Сэхсвет

– Ты куда? – На лице брата читался испуг.

– Хочу поговорить с ней.

– Но…

– Никому не позволено находиться за алтарём, кроме пастора, – повторил Фэббиан. Его глаза засветились багровым, но Касс этого не увидел. А если и увидел, то принял за отсвет пламени. – А она пока ещё не пастор. Я просто поговорю с ней, обещаю. Пусти меня.

Касс сглотнул и разжал хватку. Фэббиан медленно поднялся по ступеням, ведущим к алтарю. С каждым шагом он чувствовал, как воздух вокруг него словно сгущается, превращаясь в более плотную субстанцию. Перед самым алтарём Фэббиан понял, что взойти на последнюю ступеньку он не в силах – будто бы он упёрся в невидимую стену.

Инес подняла на него взгляд, от чего у Фэббиана забегали мурашки по коже. У него, у Большого Босса! С трудом проведя ладонями по лицу, он спросил:

– Кто ты, сестра?

– Я та, кто я есть… брат.

Её голос претерпел значительные изменения с тех пор, как Фэббиан слышал его на камерах. Он стал ниже, грубее и казался сорванным, как после многочасового крика без передышки. Возможно, так и было: на явление Старых Искупителей каждый реагирует по-разному – особенно те, к кому, по их вере, они приходить не должны.

Внешне Инес тоже изменилась: вместо роскошных длинных волос, за которые так нравилось хвататься Кросстану, теперь блестела идеальная лысина. Блестела бы, поправил себя Фэббиан, если бы не следы от чьих-то острых ногтей. Царапины покрывали все видимые участки кожи Инес, и некоторые, ещё совсем свежие, кровоточили. Женщина была одета в тёмную изорванную мантию. Можно было только гадать, через что прошла Инес и как сбежала из бурлящего котла безумия.

Фэббиан нахмурился.

– Сестра Инес. – Он надеялся, что она хоть как-то отреагирует на обращение по имени, но женщина, не сводя с него глаз, даже не шелохнулась. – Ты не имеешь права находиться за алт…

– Я имею все права, брат Фэббиан. – Голос, сухой и безэмоциональный, прозвучал тихо, но отчётливо. Прихожане в церкви тоже услышали его, и теперь всё их внимание было приковано к Инес.

Фэббиан отступил на шаг назад – просто для того, чтобы не чувствовать этой давящей невидимой тяжести. Не помогло.

– Я несу слово Великого Старца. – Инес поднялась на ноги и сделала то, от чего у всех присутствующих вырвался вздох изумления, – она вскарабкалась на алтарь.

Святотатство! – Фэббиан был готов броситься на неё, но не мог пошевелить и пальцем, заворожённый Инес: её лицо и глаза лучились животным магнетизмом хищника.

– Он говорил со мной, мои бедные братья и сёстры. И вот что он сказал: вы все погрязли во лжи!

Снова вздох толпы.

– Да. Вы все прогнили насквозь в алчности и самообмане. Вы не соблюдаете правила, вы прикрываетесь верой, чтобы нажиться на ней… вы уродуете свой священный храм, имя которому – тело! Вы уродуете его грязными имплантами! Как этот жалкий выкидыш. – Инес кивком головы указала куда-то в сторону. Фэббиан скосил глаза и разглядел за одной из колонн тело пастора. – И вы ещё хотите получить обещанное?! Построить новый мир на костях старого?

Инес сделала паузу. Когда же она заговорила вновь, в её наливающемся силой голосе зазвучало раскаяние:

– Я и сама когда-то чуть не оступилась, мои дорогие и заплутавшие братья и сёстры. В момент слабости я едва не поддалась соблазну имплантаций, но Великий Старец послал мне знак. И тогда я поняла, что ещё не всё потеряно. Я словно очнулась от долгого сна и узрела истину. Когда Старые Искупители явились к нам… это было и есть испытание веры. Великий Старец нас испытывает, братья и сёстры, отсеивает тех, кто недостоин его тёплой тьмы. Поэтому у нас ещё есть шанс искупить вину.

Она обвела взглядом внемлющую ей толпу.

– Но для этого, – Инес слезла с алтаря, подошла почти вплотную к Фэббиану и посмотрела ему прямо в глаза, – нужно кое-что сделать.

Фэббиан готов был поклясться: он знает, что именно.

– Вы хотите знать?!

Из полутора десятков глоток вырвался единый крик:

– ДА!

– Нужна жертва! – провозгласила Инес, и толпа взревела. Фэббиан подумал, что, укажи Инес сейчас на любого из них, – и его тут же разорвут в клочья. Он и сам чувствовал, как безумие накатывает на него. Безумие другого типа – не бездумный гнев, но исступлённая ярость религиозного фанатика. В этот момент он был готов на всё. Пятясь, он сошёл со ступеней и встал в первом ряду.

– Но простая жертва не принесёт никакого результата. – Инес взмахом руки заставила толпу замолчать, и Фэббиану показалось, что женщина упивается властью. – По земле ступает мессия, и только его кровь способна спасти нас!

– Скажи нам, кто он! – пронзительно взвизгнула женщина из толпы, и остальные поддержали её.

– Кросстан! – Инес выплюнула это имя, и если раньше из её уст оно звучало сексуально, то сейчас сочилось ядом. – Этот осквернитель человеческих тел, этот… чёрный хирург неподвластен Старым Искупителям и, может, даже самому Великому Старцу! Но так было до Испытания. И сейчас его смерть – наше единственное спасение!

Люди перед алтарём начали скандировать: Кросстан! Кросстан! Инес с победоносным выражением лица обвела взглядом толпу. Её взгляд на секунду задержался на Фэббиане, и эта секунда показалась ему вечностью.

Он словно тонул в этих сумасшедших и восхитительных глазах.

Так значит, Кросстан ничего не разыгрывал перед ней. Значит, это правда.

– Ты. – Она подошла к нему, и её длинный ноготь уколол Фэббиана в грудь. – Ты что-то знаешь. Я вижу это. Говори!

Сейчас он был готов сказать ей всё что угодно. Он был готов преклониться перед ней в религиозном экстазе, готов был служить ей, готов…

Слова сорвались с губ Фэббиана прежде, чем он осознал это:

– Я знаю, откуда можно начать поиски.

Глава 14

– Предлагаю обсудить наши дальнейшие планы.

Предложение повисло в пустоте. Трое человек сидели в приёмной клиники: Кросс за компьютером, отрешённо глядя на пустой экран; Мэйтт, отошедший от препаратов, сидел на стуле, вытянув правую ногу; Джил – на полу, прислонившись к стене и подстелив под себя свою куртку. Все трое жевали энергетические батончики, запивая их водой, – другой еды в клинике не оказалось. Под ногами Мэйтта уже лежали три пустых обёртки – после операции ему более других требовалось восполнить силы. Экраны, имитирующие окна, показывали обстановку вокруг клиники: вокруг не было ни единой души, насколько это позволяли видеть необычайно тёмные сумерки, плавно перетекающие в ночь.

Наконец Джил ответила:

– А какой смысл в дальнейших планах? Сколько у нас времени? Пятнадцать, двадцать часов?

Шок от прихода Стариков прошёл, потрясение, испытанное Джил при нападении возле клиники, тоже. И сейчас, когда напряжение отпустило, в голосе девушки прорезались истеричные нотки.

– Смысл есть, – медленно произнёс Мэйтт. – Кое-что изменилось.

Джил и Кросс переглянулись между собой.

О чём это он?

Не имею ни малейшего понятия. – Усталый взгляд хирурга не выражал почти никакой заинтересованности. – В любом случае не думаю, что меня уже чем-то можно удивить.

– И всё же я попробую. – Мэйтт сделал паузу.

На некоторое время в приёмной установилась тишина, и только через несколько долгих секунд пришло понимание того, что сейчас произошло.

– Как ты… – начал было Кросс и запнулся. В его глазах зажглась искорка интереса. – Как ты это сделал?

– Как прочитал твои мысли? Если честно, я не знаю. – Детектив пожал плечами. – Но это не та же… штука, что установлена у вас с Джил, как ты только что подумал. И нет, отключение импланта не поможет, Кросс. Я всё равно тебя слышу. Пока мы шли в клинику – слышал постоянно. Сейчас более-менее научился контролировать это.

– Но… это же невероятно. Невозможно. – Кросс встал со стула и подошёл к Мэйтту. – У тебя ведь нет чипа…

– Я предполагаю, что это что-то… естественное. – Детектив убрал пострадавшую ногу, когда хирург подошёл слишком близко.