Страница 1 из 2

Путь Ленинградской победы. Воинская слава Ленинградской области

Коваленко Александр

Александр Леонидович Коваленко

В оформлении переплёта использована фотография из собрания Центрального государственного архива кинофотофонодокументов Санкт-Петербурга: «Части войск Ленинградского фронта проходят по улицам освобождённой Гатчины. Январь 1944 года». Фотокорреспондент Р. Мазелев.

В оформлении книги использованы фотографии из собраний Военно- медицинского музея, Государственного мемориального музея обороны и блокады Ленинграда, Государственного музея истории Санкт-Петербурга, Центрального военно-морского музея, Центрального государственного архива кинофотофонодокументов Санкт-Петербурга, а также архива «Фотографии Вооруженных сил Финляндии» (www.sa-kuva.fi).

«Немцы» и «фашисты»

22 июня 1941 года фашистская Германия напала на нашу страну – началась Великая Отечественная война. Она длилась без малого четыре года. В каждую семью принесла горе. У всех без исключения кто-то из близких либо погиб, либо на всю жизнь остался инвалидом. Всем было тяжело, все терпели лишения, особенно досталось голодающим ленинградцам в дни блокады.

Сегодня, спустя многие мирные десятилетия, прошедшие с той страшной поры, кажется невероятным, но в первые дни войны красноармейцы нередко отказывались стрелять по немцам. Ведь это же люди! Такие же, как мы, крестьяне, рабочие, инженеры, учителя, продавцы, бухгалтеры… Да, они стали солдатами, но у них, как и у нас, есть любимые жёны, дети, пожилые родители. Они пошли войной на нас потому, что их запугали, обманули, сделали пешками в чужой игре, им это надо объяснить.

Понимание того, что они совсем не такие, как мы, пришло быстро. Эти люди в тёмно-зелёной военной форме, подпоясанные ремнями с пряжками, на которых были слова Gott mit uns («С нами Бог»), вели себя на нашей земле так, как ни одному цивилизованному человеку нигде и никогда не придёт в голову себя вести. Они почти все относились к мирному населению примерно так, как садовод относится к гусеницам-вредителям и к сорной траве. Гусеницы (евреи, цыгане и коммунисты) незамедлительно должны быть уничтожены. С травой (с остальными жителями) придётся повозиться. Участок (Советский Союз) большой, неблагоустроенный, то есть устроенный совсем не так, как следует: здесь нужно всю траву вывести с корнями – будет огород без сорняков.

Расхожее представление, что немцы всех хотели сделать рабами, ошибочно. Так много рабов германской экономике не требовалось. Что делать с лишними? Был разработан (и осуществлялся по пунктам на завоёванной территории) план «Ост», согласно которому после «фильтрации» около тридцати миллионов граждан европейской части СССР подлежало поэтапной ликвидации, ещё примерно столько же миллионов предполагалось выселить в Сибирь, а среди остальных намечался целый комплекс мероприятий «по подрыву биологической силы народа».

Слова «немец» и «фашист», совершенно разные и не имеющие между собой ничего общего, в первые годы войны, когда огромная территория нашей страны была оккупирована, слились в синонимы. Единственным языком, на котором, как выяснилось, можно было хоть что-то объяснить захватчикам, оказался язык оружия. По мере того как «объяснения» усваивались, и синонимы разделялись. Ни один советский солдат, взявший Берлин и находившийся в победном 1945 году в Германии, слова «немец» и «фашист» уже не смешивал и не путал. Фашистам-преступникам – суд. Голодным растерянным немцам – щи и каша из полевой красноармейской кухни. С хлебом. Детям – сахар. И ступайте с миром.

Но наша книга не об этом. Она о том, как поколение твоих, читатель, великих предков, живших тогда, в то тяжелейшее время, освобождало Ленинград от блокады и Ленинградскую область от них – фашистов, нацистов, изуверов, захватчиков. Она про то, как это было непросто.

Город – фронту

Коса на камень

В июле 1942 года на совещании у Гитлера обсуждалось положение дел в блокированном Петербурге (наш город Ленинградом в Германии называли редко, имя Ленина вызывало у Гитлера аллергию). Из свежих разведданных следовало, что город оправился после голода и в нём ускоренно растёт выпуск военной продукции. Темпы такие, что если так оно и дальше пойдёт, то к зиме Петербург может выйти по производству вооружений и боеприпасов на рекордные показатели конца 1941 года и даже их превзойдёт. Так оно в итоге и случилось!

Ускоренно растёт?.. Превзойдёт?! Как? Фюрер этого не может понять. Ведь население города уменьшилось на две трети! Люди умерли. Многие эвакуировались. Также на две трети сократился и парк станков и оборудования, оно вывезено через Ладожское озеро по льду и баржами по открытой воде на Большую землю. Работать же некому! И не на чем… А электроэнергия? Без неё не сделаешь ни одного патрона и автомата, не говоря уж о более сложных снарядах, бомбах, пушках и танках. Откуда её берут заводы? У электростанций ведь крайне мало топлива для её выработки.

Гиммлер (в его ведении находилась политическая разведка) терпеливо объясняет Гитлеру, что ленинградские женщины и подростки, заменившие в начале войны у станков мужчин, уже стали опытными мастерами. А ещё сейчас в цеха пришло новое пополнение – дети, которых в прошлом году по причине малолетства на работу не взяли. Для немцев всё это было неожиданным до крайности, так как их фрау и киндеры к военному производству и близко не допускались, на нём повсюду в мире, и у нас в СССР до войны, были заняты только мужчины, потому что не женское и не детское это занятие – делать оружие и боеприпасы.

Блокадники трудятся самоотверженно, продолжает Гиммлер, и добиваются благодаря своему фанатичному упорству и азиатской смекалке небывалой эффективности на том оборудовании, которое осталось. А оно почти всё устаревшее! Потому что самое современное вывезено и продолжает вывозиться. Что же касается электроэнергии, то жители разбирают свои деревянные дома на топливо для электростанций, так как лесо- и торфозаготовки, ведущиеся в южной части Карельского перешейка, не занятой финнами и остающейся за русскими, сложны и не способны обеспечить требуемый прирост её производства. И угля, поступающего через Ладожское озеро, мало.

Что? Свои дома на топливо? Чтобы заводы могли выпускать больше боеприпасов и оружия?.. В голове немца это не укладывается. Для бюргера дом – это святое, его крепость. А где же люди живут потом? Переселяются в каменный центр города – в опустевшие квартиры и комнаты умерших и эвакуированных горожан.

В топках электростанций Ленинградав 1942 году сгорело более 9 000 деревянных домов.

Гитлер в ярости. Мало того что Петербург сковывает его дивизии, которые ему так нужны на других направлениях. Этот город ещё и не изолирован! Вопреки ожиданиям русские через Ладогу – через это бурное и самое непредсказуемое озеро в мире – сумели наладить сообщение. И продукция петербургских заводов поступает на все фронты. Повсюду калечит и убивает солдат рейха, раздвигающих на пределе своих сил границы Великой Германии. Нет, с этим проклятым Петербургом-Ленинградом надо кончать!

Фюрер требует к себе генерал-фельдмаршала Манштейна, самого талантливого из своих военачальников, который уже доказал, что умеет брать русские города-крепости. Менее месяца назад в Крыму после двухсотпятидесятид-невной осады он овладел Севастополем. За это и получил звание генерал- фельдмаршала. Выбор Гитлера пал на Манштейна ещё и потому, что тот знал город на Неве и окрестности как свои пять пальцев: учился в Петербурге и служил лейб-пажом у великого князя Владимира Александровича. «Эрих, – напутствовал Гитлер своего полководца, – я верю в тебя. Ты возьмёшь Петербург».