Страница 39 из 108
Однако на следующий день, когда он вместе со своей бригадой спускался в клети вниз, для его интуиции нашлась новая область применения. Он не мог не заметить, что отношение к нему всех его товарищей в этот день в чем-то изменилось. Но это изменение не имело враждебного оттенка. А поскольку такая перемена не таила в себе никакой угрозы для него, он не стал особенно ломать себе голову над тем, что бы это могло означать.
Когда они оказались у жилы, которую теперь разрабатывали, Хэл взял, как обычно, пару захватов, надел их на перчатки и, повернувшись, чтобы направиться к уступу, нос к носу столкнулся с Уиллом Нэнни. С того памятного дня своего первого появления на шахте Хэл не обменялся с ним ни единым словом, и сейчас он удивился и насторожился, увидев чужого бригадира в рабочей зоне своей бригады.
— Значит, так, — начал Уилл, — ты работаешь здесь уже около двух месяцев, верно? — У него, так же как у Хэла и остальных шахтеров бригады, шлем сейчас болтался за спиной. Лицо Уилла было, как обычно, мрачным и непроницаемым.
— Точнее, около полутора месяцев, — ответил Хэл.
— Срок достаточный, — сказал Уилл. — Мне в моей бригаде нужен еще один резчик. Хочешь перейти к нам? Я обучу тебя.
— Резчик?
Хэл смотрел на него широко открытыми глазами. Втайне он давно мечтал о том, чтобы наступил такой день, когда Джон Хейккила разрешит ему взять в руки резак. При этом увеличение той доли общего заработка бригады, которую он получал бы, став резчиком, было вовсе не главным в этой мечте. Главным было то, что он стал бы в своих собственных глазах, так же как и в глазах всех окружающих, полноценным шахтером.
Какое-то мгновение его одолевало сильное искушение согласиться; но затем он подумал о дружеских отношениях, сложившихся у него за это время с Джоном и со всеми остальными членами бригады, и понял, что не может принять этого заманчивого предложения, которое, впрочем, звучало не очень правдоподобно.
— И ты приглашаешь именно меня?
— Я не привык повторять дважды, — ответил Уилл. — Я предлагаю тебе работу. Принимай предложение или отказывайся.
— Но ты же недолюбливаешь меня! — удивился Хэл.
— Было. А теперь прошло, — пояснил Уилл. — Ну так что? Рабочее время идет. Я не могу торчать тут всю смену и ждать, пока ты примешь свое решение. Идешь со мной или нет?
Хэл глубоко вздохнул.
— Я не могу, — твердо сказал он. — Но все равно спасибо. Мне очень жаль.
— Значит, ты отказываешься?
— Да, отказываюсь. Но я благодарен тебе за то, что ты...
С Уиллом Нэнни произошла странная вещь. Неожиданно он начал смеяться, но выражение его мрачного лица при этом осталось прежним. Хэл в замешательстве уставился на своего собеседника, потом оглянулся и понял, что все остальные вокруг тоже веселятся. Он снова посмотрел на Уилла и увидел те же сомкнутые губы и тот же неприветливый взгляд. Прерывистые звуки, означающие смех и больше похожие на фырканье или хрюканье, исходили из длинного носа Уилла. Хэл снова оглянулся. Около него собралась вся бригада, шлемы у шахтеров были отброшены назад, они смеялись и, похоже, вовсе не собирались приступать к работе.
Джон, развлекавшийся вместе со всеми, стоял рядом с Хэлом, справа от него. Увидев, что Хэл смотрит на него, он сразу посерьезнел, и лицо у него сделалось почти таким же суровым, как у Уилла.
— Эх, черт с ним! — воскликнул он. — Наверное, мне пора дать тебе попробовать поработать резаком, если уж начали тут всякие посторонние ходить и уговаривать тебя перейти к ним из нашей бригады. Ну-ка, ребята, давайте все за работу. Время бежит. А тебе, Уилл, желаю удачи в следующий раз.
— Думаю, теперь ты придешь к нам переманивать, к себе кого-нибудь из моих, — проворчал Уилл. Он повернулся и пошел прочь, продолжая негромко посмеиваться.
Хэл взглянул на Джона и широко улыбнулся. Он начал понимать происходящее.
— Чему это ты так радуешься? — спросил Джон. — Ведь я могу сейчас выгнать тебя из бригады, и тебе не останется ничего другого, кроме как идти к Уиллу. Откуда я знаю, что ты не сговаривался с ним за моей спиной?
Хэл не ответил, только его улыбка стала еще шире.
— Ну ладно. Давай посмотрим, как ты будешь радоваться, когда проработаешь смену с резаком в руках, — сказал Джон. — Пошли-ка на уступ.
Следом за бригадиром Хэл подошел к остальным резчикам. Они стояли лицом к стене, на каждого приходился участок скалы шириной с его собственное тело. Джон встал на левом краю, около боковой стены уступа.
— Надень шлем, — велел он. — Нет. Сперва надень шлем и только после этого бери в руки резак. Всегда действуй именно в такой последовательности. А теперь... — Тембр его голоса в переговорном устройстве комбинезона заметно изменился. — Внимательно следи за мной. Вначале не пробуй резать сам, только смотри, как это делаю я. Не сбрасывай шлема до тех пор, пока я не сниму своего. Когда увидишь, что я надеваю шлем, сразу же надевай свой. Постоянно следи за этим. Ты понял меня?
— Да, — ответил Хэл. От волнения его голос, который он слышал внутри собственного шлема, стал глуховатым.
Хэл в точности выполнил все указания Джона. Отвесная скала перед ним, так же как и перед каждым из них, была иссечена горизонтальными и вертикальными бороздами — следами предыдущей резки. Поверхность скалы покрывали рытвины различной глубины, остававшиеся на ней после того, как подрезанный со всех сторон кусок руды отделялся от гранитного монолита.
Джон поднял свой резак. Из ствола в стену, находящуюся примерно на расстоянии вытянутой руки от него, ударил тонкий золотистый луч видимого света, указывающий положение не видимого глазом режущего луча. Даже сквозь защитный комбинезон Хэл всем телом ощутил удар тепловой волны, возникшей в результате испарения крохотных участков скалы под воздействием режущего луча, движущегося по ее поверхности.
После того как Хэл полностью освоился с работой подборщика и сортировщика породы, он мог иногда позволить себе просто постоять несколько секунд, ничего не делая, наблюдая за резчиками. И пришел к выводу, что их работа значительно легче той, которую выполняет он. Он не понимал, из каких соображений резчиков разбили на две группы, работающие попеременно, когда, по его мнению, было бы гораздо рациональнее вести резку в течение всей смены единой бригадой из шести-семи человек. Теперь ему стало понятно по крайней мере одно из этих соображений. Несмотря на герметичный комбинезон, от внезапного теплового удара горячих газов, образовавшихся при испарении слагающих скалу минералов, у него перехватило дыхание. И этот первый опыт объяснил ему, почему резчики работали такими бросками: врезались в гранит в течение нескольких минут, затем делали короткий перерыв, после чего снова брались за резаки.
Через некоторое время он подметил еще две интересных особенности. Одной из них была странная траектория, по которой перемещался резак Джона, словно он вел его вдоль контура замысловатого шаблона или придерживался некоей хитроумной последовательности выполнения резки на определенных участках. Другая состояла в том, что перед тем, как начинать вырезку из скалы нового фрагмента, он каждый раз выключал резак. Едва Хэл успел зафиксировать в своем сознании эти факты, как Джон внезапно снова прервал резку. Он стоял неподвижно, лицом к скале, похожий в своем комбинезоне на причудливое техническое сооружение. Секунду-другую Хэл в недоумении смотрел на него, прежде чем услышал, что шипение и потрескивание резаков справа от него также прекратилось. Повернув голову, он увидел, что все резчики, составляющие эту группу, прекратили работу, кроме одного; стоящего на противоположном краю уступа. Потом остановился и его резак.
Рука Хэла сама собой потянулась кверху отбросить шлем, чтобы он смог насладиться глотком свежего воздуха; так всегда поступали резчики, работающие на уступе. Но тут он увидел, что еще никто из них не прикоснулся к своему шлему. Он заставил себя опустить руку и, ловя ртом воздух в наглухо закрытом комбинезоне, не спускал глаз с Джона. Как только бригадир отсоединил и откинул назад шлем, Хэл тотчас проделал то же самое со своим. Глубоко дыша, он огляделся вокруг; все остальные шахтеры тоже освобождали головы от шлемов.