязью. Он вывинтил крепежные винты и, отсоединив от расположенной под стволом ружья трубы магазина запорную планку, вытащил последний конус из заложенной туда обоймы. Затем, отложив в сторону извлеченный конус, установил планку на место и закрепил ее винтами.
Он осторожно взял двумя пальцами извлеченный из магазина конус, так чтобы не коснуться узкого красного ободка на кромке его торца. Красный ободок указывал расположение запала, приводимого в действие механизмом ружья и воспламеняющего заряд топлива, обеспечивающего полет этих реактивных снарядиков. Зажав конус между колен, так чтобы ободок ни к чему не прикасался, он взял в руки ружье, открыл казенник, получив тем самым доступ к камере воспламенения заряда, и вложил в него конус, но в перевернутом положении, так что его острие оказалось направленным не в сторону ствола ружья, а к тыльной части камеры воспламенения. После этого он осторожно закрыл казенник. Затем проделал то же самое с другим ружьем.
Закрывая казенник второго ружья, он улыбнулся в душе немного грустной улыбкой. По крайней мере, некоторые бойцы отряда сказали бы немало слов в его адрес, если бы они узнали, как он поступил с двумя совершенно исправными единицами армейского стрелкового оружия, которого им так не хватает. И они были бы правы.
Хэл встал, подобрал с земли весь свой арсенал и пошел вдоль уступа в сторону расположения остальных групп засады. Оказавшись примерно на равном расстоянии от каждой из них, он остановился. Милиционеры продолжали стрелять через кромку уступа вниз, очевидно находясь в полном неведении относительно того, что произошло с их соседями справа. Здесь он соорудил себе примитивную баррикаду из валявшихся поблизости крупных камней. Спрятавшись за ней, направил ружье на три фигуры в черном.
Негромкого писка игл, уложивших всех троих из первой группы, остальные милиционеры не услышали. Но резкий свист конусов, которыми Хэл выстрелил на этот раз, заставил всех из третьей группы повернуть головы в сторону своих соседей как раз в тот момент, когда те падали, сраженные выстрелами.
Они не смотрели на возвышающийся позади них склон, потому что в первый момент никому из них не могло прийти в голову, что стрелять с такого близкого расстояния мог кто-нибудь иной, кроме одного из бойцов атакующей группы, только что сумевшего подняться до высоты верхнего выступа. Однако уже через секунду они могли начать озираться по сторонам, и в этот момент Хэл вышел из-за своего укрытия. Подняв над головой одно из «усовершенствованных» им конусных ружей и хорошенько размахнувшись, он швырнул его туда, где, справа от усиленной группы во главе с капитаном, скрывалась единственная оставшаяся группа из трех милиционеров. Первое ружье, крутясь в воздухе, еще летело к своей цели, а Хэл уже схватил второе и таким же образом отправил его в расположение последней группы, где капитан, сообразив наконец, откуда стреляют по его людям, повернулся спиной к идущим в атаку бойцам Рух.
Ружья упали на землю с интервалом не более секунды. Сотрясение в момент удара освободило из затворов перевернутые конусы. Раздались негромкие хлопки взрывов, и вверх полыхнули вспышки пламени — это от удара и тепла, образовавшегося при попытке перевернутых конусов вырваться из затворов, сдетонировали остальные конусы, находившиеся в магазинах ружей.