Страница 8 из 12
Как вспомню ее зареванную, преисполненную повинностью, но смазливую физиономию, аж трясет. Потому что на такую дуру даже злиться не хочется. Удивительно, что именно у нее оказался такой брат, как Павел. Интересно, они вообще родные? Может сводные?
Тряхнула головой, чтобы прояснить мысли, но лишь поморщилась от рези, возникшей из-за резкого движения.
– Черт! – выругалась я в сердцах и зажмурилась, но вышло только хуже. Потому что воспаленный и уставший мозг, внезапно преподнес воспоминание лица этого самого Павла, в нашу последнюю встречу: отстраненно-холодное, за которым прятались паника и обреченность.
Откровенно говоря, уже после его ухода из моей приемной, до меня стало доходить, что за предложение я ему сделала. Даже сейчас помню волну стыда, которая стала неотвратимо накрывать на меня вместе с осознанием моего собственного жеста отчаяния. В ту ночь я довела себя до той степени нервозности, что пришлось напиться снотворного, лишь бы погасить потребность утопиться от стыда или разбить себе голову, чтобы в нее больше не проникали такие абсурдные идеи.
Но утром внезапно пришла робкая надежда, что если мне вчерашний вздор не приснился, то мужчина окажется достаточно гордым и разумным, чтобы не явиться в клинику…
Явился, чем сильно расстроил и озадачил одновременно. Это как же нужно быть предан семье, чтобы пойти на такой абсурдный поступок?
Стоило уже тогда ему признаться, что расследование начнут и без его «жертв», однако глупая привычка никогда открыто не отказываться от своих слов, сыграла со мной злобную шутку. К тому же проявлять слабость с родственником той, кто в этой истории играет ключевую и совершенно отрицательную роль, я была не намерена. Сделаю послабление раз – во второй уже сядут на шею. Это я уяснила довольно рано, и совершать такие банальные ошибки вновь не собиралась.
Как я ни намекала, что не настаиваю, мужчина все равно поехал к нотариусу. Забавно, учитывая, что когда я с ним встретилась в том коридоре, готова была поклясться, что мужик только ждет шанса сбежать. Обычно моего появления достаточно, чтобы люди желали оказаться подальше, но тут произошло странное, и мужчина дотерпел до нотариуса, откуда уже вылетел, как пуля, стоило нам обменяться контрактами.
Но я не отчаивалась и сейчас. Благо, мне хватило ума оставить за Павлом возможность отказаться. В клинике же подстраховалась и попросила врачей подобрать мне запасные варианты. На случай, если Смирнов одумается и не явится. Ну и для меня, если духу выполнить задуманное не хватит. Вот сейчас я все больше склоняюсь к тому, что суррогатного отца лучше в глаза не видеть и даже имени его не знать! Да, это значительно облегчает ситуацию и позволяет легче относиться к предстоящей… процедуре.
Однако мои раздумья прервал звонок смартфона, от которого я умудрилась вздрогнуть. А увидев звонившего, и вовсе застонать с мукой в голосе.
– Помяни черта… – проворчала я, нехотя беря в руки телефон, а после приняла вызов и натянуто улыбнулась, стараясь не выдать голосом, как я «рада» слышать звонившего. – Здравствуй, папа.
– Света! – рявкнули в трубку, отчего снова поморщилась и отвела от уха динамик, чтобы не повредить слух. Так! Судя по всему, отец не в духе. Он у меня, конечно, несносный и взбесить его легче и быстрее, чем сказать «здрасте», но интонация отца намекала, что он злится по какому-то серьезному поводу. Злиться лично на меня у него есть два повода: узнал о том, что пропали деньги фирмы или мое расставание с Кравцовым. Надеюсь, второе. – Ты прошляпила миллионы?
Твою мать!
– Тебя я тоже рада слышать, – холодно иронизировала я, понимая: объяснять отцу, что технически виновата не я, а нерадивая сотрудница, смысла нет. Папа у меня суров и никогда не принимал оправданий, устраивая взбучки директорам за то, что какой-то недобросовестный уборщик что-то там сломал из инвентаря. Я, конечно, слегка утрирую, но в целом позиция отца всегда была кристально чиста и прямолинейна: начальник в ответе за всех своих подчиненных и их косяки. И разгребать все дерьмо предстоит ему одному – начальнику. То есть, в данном случае – мне. А я ведь даже сама не выбирала на должность Смирнову. Вообще без понятия, как она оказалась у меня в штате!
– Ты еще имеешь наглость ёрничать? – гневно понизил отец голос, отчего волоски на теле неприятно поднялись, но я уже вышла из того возраста, когда могла показывать свои слабости и так просто поддаваться на провокации, потому на это смолчала. – Как ты могла умолчать об этом?
– Мне было бы очень интересно узнать, папочка, откуда у тебя такая информация, но едва ли ты признаешься и выдашь Кравцова, – вздохнула я, продолжив ровным тоном, прекрасно зная, что стоит только среагировать на агрессию, как отец ухватится за это мертвой хваткой и не успокоится, пока не доведет свою жертву до нервного тика или припадка. – Молчала лишь потому, что у меня все под контролем. Я веду это дело и вскоре верну все утраченное.
– Да что ты говоришь? – прошипел отец с ядом в голосе, но по тону поняла, что он слегка успокоился, так как знал, что и я словами не разбрасываюсь. – И под каким именно контролем? Своего очкастого гроссмейстера привлекла?
– Его самого, – спокойно согласилась я. Как бы уничижительно отец не отзывался о моих знакомых, Толика папа любил, уважал и часто пользовался его услугами сам. – Толя обещал, что сможет уладить и ускорить процесс возврата денег. Он как раз частенько обслуживает банковскую систему.
– Да? И когда он обещал это сделать? Ты помнишь, что меньше чем через месяц собрание акционеров? Если ты не вернешь деньги или просто о твоем проколе станет известно, я не смогу отстоять за тобой место! – принялся стращать меня отец, не забыв упомянуть, будто я держусь на своей должности лишь его заслугами. Поморщилась, но пришлось проглотить и это, зная, что спорить и доказывать собственную значимость в глазах отца – бессмысленно. – Еще и с Игорем рассталась! Да что с тобой вообще? – добавил он, вынуждая обреченно прикрыть глаза. Начинается! Интересно, этот день может быть хуже? – Думаешь, теперь это увеличит твои шансы в глазах акционеров? Я, конечно, думаю, что Игорь достаточно рассудителен и благороден, чтобы заступиться за тебя, несмотря на твои глупые и надуманные обиды, – вещал отец, упиваясь своим голосом. Не удивлюсь и этому. – Но что делать с его отцом? Федька твои гормональные сбои на фоне ПМС и женские истерики может принять за личное оскорбление! Вкупе с подобным финансовым косяком, я даже не сомневаюсь, что он станет настаивать на твоем смещении! Хотя бы ради того, чтобы мне насолить. Ты этого хочешь?
– Я же уже сказала, что занимаюсь вопросом возврата денег, – все же не сдержала я раздражения. Несмотря на то, что прекрасно знаю отца, в груди шевельнулась обида. Банальная, глупая и… бессмысленная. Было наивно даже надеяться, пусть даже на секунду, что отец встанет на мою сторону или, хотя бы, попытается узнать мою версию происходящего, или что я об этом думаю. Но нет, разве это кого-то вообще волнует? – И, пожалуйста, не лезь в мои отношения с Игорем. Мы сами разберемся.
– Да чего ты там себе вздумала? Игорь – станет отличным мужем! Надежным и перспективным! С его долей акций и влиянием Кравцовых… – начал отец перечислять критерии отличного партнера… в смысле «мужа». По мнению отца, разумеется.
– О какой надежности речь? Ты, вообще, в курсе, из-за чего мы разошлись? – поинтересовалась я, чувствуя, как начали трястись пальцы, а потребность сбросить вызов стала просто нестерпимой. А лучше и вовсе телефон утопить! – Он изменил мне! О каком доверии к этому человеку ты говоришь?
– Девочка моя, – снисходительно заметил отец. – Ты в каком мире живешь? С чего ты взяла, что счастливая семья – это исключительно супружеская верность? Да, парень мог ошибиться, разок сглупил, но так вы и не поженились еще, чтобы он хранил верность институтам брака. Потому я советую тебе не обращать на такие мелочи внимания. Я бы еще с натяжкой понял твои претензии, будь вы женаты, и он бы бросил тень на твой авторитет, но это пока не так. Куда важнее, чтобы супруг помогал по жизни и в карьере!